Эпик. Дилогия
Шрифт:
– Что, кто-то из старичков нового перса взял?
– Да, по ходу. – Росс быстро глянул на меня. – Хотя не мое дело, не спрашивал. Ну что же, парни, скоро начинаем. По нашей информации, выход из телепорта охраняется вон плохо. Наша задача – не убивать охрану. Стоит кого-нибудь кокнуть – он отреспится в Любече и тут же в чат своим напишет. Поэтому вперед идут наши сины. Есть возражения?
– Есть, – сказал лидер клеверов, здоровяк в форме ИРА. – Лучше пусть идут наши сины, у них стелс лучше прокачан. И вообще, мы скрытностью сильны, скажешь, нет?
Чумовой хмыкнул. Росс, помедлив, согласно кивнул. Меня не спрашивали, я стоял себе в стороночке и молчал.
– После синов заходит штурмовой отряд, – продолжил Росс. – Это мои. Танки и врачи в нужных пропорциях. Возражения? Нет возражений, правильно. Мы оцепляем выход. На болоте с этой стороны нужно оставить небольшой отряд. По тройке от каждого клана: син, хил, танк.
– От четвертой стороны, – чумовой кивнул на меня, – тоже тройка?
Звали этого язвительного Алекс. Выглядел он… В общем, давным-давно я смотрел фильм «Заводной апельсин». И книгу читал. Судя по всему, главный герой и был кумиром кланлидера: круглая шляпа-котелок, нелепый пиджак с подбитыми огромными плечами, заправленные в высокие золотые ботинки белые брюки. И выпирающий (наверное, ракушка борцовская поддета) гульфик. Он косит под неадеквата или сам неадекват? Насколько я помню, герои книги и фильма отличались подростковой жестокостью и безбашенностью. Только вот вряд ли подростки классикой интересуются.
– От четвертой стороны – сведения и наводка, – отрезал Росс. – Возражения? Нет возражений? На выходе – тоже оставим три тройки. Нужно понимать, что большой отряд ни оттуда, ни отсюда мы не сдержим. Поэтому дальше действуем стремительно.
Хозяин… Хозяин… От неожиданности– Ну? – спросил меня Росс. – Вход здесь, в луже этой, так?
Я кивнул, и он добавил:– Шад, я тебя всерьез прошу: пока держись рядом со мной. Мы пойдем сразу после танков. А потом останься лучше на входе с нашими. Целее будешь.
Ничего не оставалось, как снова пожать плечами. Для успеха операции Альянса моя жизнь не важна. А вот Тень, кроме меня, никто не спасет – хотя бы потому, что я о ней не рассказывал. А не говорил потому, что дела до нее никому нет.
Клеверы вошли в телепорт. За ними, ровно через десять минут, двинулись танки. По эту сторону телепорта оставался заградотряд. Я вместе с остальными шагнул в болото и оказался в знакомом сарае. Здесь все уже было кончено. Охрана – связанная, без сознания, валялась на лежаке. Двое барсов охраняли вход. Выйдя из сарая, я стал наблюдать, как готовится масштабная военная операция. Теперь даже клоун-Алекс внушал уважение, не говоря уж о Россе и Патрике (как звали лидера клеверов). Они распоряжались силами, формировали смешанные отряды, объясняли, кто с какой стороны заходит, обеспечивали патруль местности, разведку, сообщение между частями, выстраивали иерархию. Вот только, когда операция начнется, мне останется сидеть и не отсвечивать. Потому что стрелять будут со всех сторон. И база Короны ощетинится. И даже стелс не очень поможет. А это означало, что попасть внутрь нужно раньше остальных. Я убедился в том, что никто не смотрит, и аккуратно, незаметными мелкими шажками отошел в сторону. Обогнул по широкой дуге сарай. И, оставив его в тылу, вышел на тропу, ведущую к супербункеру «Монолит».Супербункер «Монолит»: внутри и снаружи
Через пару минут чуть не налетел на отрешенного охранника в темно-зеленой форме с галифе, фасоном похожей на гитлеровскую, и каске. Видимо, он был из рабов, приставленных охранять собирателей от мобов, и получил команду молча стрелять во все, что движется. Все так же отрешенно он вскинул ружье, прицелился. Я поднырнул под ствол, вырвал его из рук Аликзэта, так звали охранника, и отпихнул его ногой.
Любой мало-мальски здравомыслящий на его месте человек поднял бы крик, этот же выхватил нож и довольно резво бросился в бой. От первого удара я увернулся, отразил второй. Лучше не убивать Аликзэта, а брать в плен – пусть будет компромат на короновцев.
Охранник сделал обманный выпад, полоснул по кевларовому жилету, я схватил его за предплечье, вывернул запястье и заломал руку за спину.
Аликзэт в моих руках обмяк и начал оседать. Я перевернул его, пощупал пульс: мертв. Самоуничтожился? А что, логично: агенты прошлого тоже самоубивались, чтоб под пытками не выдать тайны врагам.
Жаль. Недалеко застрекотал автомат, за ним второй. Неужели начался штурм или какой-то тупорылый школьник из Альянса бросился на амбразуру? Если так, то все… Начали стрелять с другой стороны. …все пропало. Прощай, внезапность! Теперь враги будут охранять каждую щель, там и муха не пролетит. А что, если… Точно! Я сел на корточки и принялся стягивать форму с охранника, пока он не побледнел и не ушел на респ. Кто этих овец считает? Когда нахлобучил на голову его каску, затрещали кусты. Я накинул рубаху поверх кевларового жилета (благо, она была на размер больше), заправил галифе в кирзовые сапоги, повесил «М16» за спину. Застегнулся. Теперь я свой. Но что ждет впереди – неизвестно. Сделав по возможности отрешенное лицо, принялся мерить шагами поляну. И тут прямо из каски (оказывается, там был спрятан передатчик!) заорали: «Приказываю в штаб. Срочно!» Из кустов показались двое охранников, которых я видел раньше. Черт… Они-то наверняка знают напарника. Но – ничего подобного. Пробежали мимо с каменными лицами. Я пристроился в хвосте. Вскоре мы выскочили на протоптанную тропку, куда со всех сторон спешили сборщики с наполовину полными корзинами в руках. На головах у них были пробковые шлемы. Я влился в толпу – бессловесную, лишенную эмоций толпу человекозомби. Нас были сотни. На серпантине в зеленый поток сборщиков и охранников влились рудокопы в оранжевых комбинезонах. Все они, как и сборщики ягод, молчали, происходящее вокруг их не интересовало. Навстречу вниз бежали хорошо прикинутые бойцы с автоматами. На их лицах не было ни страха, ни азарта, ни сомнений – боевые машины спешили на задание. Мороз продрал по спине. Я ощутил себя единственным выжившим в толпе мертвецов, но отступать было поздно, да и некуда. Мы все ближе подбегали к стене с нарисованными окнами, и вот впереди показались покореженные ворота бункера. По сторонам от них дежурили взбудораженные автоматчики и, естественно, не смотрели в лица рабов. Сквозь грохот шагов сзади доносилась стрельба, взрывы. Мы текли неудержимой лавиной, как бегущие в стойло овцы; теснили короновцев, поднятых по тревоге, те матерились и били всех, кто подвернется под руку. Я едва не споткнулся обо что-то мягкое, глянул под ноги: тело в оранжевом. Вроде женщина. Хрипит. Шевелится… Не помочь – людской поток поволок меня дальше. Покореженные ворота из толстой стали, за ними – еще одни, потоньше, но все равно мощные. Мы втянулись в громыхающую, пульсирующую темноту бесконечного коридора, где единственным источником света был вход за спиной. Взрывы гранат и стрельба остались за бетонными стенами. «Двигаться колоннами вдоль стен» , – скомандовали из вмонтированного в каску передатчика, и все шарахнулись, освобождая середину коридора. Яркий свет мазнул по глазам, что-то зарокотало, звук приближался. Мимо меня проехала бронированная машина, нашпигованная стволами. Эх, гранату вам в бензобак! Потом мы повернули налево и дальше перешли на шаг, двигаясь в абсолютной темноте. Фонарь я включать не решился. Стало немного светлее, впереди идущий раб резко вильнул в сторону. А моя нога зависла над пустотой. Пока не толкнули сзади, я присел, глянул в дыру: ох ты ж, мать вашу в кулер! Да там, под нами, еще один ярус – гараж, видимо. Вон, сколько машин и ящиков. Недолго думая, прыгнул вниз и повис на руках. До пола было метра два. По верхнему ярусу все шли и шли рабы, над самой головой стучали их шаги, топать вместе с ними в рабский загон мне не улыбалось, поэтому я разжал руки. Бетон больно ударил по пяткам, я перекатился, ударившись локтем. Достал фонарик – луч света зашарил по огромному захламленному помещению. Вдоль стен высились штабели фанерных ящиков со смазанной маркировкой. Ряды автомобилей – грузовиков с брезентовым покрытием кузовов, легковушек – старых-старых, середины двадцатого века по виду. Двинулся по периметру, осматриваясь. Вон тот наклонный пандус, похоже, ведет обратно на поверхность, но мне туда не нужно. Мне нужно найти ключ от Технозамка. И узнать о судьбе девушки, Тени. Вряд ли она там же, куда ведут толпы рабов. Она повела себя неадекватно для рабыни, попыталась сбежать – ее будут держать отдельно. В гараже никого не было, голоса и звуки доносились сверху. Взяв винтовку в руки, я пошел вперед. Три грузовика спустя увидел проход. Он был не заперт и вел, кажется, в подсобные помещения. Терять мне было нечего, четкий план отсутствовал в связи с недостатком тактической информации, поэтому свернул туда. С шорохом в стороны ломанулись крысы. Очаровательно просто. Хорошо хоть, обычные грызуны, не мутанты, уровень – первый, на меня не сагрятся. «Распределиться по казармам!» Я присел и прицелился в темноту из винтовки. Блин. Чертов динамик в каске – совсем про него забыл! Впереди появился тусклый свет. Я осторожно зашагал дальше. Коридор изгибался под прямым углом, и сразу за поворотом начинался ряд тусклых ламп через каждые несколько метров. Судя по пыли под ногами, здесь давно не ходили. Вскоре коридор пошел с уклоном. Все звуки смолкли, было глухо как в танке. Я шел и шел, не слыша ничего, кроме редкого шороха крыс и собственного дыхания. Даже каска заткнулась. Коридор изогнулся еще раз и уперся в металлическую дверь – к счастью, не запертую. Потянул за ручку, дверь с мерзким скрежетом отворилась. За ней – почти пустой кабинет: шкафы, опрокинутое кресло, стол с плесневелыми чашками. Одна из стен – кирпичная. Красные кирпичи чередовались с белыми. Я повесил винтовку за спину и кивнул. Где-то здесь. Но где именно? Стал давить на светлые кирпичи по очереди, но все без толку. Поднялся выше. Опять без толку… После того, как мне пришлось подставить стул и шарить под потолком, я начал злиться, но тут кирпич со скрежетом вошел в стену, щелкнули и заскрежетали невидимые механизмы, и участок кладки начал поворачиваться, как турникеты при входе в офисные здания. Минута – и передо мной открылась неосвещенная каморка, где стоял единственный сейф. И все. Хм… Сейф был закрыт. Я опустился перед ним на корточки. Будь он с кодом – наверное, попытался бы взорвать его гранатой. Но в железной двери была замочная скважина, сейф открывался ключом. Стянув на пол рюкзак, нашел в нем набор отмычек – тот самый, уже раз пригодившийся. Только тогда там их было десять, а у меня нулевой навык взлома. Теперь отмычки две, зато «взлом» на четыре единицы прокачан. Вопрос только в том, насколько крут этот сейф. Сунул в замочную скважину отмычку, которая спасла меня в Гремучем Логе, ощутил вибрацию пружины запирающего механизма, надавил – нежно-нежно, словно барышню взял за ручку… Хрясь. Твою в трей! Последняя отмычка осталась. Надо теперь предельно осторожно и не спешить. Давай, родная, не подведи… Щелк. Сейф открылся. Он был почти пуст – только пухлый конверт да помятая брошюрка в углу. В конверте оказался сложенный в несколько раз промасленный чертеж. Я осторожно развернул его, разгладил на полу. Неизвестный специалист нанес на этот большой – метр на метр – лист кальки техническую схему базы. Хорошо, может пригодиться, но это никакая не наводка на Технозамок. Ладно, а что за брошюрка? Шершавая плотная бумага. На обложке была нарисована вертушка, летящая низко над кронами, а над ней название выцветшей типографской краской: Инструкция по управлению военно-грузовым вертолетом «МИ-117 «Рыжая Акула» в Аномальных землях. Фухх… Я заглянул в сейф, чуть не голову туда всунул, внимательно осмотрел – нет ничего больше, и тайника никакого, скрытого отделения, тоже нет. Как мне в Технозамок попасть, эй? Инструкция… Раскрыл, пролистнул несколько страниц. Чтобы на самом деле научиться управлять подобной машиной, долго-долго пыхтеть нужно. Но в виртмире достаточно, наверное, просто прочесть инструкцию – и все, ты пилот. Только вот здесь не было полетов. Никто их не упоминал. Никаких намеков. И ни разу за все время я не видел в небе ничего и никого, кроме редких птиц. Но если есть инструкция… Пораженный, я замер. ДО ТЕХНОЗАМКА МОЖНО ДОЛЕТЕТЬ НА ВЕРТОЛЕТЕ. Это вы мне хотите сказать? О’кей, тогда у меня вопрос: где взять вертолет? И, чтоб мне век патча не видать, куда лететь-то?! Я даже стукнул кулаком по сейфу. Потом плюнул, убрал брошюру в карман, решив разбираться с этим вопросом позже, и снова оглядел техсхему. М-да, а ведь я нахожусь в настоящем подземном городе: с коридорами, ярусами, жилыми помещениями, складами, шахтами. Это минус-первый этаж – и еще на пять вглубь уходит комплекс. Поискал что-нибудь с названием «тюрьма» или «камеры», но, конечно, подобных обозначений не было. Где тут располагаются самые страшные места? Куда могли утащить девчонку? А это что такое?.. Двумя ярусами ниже, около центральной шахты, стояла пометка: «лаборатория». Смутное эхо воспоминания… Лаборатория. Рабы. Оранжевые комбинезоны. Капсулы… Какие капсулы? Да фиг с ними, главное: Тень, скорее всего, держат именно там. И не просто держат, наверняка судьба ей уготована незавидная: превратиться в куклу, пустоглазую, послушную приказам куклу, как те, наверху. Из кабинета вела вторая дверь – в нее я и сунулся. И почти сразу попал в «обитаемую» часть подземного города. По крайней мере, этот коридор был освещен и не так сильно запылен. Каска по-прежнему молчала. Поспешил к главной шахте – она пронизывала комплекс насквозь, подобно огромному колодцу, и была оплетена системой лестниц.* * *
Второй направо. Кажется, сюда. Я сделал шаг и замер: за одной из дверей кто-то спорил. Точнее, один человек возмущался, а оппонент отвечал ему лишенным интонаций голосом:
– Откуда они взялись? Откуда они все приперлись, Прот-146?
– По нашим данным – из Любеча.
– Почему разведка не донесла? Что вообще делали отряды?!
– Осуществляли патрулирование территории в соответствии с Уставом.
Я быстро прошел мимо. Прот-146… Да сколько же их здесь? И почему я не такой… манекен, как остальные? И тот чувак в оранжевом комбезе, который утонул в Зыбучей луже, но успел выкрикнуть мое имя, узнать меня? И девушка Тень? Вопросов становилось все больше. Значит, у нас троих в мозгах что-то в определенный момент сдвинулось, и мы, как бы сказать… обрели себя. Но только почему я при этом был нубом первого уровня и находился в нубской локации, а Тень имела двадцатый и была здесь?
Реальность, которой я почти не помню, протянула в Игру свои руки. Схватила, трясет и не отпускает. Не должно быть в этом мире рабов – не прикольных зомбопузиков, пустых оболочек, чьи создатели давно шастают по просторам этого мира в других обличьях, а настоящих, еще и лишенных своего «я» рабов! Ведь никто из них не может вернуться в реал. Так получается? Они даже не помнят, что вернуться в реальность нужно, они даже про реальность вряд ли вспоминают.
Это, наверное, экономически выгодно. Мой бывший шеф, Кайзер, не пошел бы на невыгодное дело. Для него все и всегда было ресурсом, только ресурсом. Люди – ресурс. Хотя он не один такой, для любого олигарха или политика мы – ресурс. Ну вроде нефти, угля или атомной станции. Ресурс, способный производить определенную работу, добывая другие ресурсы. Но я ресурсом больше не буду. А буду создателем проблем . По перпендикулярному коридору мимо прогрохотал сапогами отряд бойцов. Никто на меня даже внимания не обратил. Сколько на базе живых, по-настоящему живых, людей? А, кстати, не взять ли «языка»? Я кинулся следом за отрядом, схватил замыкающего за руку, дернул назад и слегка придушил сгибом локтя, положив ладонь второй руки на затылок и взяв себя за бицепс. От этого захвата сложно освободиться, и перекрывает он не дыхательное горло, а сонные артерии – человек «засыпает». Я попятился, пленник без толку попытался оторвать мои руки и смешно перебирал ногами. «Посадить» его сейчас – сломать шею.