Епитимья
Шрифт:
— Нет, правда, слушайте: парень, которого я знала, Карлос Гарсия, найден сегодня утром мертвым в озере. Его убили ножом.
Казалось, ее сообщение слегка возбудило их интерес. Рэнди вроде бы даже проснулся, но глаз не открыл: в последнее время он часто казался усталым: сбор алюминиевых жестянок тяжело давался ему. Он засыпал, даже не обращая внимания на холод.
Но ее слова определенно внушали страх. Особенно при мерцающем свете свечи они, казалось, повисали над ними вместе с облачками пара.
— Какой-то тип нашел
Мирэнда опустила голову и заплакала. Тело ее забилось в рыданиях, вызванных ромом и отчаянием.
Эвери и Рэнди обняли ее, пытаясь успокоить. Она зашептала:
— Я хотела бы знать, где Уор Зон и Крошка Ти? Я боюсь за них.
Она взглянула на Джимми, который лежал оцепенев, не утешая ее и так же глядя на трещину в стене. И все крутил и крутил свою золотую цепочку на шее.
Джимми вдруг почувствовал, что его тошнит. Тошнота поднималась из желудка, как какое-то животное, поселившееся у него внутри. Гладкое и скользкое, оно развертывало свои кольца, чтобы схватить его.
Ты должен кому-нибудь рассказать, что с тобой случилось. Это может помочь. Свеча, которая стояла у него перед глазами, уносила его мысли назад к той ночи, которую он провел с монстром. Я не хочу переживать это заново. Не могу. Просто не могу. Кроме того, что они все обо мне подумают? Что я какой-то ублюдский нытик, не умеющий держать себя в руках? Но потом перед глазами Джимми всплыли лица его друзей — Уор Зона и Крошки Ти. Неужели и они лежат, никем не обнаруженные, где-нибудь в озере Мичиган и волны колышут их тела? Он представил себе Уор Зона в темной воде и рыб, которые глодали его тело, всю эту рыбью стаю, привлеченную кровью, сочащейся в холодную воду: красное растекалось в холодной воде как чернила.
Кто будет следующим? Мирэнда? Он посмотрел на нее. Ее глаза были полны страха. Свет свечей отражался в них. Эвери? Его схватят и увезут в этом пикапе — и все. И конец! Где Джимми будет слушать «Паблик Энеми», если тот тип поймает Эвери? Эвери, конечно, дерьмо, но он входит в их компанию, а Джимми не хочет, чтобы с кем-нибудь из них что-то случилось, даже с Эвери.
Джимми вздохнул и привалился к Рэнди. Рэнди всегда был для них всех некой заменой отца. Он зашептал ему на ухо:
— Мне надо с тобой поговорить по секрету. Пойдем в туалет.
Рэнди поглядел на него. На его лице явственно читалась усталость, но и интерес тоже: он понял, что это серьезно.
— Пойдем.
Рэнди, выкарабкавшись из-под горы одеял, стоял и ждал, когда Джимми последует за ним.
Они взяли свечу и спустился в темный холл. Джимми знал Рэнди два года, слышал же о нем раньше. Рэнди было двадцать шесть, и он промышлял на улицах с тринадцати. Они называли его «мамаша-наседка», но еще и «выгоревший» из-за особого, отсутствующего выражения его глаз.
Но когда они вошли в ванную, в его глазах читалось внимание, даже беспокойство, пока Джимми готовился к своему рассказу. Усевшись, как на стул, на край унитаза, Рэнди непрерывно накручивал на пальцы кольца своих длинных, до пояса, волос.
— Так что стряслось, парень?
Джимми уставился на грязный, покрытый линолеумом пол. Сел на край ванны напротив Рэнди.
— Я вот все думаю и думаю. У меня есть идея насчет того, что случилось с Уор Зоном и Ти, понимаешь? И когда Мирэнда пришла и рассказала об этой дерьмовой истории с парнем, которого она знала, ну, и я подумал, что лучше все рассказать кому-нибудь. Все, что я знаю, понимаешь?
Рэнди наклонился вперед поближе к Джимми.
— Если ты что-то знаешь, Джимми, расскажи об этом нам. Может быть, мы сможем помочь.
— Один из моих клиентов так с неделю или полторы назад...
Голос Джимми стал едва слышен. Мог ли он в этом признаться? Он поклялся: то, что с ним случилось, будет навсегда забыто и похоронено, он никогда больше не вернется к этому даже в мыслях. И, конечно, никому не расскажет.
— Он, черт возьми, взял меня к себе домой.
— Ты поехал домой к этому типу? Глупо.
— Да, знаю, но он собирался заплатить мне сорок баксов, а мне были нужны деньги.
— За деньги? Так ты отправился с ним за деньги?
Джимми на минуту задумался, быстро соображая, что делать: лучше быть честным или толку не будет.
— А, черт, — сказал Джимми и закрыл глаза. — Дело в том, что этот тип вынудил меня. Я попытался стащить у него деньги, но, понимаешь, дело обернулось для меня паршиво. Короче говоря: он ухитрился отобрать у меня нож и заставил меня поехать с ним. Вопрос стоял так: или ты это сделаешь, или умрешь.
— Ясно. Что случилось?
— Понимаешь, он привез меня туда... в общем, он псих, ему надо связывать людей и тому подобное.
Джимми посмотрел на Рэнди, чтобы понять его реакцию, и увидел только интерес, но никакого осуждения.
— Так он связал тебя?
— Ага.
— И что случилось дальше?
Джимми уставился на пол.
— Он меня изнасиловал.
Рэнди кивнул:
— Что, тебя никогда не трахали?
— Ну да, конечно, трахали. Если ты не покладист, не заработаешь ничего.
— Так что же случилось, Джимми? Тебя вынудили делать какие-то ублюдские фокусы? Это, конечно, неприятно, но, черт, все дело в твоем ремесле, парень. Я все еще не понимаю, какое это имеет отношение к тому, что происходит с тобой сейчас.
Джимми знал, что должен рассказать Рэнди все.
— Это ублюдок не просто придурок. И он не просто трахнул меня. Он псих, помешанный на религиозной чуши, потому что когда он это вытворял со мной, он выкрикивал какие-то молитвы.
Джимми снова уставился в пол и забормотал: