Эпицентр удачи

Янковский Дмитрий Валентинович

Шар не вылетел. Видимо, на этом участке траектории не попал в проем. Однако, по моим расчетам, рано или поздно он должен был это сделать. Плохо было только то, что если мы не закроем вход в комнату, шар снова может туда попасть и открыть бандитам дорогу нам в тыл. Поставить же бочку на место можно будет только в том случае, если шар вылетит. Дилемма сложная, я понимал. Ведь не будешь же ждать за углом, когда шар с температурой в несколько тысяч градусов продефилирует мимо тебя!

И тут он вылетел!

– Ну, ты пиротехник, – с удовольствием отметил Артем. – Голова!

– Он обратно может залететь, – остудил я его. – Если не закрыть вход.

– И как ты собираешься это сделать? – удивился он.

– С огромным риском для жизни, – ответил я.

Объяснять ничего не хотелось.

Я просто скинул рюкзак, чтобы повысить маневренность и скорость, дождался, когда шар направится к дальней бочке, запрыгнул в огороженный нами участок и с такой скоростью бросился вперед, что жилы затрещали. Моя скорость была где-то втрое больше, чем скорость шара, поэтому он подлетал к дальней бочке в тот момент, когда я оказался у проема и задвинул его бочкой. И тут же рванул назад. Шар за мной. А силы у меня не резиновые, дыхалка тоже. Да и вообще Зона не очень благотворно влияет на здоровье. В общем, на обратном пути он начал меня догонять. Волосы на затылке нагрелись и запахли паленой курицей. Но это, естественно, сил мне прибавило. А когда на мне все же вспыхнула куртка, я перепрыгнул через бочку, бросился на пол и перекатился по нему к ногам Артема. Тот быстро сообразил, что надо делать, и сбил пламя. Шар же отразился от бочки и двинулся в обратный путь. Теперь он из коридора точно не выберется.

– Вот это препятствие! – довольно потер руки напарник. – Как ты сам?

– Как рождественский гусь после духовки.

– Вставай! – Он подал мне руку и помог влезть в лямки рюкзака. – Теперь строим баррикады.

И мы взялись за дело. Времени было в обрез, поэтому мы вспотели, пока таскали бочки, фрагменты металлических ограждений и ящики. Свалив все это в кучу, мы устроили в баррикадах две удобные стрелковые ячейки, из которых можно было вести огонь как вперед, так и назад. Такую конструкцию мы предусмотрели на случай, если бандиты все же обойдут нас с тыла, несмотря на огненный шар, выпущенный в коридор. Теоретически, сбив бочки, они могли заставить шар гулять по всему лабиринту коридоров. Это удлинило бы его траекторию, он мог бы уйти в какой-нибудь закоулок и открыть путь противнику.

Когда все было закончено, я сказал:

– Почту проверь. Не ответили там твои?

Артем покопался в компьютере, но быстро ответил:

– Интернета здесь нет. Подземелье.

Я сплюнул. Но тут уж ничего не попишешь.

– Ты хоть дал им координаты?

– Конечно, – кивнул напарник. – Все написал.

– Значит, они отреагируют, когда смогут. Тогда нам надо продержаться часа три.

Мы выпили по банке энергетического напитка, и почти сразу прозвучал далекий взрыв – сработала первая растяжка, оставленная нами у двери.

– Прорезали, – спокойно прокомментировал Артем.

Мы снарядили снайперские винтовки и несколькими выстрелами пристреляли их по тому месту, где были расположены «Жарки». Я подумал, что в создавшейся ситуации они обе не лишние. Сверху раздалась беспорядочная стрельба. Скорее всего, после взрыва бандиты решили, что атакованы, и открыли огонь из-за двери, еще не входя внутрь большим отрядом. Стреляли долго, что говорило о не слишком высоком интеллектуальном уровне их главаря или, что тоже могло быть правдой, о серьезности их намерений и о сверхдостаточности стрелковых средств. Похоже, они пробираются вперед серьезным штурмовым подразделением, собираясь уничтожать все на своем пути. В другом месте, не в Зоне, это им, скорее всего, удалось бы. Но тут нужно учитывать и другие факторы. Например, аномалии. Хотя их что учитывай, что нет – сделать с ними все равно ничего нельзя, только обойти. Просто мы, волею случая, получили очень добротное естественное прикрытие.

Минут через десять прозвучал второй взрыв – сработала растяжка внизу лестницы. Судя по времени между двумя взрывами, противник успел сгруппироваться и сосредоточиться, а это означало, что граната, подорванная в гуще бандитов, нанесла им серьезный урон. Как бы там ни было, они снова открыли огонь. Причем на этот раз уже слышался не только грохот пальбы, но и визги близких рикошетов. Чтобы их раззадорить, мы ответили из автоматов: тратить патроны к снайперкам было накладно. Подействовало. Такая бессмысленная перестрелка продолжалась минут пять, не меньше. Только мы поучаствовали в ней всего несколькими короткими очередями, а противник шквалом огня. Представляю, сколько они взяли с собой патронов, чтобы чувствовать себя комфортно при такой тактике. Но сколько их ни бери, все равно расходовать надо экономно. Не собираются же они потратить на нас двоих весь свой боезапас.

И снова мое чутье подало мне странный сигнал в виде промелькнувшей мысли: «А не много ли чести – тратить столько усилий и средств на двух сталкеров?» Ну ладно, вопрос престижа, я понимаю. Мы учинили бандитам небольшой разгром, а они в отместку посчитали делом чести нас уничтожить. Вполне в рамках их мотиваций. Но не в том случае, если наше уничтожение обойдется им дороже нашего первого вторжения! А счет наверняка уже идет именно таким образом. До проникновения в подземелья лаборатории мы с Артемом уничтожили около двадцати бандитов. Теперь же в операции против нас они, еще нас не видя, уже потеряли не меньше двух человек на первой растяжке и не меньше четырех на второй. Это уже четверть от первоначальных потерь.

И тут же новая мысль ударила меня, как хлыстом. Зачем бандитам вообще спускаться вниз? Имея газовый резак, куда проще и дешевле было бы не резать дверь, а наоборот – заварить нас наглухо, и мы сами бы окочурились тут с голоду через недельку. И престиж был бы соблюден, и потерь удалось бы избежать. Еще и на заваренной двери написать: «Так будет с каждым!» Но они так не поступили. И трактовать это, на мой взгляд, можно было только одним образом: ими движет не стремление отомстить, а что-то другое. Например, желание взять нас живыми или хотя бы добраться до наших трупов. А раз так, то необходимо разгадать причину их действий. От цены вопроса во многом зависела наша дальнейшая судьба, поскольку, только поняв мотивации нападающей стороны, можно было прикинуть, на что она готова в плане усилий и средств по претворению своего плана в жизнь.

Я всерьез задумался, но никакого ответа в голову не приходило. Нет, не то чтобы совсем не приходило. Даже, напротив, ответ возник раньше, чем я начал анализировать происходящее. Но... Нет, нельзя сказать, что он был невероятным. Скорее он настолько подтверждал многие из моих подозрений, что я невольно ужаснулся, мысленно сжался и выкинул все мысли из головы. На фиг! Если продолжать думать в том же направлении, то можно надумать такого, что впору самому застрелиться, а не ждать, когда до этого дойдут руки у бандитов. Но все же я собрал волю в кулак и додумал цепочку мыслей до конца. А складывалась она следующим образом: сомнительно, чтобы бандитам настолько нужен был я, а значит, из нас двоих им нужен, скорее всего, Артем, но я не знал, какую ценность он мог представлять для них, выходит, я не знаю о нем чего-то важного, он что-то от меня скрыл и скрывает, и половина его россказней, если не все, могут оказаться легендами, придуманными для простачка-сталкера, а на самом деле он меня просто использует в какой-то непонятной мне, а значит, скорее всего, совершенно невыгодной мне афере, и, может, он вообще не ученый, потому что с какой стати ученому бродить по Зоне в свитере, да и трусоваты ученые, и любой ученый, представься ему такая возможность, сразу запросил бы помощь военных, а не отлынивал бы от этого, и с чего я взял, что он ученый? Потому что бандиты о нем так говорили? И с чего я взял, что мы идем добывать чудо-артефакт стоимостью в миллион долларов?..

Эта цепочка мыслей окончательно меня деморализовала. Я ощутил себя крысой в норе, которую обложили со всех сторон, а второй выход из норы заперт. И стало мне так жалко себя, что я чуть не заплакал. Ну, надо же было так лохануться! А все жадность! Проще всего развести именно жадного человека. Пообещай ему миллион, и он отдаст последнее в надежде его получить. Все лохотронщики, все строители финансовых пирамид пользовались именно этим принципом. И все жертвы их – люди жадные, польстившиеся на легкий выигрыш или на запредельно выгодный процент. И ведь я это знал! А сам влип, как голодная муха в повидло. И жизнь моя с этой минуты будет стоить меньше самого дешевого лотерейного билета.