Эпоха крестовых походов
Шрифт:
Окончательное объединение Кастилии и Леона.Это время было периодом тяжких испытаний для Кастилии. Лишившись поддержки Леона, преданная Наваррой, потеряв влияние на Арагон и Португалию, она должна была бороться со всей мусульманской Испанией, объединенной Альмохадами. Поэтому неудивительно, что она не могла устоять одна против всех мусульманских сил в битве при Аларкосе (1195).
Несмотря на эту кровавую неудачу, она продолжала занимать первое место на Пиренейском полуострове. Она стоит в авангарде христианских государств; она является самым пылким представителем крестового движения и с наибольшим упорством продолжает дело священной войны. Поражения при Салаке, Уклесе и Аларкосе — кастильские поражения; зато и победитель при Лас-Навас-де-Толоса (1212), где было сокрушено могущество мусульман, — кастильский государь. Могущество Кастилии беспрестанно возрастало и достигло высшей точки в тот день, когда Фердинанд III (Святой) навсегда объединил Кастилию и Леон (1230). С того времени преобладающая роль была обеспечена за центральным государством, которое простиралось между Португалией и Арагоном и преграждало путь Наварре.
Процесс объединения, сделавший уже такие успехи с образованием соединенных королевств Кастилии — Леона и Арагона — Каталонии, еще более продвинулся вперед благодаря перемене, происшедшей в судьбе Наварры после смерти Санчо Сильного (1234). Он не оставил детей. Представители народа призвали на престол его племянника Тибо, графа Шампанского. С тех пор Наварра лишь случайно вмешивается в дела полуострова; она обращается фронтом к Франции, и ее история все более сливается с историей этой великой страны.
Историю христианских государств с XI до XIII в. можно было изучать отдельно; все эти государства, за исключени ем Португалии и Арагона, были уже организованы в 1030 г. Теперь мы должны посмотреть, как росли эти государства в ущерб неверным.
Первые успехи христиан.Когда в Испанию нахлынула первая волна мусульманских завоевателей, только немногие долины Пиренеев и Астурии сохранили свою независимость; но к востоку и западу от великой горной цепи, отделяющей Францию от Испании, как и к востоку и западу от Кантабрских гор, мусульманские армии проникли до моря. Наваррские и каталонские ущелья служили проходом для неверных, которые победили Эда Аквитанского, но потерпели поражение (732) от франков Карла Мартелла. В Галисии не осталось ни одной деревни, которая не была бы завоевана мусульманами.
Даже тогда, когда Альфонс I (739–756) соединил свое герцогство Кантабрию с Астурийским королевством, у него все еще не было достаточно сил, чтобы перейти в наступление. Христианам приходилось надеяться больше на раздоры среди их врагов, чем на собственные силы. В середине VIII в. между завоевателями — арабами и берберами — началась борьба, которая и позволила христианам сделать первый шаг вперед. Берберы, спасаясь от ненависти арабов, массами стали покидать плоскогорья и равнины севера, на которых они успели обосноваться. Население Галисии восстало и истребило или прогнало оставшихся мусульман (751). Последние бежали до Мондего и Таго, разрушив на своем пути все крепости, которые они вынуждены были оставить. Альфонс, приобретя без удара меча огромную территорию, не имел средств, чтобы удержать и защищать ее. Он переселил ее жителей и удовольствовался занятием Галисии, Лиебана (к югу от провинции Сантандер), Старой Кастилии и, быть может, города Леона. Но этот легкий успех был непрочен. Насколько первый шаг был быстр, на столько были медленны дальнейшие успехи. Понадобилось два века, чтобы дойти до Дуро и прочно основаться на нем. Это был период процветания и блеска халифата. Мусульмане несколько раз проникали в долины Астурии; не раз также их армии были истребляемы в теснинах гор. Христиане укрепились у входов в равнины — в Леоне, Аеторге, Тюи, Заморе; франки основали Испанскую марку. Халифы потеряли всю линию северных гор от мыса Крё до мыса Ортега. Это была грозная опасность для будущего.
Хаджиб Альманзор, царствовавший именем слабого Гишама II, осознал эту опасность. Задача его жизни и цель его честолюбия — довершить завоевание Испании. В течение сво его долгого правления он ежегодно шел войной от границ Галисии до границ Каталонии. Перед его победоносным оружием пали крепости, воздвигнутые христианами в бассейне Дуро. Он вступил в Леон, столицу Астурии, и в Барселону, оплот Франкской марки. Галисия, которая не знала набегов с середины VIII в., также была опустошена. Как бы желая довершить унижение, Альманзор взял и сжег Сантьяго-да-Ком постелла, наиболее почитаемое святилище Испании, нечто вроде ее религиозной и национальной столицы.
До самой смерти (1002) Альманзор знал только победы; поражение при Калатаньязоре есть выдумка, обязанная сво им происхождением тщеславию испанцев.
В этом последнем усилии мусульмане истощили свою энергию. Христиане, отброшенные к своим первым позициям, после смерти завоевателя снова начали наступательное движение, которое уже более не останавливалось. Держава, основанная Омейядами, разлагалась; последний представитель этой знаменитой семьи сошел с престола в 1031 г. Вали объявили себя независимыми и основали королевства в Толедо, Севилье, Кордове, Сарагосе и Бадахосе. Эти пять эмиратов были самыми могущественными; но наряду с ними возникло множество мелких государств, которые почти все ограничивались территорией одного города. Это дробление было причиной неизлечимой слабости, и чтобы иметь возможность давать отпор христианам, эти властители раздробленной мусульманской Испании должны беспрестанно при бегать к помощи африканских династий. Смерть Альманзора блестящим образом завершает историю независимости испанских арабов.
Завоевание бассейна Дуро; Фердинанд I.Фердинанд I, король Кастилии и Леона, открывает период окончательных завоеваний. Его первые экспедиции были обращены на Запад. Через Альмеиду он проник в Португалию и осадил Визе. Город защищался отрядом стрелков, стрелы которых насквозь пробивали латы и щиты, но и их искусство не могло спасти крепости. Точно так же Ламего не был спасен своими высокими стенами. Взятие Коимбры завершило этот ряд побед. Вся страна от Дуро до Мондего была покорена.
Затем Фердинанд обратил свое оружие на Восток. Замок Гормаз (на Дуро), который столько раз был взят и снова утрачен кастильцами, окончательно перешел в его руки. Затем он двинулся против Берланги, которую жители покинули при его приближении. Он повсюду разрушил башни или крепости (atalayas), которые арабы во множестве воздвигли на этой границе, чтобы следить за действиями неприятеля. Граница Кастилии была передвинута к Сомо-Си ерре. Победитель не замедлил перейти горы и явился на берегах Мансанареса. Он опустошил поля, перерезал жи телей и роздал своим солдатам несметную добычу. Истребляя и сжигая все на пути, христиане дошли до Алкалы-де Генарес, которая призвала к себе на помощь своего господина, Мамуна, эмира Толедо.
Мамун, вместо того, чтобы вступить в битву, явился с целью купить мир. Его распря с севильским эмиром Мота мидом тревожила его больше, чем успехи христиан. Он под говорил Фердинанда вторгнуться во владения его соперника. Последний, будучи не в силах сопротивляться, предложил платить дань. Его просьба, сопровождаемая богатыми подарками, была уважена. Благочестивый король Кастилии потребовал также выдачи мощей св. Юста, потерпевшего мученичество при Диоклетиане. Так как этих мощей нельзя было найти, то Альвит, епископ Леона, открыл в Севилье мощи св. Исидора, самого знаменитого и самого ученого из отцов Испанской церкви. Авила выдал также мощи св. Винцента. Эти реликвии обогатили религиозную сокровищницу северных городов и немало способствовали поддержанию фанатизма и страсти к крестовым походам. Свою последнюю экспедицию Фердинанд предпринял вместе с верным Мамуном против Валенсии. Перед смертью он владел почти всем бассейном Дуро. Его набеги в Андалусию покрыли страну развалинами, не дав ему ни клочка земля. Но ужас, который внушало его оружие, распространил его влияние далеко за пределы королевства. Если известия о его верховенстве над эмирами Бадахоза, Толедо и Севильи пре увеличены, то несомненно, что его могущество до известной степени принуждало их к подчинению.