Эпоха крестовых походов
Шрифт:
Раньше уже была указана огромная разница между континентальным феодализмом и английским: земли, розданные Завоевателем его соратникам, образовали часто обширные поместья, но никогда не были автономными государствами. Совокупность таких поместий носила название honneur , если сеньор получил от короля обширные привилегии в области суда и свободного поручительства. Число этих honneurs никогда не достигало цифры 100; притом они доставляли больше материальных выгод, чем политической силы.
Церковь на службе государства.Эта англо-нормандская феодальная знать, как ни близок был надзор над ней, всегда оставалась опасной; она была источником смут в государстве. Напротив, духовенство было источником силы; оно дало Генриху I его лучших министров. По своему составу оно являлось отражением гражданского общества: высшее духовенство было наполнено нормандцами, низшее — почти исключительно саксами. Могучая церковная дисциплина амальгамировала эти разнородные элементы. Вскоре духовенство представляет собой одну большую семью и является естественным посредником между победителями и побежденными; таким образом, социальное положение и состав духовенства служат залогом прочности государства. Поколение, которое придет на смену поколению Генриха I, увидит унижение духовенства и торжество феодальной знати, но также, из-за гражданской войны, — и быстрое слияние обеих рас, уже ранее осуществленное в недрах церкви.
Избрание Стефана Блуаского.Генрих I умер, не оставив завещания. Его дочь, «императрица» Матильда, была не по сердцу нормандским баронам вследствие своего брака с главой анжуйского дома, исконного врага Нормандии. Поэтому они охотно поверили сомнительному показанию коннетабля Гуго Биго, будто Генрих на смертном одре лишил наследства свою дочь и назначил своим преемником Стефана из блуа-шампанского дома, графа Мортэня и Булони, бывшего по матери Адели внуком Вильгельма Завоевателя и по жене Матильде — племянником Генриха I. Вопреки своему клятвенному обещанию признать права императрицы, Стефан поспешил прибыть в Англию еще прежде, чем покойный король был похоронен. Бароны, собравшись в Лондоне, единогласно избрали его королем и кентерберийский архиепископ после некоторого сопротивления согласился короновать его (22 декабря). Наконец, и папа утвердил избрание.
Стефан сделал то же, что Генрих I: на съезде в Оксфорде он издал новую хартию, в которой обещал духовенству свободу канонических выборов, баронам — смягчение законов относительно королевских лесов и охоты, народу — отмену датской подати. Возможно, что он говорил искренно, но вскоре события заставили его нарушить свои обещания.
Гражданская война: Стефан и Матильда. Действительно, его скорее терпели, чем признавали. Издержав сбережения своего дяди, он принужден был вступить одновременно в войну и с внутренними, и с внешними врагами. Сначала в Англию вторгся шотландский король; он был остановлен баронами и ополчением Йорка под предводительством Готье Эспека, старика исполинского роста с громовым голосом, и архиепископа Торстина, который велел носить себя на носилках по рядам войска, чтобы воодушевить англичан к битве. Сражение произошло при Каутон-Муре (1138) и закончилось блестящей победой англичан; оно получило название Битва знамен. Но в эту самую минуту взялся за оружие граф Глостерский Роберт, побочный сын Генриха I. В 1135 г. он признал Стефана, в 1138-м он вместе со знатнейшими из нормандских баронов признал права своей сестры Матильды. Это было сигналом к междоусобной войне, которая затем 15 лет свирепствует в стране. Стефан был не лишен способностей, необходимых для борьбы. Он был храбр, великодушен, любезен и доступен жалости; он старался сохранить администрацию в том виде, как ее организовал его предшественник. При ближайшем рассмотрении его политика оказывается не настолько сознательно вредной, как это утверждали; но он вынужден был жить изо дня в день, прибегать к крайним средствам и политическим злоупотреблениям. Чтобы наполнить свою казну, он подделывал монету; чтобы иметь возможность вести войну, он нанимал брабантских наемников. Он дорого покупал ненадежные услуги, вроде услуг Жофруа Мандевиля, графа Эссексского, который долго с успехом играл роль изменника, но позже был вероломно схвачен и принужден вернуть награбленное. Окруженный врагами Стефан опасался измены даже со стороны своих преданнейших слуг. Рожер Салисберийский, организатор центрального управления при Генрихе I, более кого-либо другого содействовал возведению Стефана на престол; но у него были обширные поместья, он настроил сильных крепостей и наполнил администрацию своими ставленниками. Стефан велел арестовать его в 1139 г. вместе с его сыном Рожером, канцлером Англии, и его двумя племянниками: Нигелем, епископом Элийским и казначеем, и Александром, епископом Линкольнским. Эта жестокость восстановила против него все духовенство; даже его брат Генрих Винчестерский, папский легат, стал на сторону его врагов. Наконец прибыла Матильда; Англия сразу разделилась на две половины: западные графства, где господствовал Роберт Глостерский, признали императрицу; Стефан держался еще только в восточных графствах. Их силы были почти равны, и борьба не привела ни к какому окончательному результату. В 1141 г. Стефан был взят в плен в битве при Линкольне, и Матильда была избрана королевой в Винчестере; но на помощь свергнутому королю пришли подкрепления, и Матильда должна была поспешно бежать; она спаслась благодаря преданности графа-маршала Иоанна. Роберт Глостерский также попал в плен, но был освобожден в обмен на Стефана. В 1147 г. он умер, и Матильда, лишившись этого драгоценного союзника, удалилась на континент.
Гражданская война довершает слияние рас.Стефан сделался владыкой разоренной страны. Повсюду возникли грозные замки; сеньоры и брабантские наемники сделались разбойниками на больших дорогах; они жгли города, хватали крестьян и пытали их, чтобы заставить отдать деньги. Тысячи людей погибали от голода и нужды. «Сама земля, — восклицает последний редактор Саксонской летописи, — отказывалась производить; Христос и святые спали». Хуже всего было то, что лица, из-за которых шла борьба, не заслуживали такого доверия; если Стефан был неискусным тираном, то и Матильда не обнаружила ни большей мягкости, ни большего искусства. Она, может быть еще больше своего соперника, уронила королевский авторитет, который, между тем, один только мог обеспечить политическое и духовное единство страны. Однако из этого ада вышло нечто хорошее: оба противника одинаково искали поддержки в английской нации; в каждом лагере были и нормандцы, и саксы; им делали одинаковые обещания, они получали одинаковые награды. В этой гражданской войне, строго говоря, и произошло окончательное слияние победителей с побежденными.
Стефан восторжествовал на минуту вследствие общей усталости; вскоре против него выступил опасный противник — Генрих Плантагенет.
Генрих Плантагенетродился в 1133 г. в Мансе; он был сыном императрицы Матильды и Готфрида Красивого, прозванного Плантагенетом за свою любовь к охоте среди колючих кустарников (рlanta geneta). Он унаследовал от матери пламенное властолюбие, от отца — любовь к науке и спорам, изумительную память, пылкий темперамент и очаровательные манеры. Он воспитывался сначала в Руане, «в доме своего деда Роллона», затем в церковном и ученом городе Анжере. Девяти лет он был отвезен к своей матери в Англию и жил в Бристоле у своего дяди Роберта среди тревог междоусобной войны. В 1149 г. он поехал в Карлайл навестить своего дядю Давида, короля Шотландии, и получить от него рыцарскую шпагу; с этих пор он выступает претендентом на английскую корону. В 1151 г. он получил в лен от матери Нормандское герцогство; вскоре умер его отец, оставив ему Анжу, Турэнь и Мен. Затем он женился на Элеоноре Аквитанской, разведенной жене Людовика VII, которая принесла ему в приданое Аквитанское герцогство (1152). Теперь он был самым могущественным феодалом Франции; его владения простирались беспрерывно от берегов Брели до подножия Пиренеев и охватывали нижнее течение трех больших рек: Сены, Луары и Гаронны. В июне 1153 г. он высадился в Англии. Одержанная им победа дала ему возможность пройти до Уоллингфорда; бароны обеих армий заставили своих вождей пойти на переговоры. Преждевременная смерть Евстахия, старшего сына Стефана, облегчила заключение мира, который окончательно был подтвержден клятвами в Вестминстере: Стефан признал Генриха своим приемным сыном и наследником, а Генрих признал за детьми Стефана права на континентальное наследие их отца. Спустя шесть месяцев Стефан умер (25 октября), и Генрих был коронован в Винчестере (19 декабря 1154 г.)
Генрих II. Новому королю был 21 год от роду. Он был высокого роста, широкоплеч, имел шею быка, крепкие руки и большие костлявые кисти, рыжие, коротко остриженные волосы, грубый и резкий голос; его светлые глаза, очень приятные, когда он был спокоен, расширялись в минуту гнева и метали молнии, заставляя трепетать самых смелых людей. Он умерен в пище, обладал чутким сном и одевался небрежно, предпочитая короткий анжуйский плащ длинной одежде нормандцев; доступный во всякое время, он любил людей за услуги, которые они оказали ему или которые он мог ожидать от них; суровый в отношении к своим солдатам, которых он щадил так же мало, как самого себя, он скорбел об убитых, потому что не любил потерь. Нужна была его неутомимая энергия, его гибкий и быстрый ум, чтобы управлять столь обширным государством, состоявшим из самых разнообразных народностей, которые говорили на различных языках и искони соперничали между собой, — государством, окруженным завистливыми соседями; нужна была его страстная ненависть к беспорядку, чтобы Англия могла выйти из хаоса.
С первых шагов своего правления он окружил себя превосходными советниками, которых взял из всех лагерей: Ричардом де Люси, служившим Стефану, архиепископом Тибо, врагом Стефана, элийским епископом Нигелем, который был низложен в 1140 г. С Генрихом Винчестерским, братом Стефана, который, образумившись под конец жизни, интересовался только своими художественными коллекциями, он заключил дружбу, и несмотря на некоторые недоразумения, умел поддержать ее до конца. При своем короновании он возобновил те церемонии, которые были соблюдены при венчании его деда Генриха I; он даже три раза появлялся в королевской короне на торжественных съездах — в 1157 г. в Сент-Эдмонде и Линкольне, и в 1158 г. в Ворчестере; он делал это не из тщеславия, а из политических соображений, так как блеск королевской власти привлекал к нему новых приверженцев. По примеру своих предшественников он издал «хартию вольностей», но очень короткую, точно не хотел принимать на себя слишком определенных обязательств; затем он немедленно принялся за трудное дело внутреннего преобразования, которое он тщетно предлагал Стефану произвести совместно. Шахматная палата снова начала регулярно функционировать. Иностранные наемники были отпущены, многочисленные укрепленные замки, которые знать беззаконно возвела в предшествующее царствование, были разрушены. Большинство графов, возведенных в это звание Стефаном и Матильдой, были лишены своего титула, и возвращены отчужденные от домена земли. Его двоюродный брат, юный шотландский король Малькольм IV, принес ему клятву феодальной верности в Честере (июнь 1157 г.); Нортумберленд и Кумберленд вернулись под власть английского короля. В еле дующем году он предпринял поход в Уэльс: под предлогом желания уладить спор между Оуэном Гуинетом и его братом Кэдуолэдером он вторгся в Северную Англию; если ему и не удалось удержаться здесь, то он по крайней мере упрочил мир на этой границе.
Генрих II и его анжуйская держава.Генрих II был еще более анжуйским князем, чем английским королем. Высчитано, что из 35 лет своего царствования он провел в Англии только 13 и лишь три раза оставался там сряду два года. Все остальное время он посвящал своим французским владениям; с 1158 по 1163 г. он оставался в них беспрерывно. По своему двойному званию герцога Аквитании и Нормандии, он нес на себе разнородные и плохо определенные феодальные обязательства. Будучи, в качестве анжуйского графа, сенешалем Франции, он принадлежал к числу высших сановников того самого государя, который был его главным противником; со своей стороны, он владел более или менее законными сюзеренными правами над Бретонским графством, зависевшим от Нормандии, над Берри, Овернью и Тулузой, действительными или мнимыми феодами Аквитании. Вне Франции он находился в родстве с Фульком, анжуйским королем Иерусалима, которому приходился внуком, и с нор мандским королем Сицилии, и не щадил усилий, чтобы приобрести их поддержку. С другой стороны, у него не было недостатка и во врагах; ему приходилось бороться с детьми Стефана, которые заявляли притязания на Мортэнское графство, со своим собственным братом Жофруа, который требовал Анжу, и с французским королем Людовиком VII, который не дал ему взять Тулузу (1159). Искусно уладив свои континентальные дела, Генрих II вернулся в свое королевство; здесь ждало его опасное столкновение.