Эпоха Обамы. Наши интересы в Белом доме
Шрифт:
Не удалось американскому президенту и восстановить позиции Вашингтона в Восточной Европе. «Польша, которая в эпоху Буша была чуть ли не главным стратегическим союзником США в ЕС, – писала Berliner Zeitung, – так и осталась для администрации Обамы нелюбимой родней. И обещания разместить в этой стране американские подразделения ВВС в Варшаве никто всерьез не воспринимает. Ведь Белый дом уже отказался однажды от своих планов ради сближения с Россией» [413] .
413
Berliner Zeitung. 2011. Jun. 2.
В начале 2012 года самым важным шагом администрации Обамы на европейском направлении стала, пожалуй, атака на премьер-министра Италии Сильвио Берлускони. Госдепартамент США включил его в список преступников, связанных
414
www.state.gov
415
La Stampa. 2011. Nov. 5.
Демократическая администрация с самого начала невзлюбила Берлускони. Его шутовские выходки раздражали серьезных молодых менеджеров, наводнивших Белый дом с приходом нового президента. И когда итальянский премьер похвалил «прекрасный бронзовый загар» Обамы, в Вашингтоне его окрестили расистом и сделали персоной нон грата. И хотя госсекретарь Хиллари Клинтон процедила как-то сквозь зубы, что «Берлускони является самым лучшим другом Соединенных Штатов» [416] , характеризуя итальянского лидера, американские аналитики не скупились на эпитеты: «карикатурный персонаж», «язва на теле ЕС», «сеньор Бунго-Бунго» (именно таким экзотическим термином обозначались оргии на вилле Берлускони в Аркоре)… «Серьезная страна, эксцентричный лидер» [417] – так охарактеризовал отношение американцев к Италии известный политолог Джим Хогланд.
416
www.state.gov
417
The Washington Post. 2010. July. 24.
У многих в Вашингтоне вызвала бешенство сцена, произошедшая в конце мая 2011 года на саммите восьмерки в Довилле. «Перед началом вечернего заседания, – рассказывала The New York Times, – итальянский лидер неожиданно подлетел к Обаме, начал похлопывать его по плечу и жаловаться на диктатуру левых судей в Италии. Американский президент лишь развел руками» [418] . Но дело, конечно, не в развязных манерах итальянца. «Соединенные Штаты терпели бы шокирующее поведение Берлускони, – отмечала газета Corriere Della Sera – если бы при этом он не перечил им в глобальных вопросах. Однако дружба кавалера с израильским премьером Нетаньяху, жесткая антиисламская риторика, заигрывания с Россией, критика нового американского проекта ПРО и поддержка строительства газопровода «Южный поток» – все это превращало его в изгоя» [419] .
418
The New York Times. 2011. June. 3.
419
Corriere Della Sera. 2011. Sept. 19.
Дело Руби-Сердцеедки стало прекрасным поводом для того, чтобы отобрать у Берлускони ярлык на княжение. Включив его в черный список, Соединенные Штаты дали понять, что хотели бы видеть на посту итальянского премьера другого человека. «Для Италии неприлично иметь такую визитную карточку на мировой арене, – говорил лидер оппозиции Пьер Луиджи Берсани, и американцы лишь подтверждают это». «Фактически, администрация Обамы избавилась от неудобного и чересчур амбициозного европейского лидера, – писала La Stampa после отставки Берлускони. – и добились того, чтобы никто не выделялся из серой массы безликих европейских правителей» [420] .
420
La Stampa. 2011. November. 27.
С французским президентом Николя Саркози администрация Обамы до последнего сохраняла тесные отношения. В первую очередь, конечно, это проявилось во время кампании в Ливии. Многие даже предполагали, что американцы приложили руку к скандалу вокруг главы МВФ Доминика Стросс-Кана, который считался самым опасным соперником Саркози в схватке за Елисейский дворец. Скандал разразился 14 мая 2011 года когда Стросс-Кан был арестован в нью-йоркском аэропорту Джона Кеннеди по обвинению в сексуальном нападении на горничную гостиницы Софитель на Таймс-сквер. Произошло это за месяц до того, как Стросс-Кан должен был объявить о своем решении побороться за пост президента Франции. (Как отмечала Liberation, «социалисты очень рассчитывали на Стросс-Кана, который, по сути дела, был единственным политиком, способным положить конец взбалмошному правлению Николя Саркози» [421] ).
421
Liberation. 2010. Apr. 17.
Глава МВФ призывал отказаться от доллара как от мировой резервной валюты, и это не нравилось Вашингтону, мечтавшему поставить во главе Фонда более лояльного человека. Но, главное, Соединенные Штаты не были заинтересованы в смене хозяина Елисейского дворца. Ведь Саркози проводил ярко выраженный атлантистский курс, не считаясь с традициями национальной дипломатии, Стросс-Кан же, скорее всего, не был бы таким покладистым. Некоторые эксперты были убеждены, что США сыграли значительную роль в падении главы МВФ, хотя бы потому, что секс-скандал всегда был излюбленным оружием американского истеблишмента, желающего избавиться от неугодной фигуры. Именно в Вашингтоне раскрутили дело Моники Ливински, чуть было не стоившее Биллу Клинтону президентского кресла, и погубили десятки сенаторов и конгрессменов, рассказав избирателям об их сексуальных похождениях. Однако сохранить Саркози у власти администрации США не удалось. И новый французский президент-социалист Франсуа Олланд объявил о том, что будет проводить более независимый внешнеполитический курс и даже под давлением Вашингтона не пожелал отказываться от своего предвыборного обещания вывести войска из Афганистана.
К окончанию президентского срока испортились отношения Обамы и с немецким канцлером Ангелой Меркель. Соединенные Штаты оказывали давление на правительство ФРГ, вынуждая его оплачивать долги «проблемных» южноевропейских стран. Ведь в эпоху экономического кризиса Вашингтону меньше всего нужна была сильная и процветающая Германия. Америка, говорили эксперты, изо всех сил пыталась вынудить европейцев запустить «печатный станок» и провоцирует финансовые потрясения в ЕС – ведь только таким образом она может отсрочить крах долларовой финансовой системы.
В мае 2012 года известный финансист Джордж Сорос, публично озвучивающий идеи американского истеблишмента, заявил, что на спасение ЕС остается всего три месяца, и особую роль в «бригаде спасателей» отвел ФРГ. И чтобы сломить сопротивление упрямой «экономки» Меркель, США заполучили в свое распоряжение такие рычаги, как антигерманская коалиция в Европе, разлад в немецко-французском дуэте, угроза выхода Греции из еврозоны, недовольство левеющих европейцев и форменная истерика в германских СМИ, призывающих Берлин пожертвовать «немецким национализмом» ради «европейского альтруизма».
Впрочем, Германия, несмотря на растущую изоляцию, продолжала сопротивляться натиску Америки и ее союзников в ЕС. Она пыталась совместить две несовместимые вещи – сохранить деньги на нужды своего населения и спасти «европейский лайнер» от неминуемого крушения. Однако уже полвека Германия, несмотря на очевидную экономическую мощь, оставалась страной с усеченным суверенитетом. Германская экономика прочно была вписана в долларовую финансовую систему, немецкие СМИ находились под контролем англосаксов, а на территории ФРГ размещались американские военные базы, не выведенные даже после падения Берлинской стены. Если же немецкие элиты пытались затеять свою игру, то в ход шла «моральная дубинка» под названием «Холокост» («Вы забыли о преступлениях нацистов?») – и желание импровизировать мгновенно отпадало.