Эпоха выгорающих супергероев: Как саморазвитие превратилось в культ, а погоня за счастьем завела нас в тупик
Шрифт:
В фильме об основателе движения Реформации «Страсти по Лютеру» показана сцена с покупкой индульгенций, которыми торговала Римско-католическая церковь в XVI веке и против которых впоследствии выступал Мартин Лютер. Продажа индульгенций привязана к религиозной картине мира средневековой Европы, а это значит, что «продающее» сообщение функционирует в некой социально сконструированной реальности.
Покупателем индульгенции является человек, главная ценность для которого – посмертная жизнь в свете христианского учения о бессмертии души. Это его ключевой жизненный лейтмотив, сформированный в мире инквизиции, богослужений, монашеской аскезы и паломничеств. В этом контексте человек, покупающий индульгенции, инвестировал деньги в будущее (вечность, ожидающую его после физической смерти). Эта вечность была несоизмеримо более ценной, чем краткая земная жизнь, полная
Другой пример – советская эпоха с ее коллективным строительством коммунизма и верой в светлое будущее. Сегодняшнему зумеру трудно объяснить, почему хор мальчиков и девочек с красными галстуками поверх белых рубашек с таким энтузиазмом поет о том, что над страной «веют ветры яростных атак». Строительство коммунизма под руководством правящей компартии было таким же «большим повествованием» для советского человека, как библейский нарратив для людей, живших в предыдущие эпохи.
Вся структура советской повседневности с ее пятилетками ударного труда, строительством Беломорканала и БАМа, первомайскими демонстрациями и портретами вождей создавала единую картину мира, так же как цикл христианских богослужений, чтение Библии и молитвы по утрам и вечером создавали ее для человека Средневековья. Фраза пожилой учительницы «Не стоит отделяться от коллектива», адресованная молодому педагогу в фильме «Доживем до понедельника», четко фиксирует важность коллективной идентичности и единства общественной жизни, которые с трудом можно обнаружить в современной России и в любом развитом государстве мира. Крушение Берлинской стены в 1989 году уничтожило не только границу между двумя частями разделенной Германии, но и последний утопический проект строительства коллективного будущего с опорой на «большое повествование».
В наступившую эпоху после крушения целостной картины мира не просто исчезло единое понимание реальности или целостный взгляд на происходящее. И в христианстве, и в коммунистической идеологии было ясное видение будущего, горизонт которого связывал его с прошлым и настоящим. Люди имели общее понимание мира и не были подвержены тому, что известный психолог Виктор Франкл назвал неврозами, связанными с утратой смысла жизни.
Человек нового времени оказался в ситуации, когда нет «большого повествования», которое объяснило бы ему смысл жизни так же, как объясняло его предкам. Вынужденно принимая тяжелое бремя жизни, он мечется в хаосе «маленьких повествований», рынок которых предлагает многообразные стили жизни и способы осмыслить свое существование. И выбирать нужно самому. На свой страх и риск. Это означает, что отсутствие общей религиозной доктрины, социально-политической идеологии или иной целостной картины мира, с одной стороны, и гипериндивидуализм позднего капитализма, с другой, существенно усиливают тревожность современного человека, вынужденного ежедневно делать выбор своего пути без ясных ориентиров и четких указаний.
Вероятно, можно увидеть в этой ситуации и положительную сторону. Мы оказались в новом, малоизученном мире, где все течет и изменяется. В этой меняющейся реальности существует множество интерпретаций мира, порой радикально противоречащих друг другу. Недавно мне попался фрагмент интервью астрофизика Дмитрия Вибе. Ведущий подкаста спросил его об отношении к астрологии. Как и следует серьезному ученому, он ответил, что астрология – это разновидность современного шоу-бизнеса и просто красивая упаковка, за которой ничего не стоит. Однако многие люди в комментариях с ним не согласились, потому как они принимают решения в своей жизни с оглядкой на ретроградный Меркурий и положение планет. Высказываний в духе «Да что этот астрофизик вообще знает, астрология – древняя наука» было не меньше, чем тех, в которых слушатели подкаста были на стороне научных аргументов. Такого рода ситуаций в современном инфополе, насыщенном самыми разными, порой крайне экстравагантными идеями и способами интерпретации реальности, можно встретить великое множество.
На смену «большим повествованиям» пришла мода на сторителлинг, которым увлекаются как крупные компании, сочиняющие легенды для своих брендов, так и инфлюэнсеры разного масштаба, строчащие сценарии своих «продающих» историй в социальных сетях. Появляются книги и руководства по сторителлингу для бизнеса, для построения личного бренда, и все больше людей хотят написать книгу,
29
Бён-Чхоль Хан. Кризис повествования. – М.: АСТ, 2023.
В обществе с высоким уровнем конкуренции, где каждый превратился в «предпринимателя самого себя», сторителлинг используется в числе прочего для получения конкурентных преимуществ и привлечения внимания заинтересованной платежеспособной аудитории. Мы ежедневно видим множество людей, которые рассказывают о чем-либо исключительно с целью увеличить аудиторию своего блога или канала.
Эпоха «маленьких повествований», из которых сотканы как цифровая реальность, так и наша повседневность, похожа на неумело скроенное лоскутное одеяло. Эфемерная, хрупкая реальность предлагает современному человеку стать не только «предпринимателем самого себя», берущим на себя гиперответственность за каждое решение и поступок, но кризисным управляющим, вынужденным овладевать навыками решения задач в условиях быстрых изменений. «Текучая современность» предлагает особый тип гибкой идентичности, которая похожа на кубик Рубика или рассыпанный пазл без картинки-референса.
Недавно мне попала в руки книга «Жизнь как конструктор». Эта книга о самопомощи в духе поп-психологии активно предлагает метафору, вынесенную в заголовок, в качестве рабочего инструмента для самоанализа и проектирования собственного существования. Идея свободного конструирования персональной жизни в контексте многообразных микронарративов современности коррелирует с темой гибкой идентичности, нейропластичности, готовности постоянно расти и меняться, демонстрируя высокий уровень мобильности в выборе ценностей и целей в условиях хрупкой жизни с растущим градусом неопределенности. Теперь быть собой означает каждый раз заново выбирать какую-то траекторию жизни, не опираясь ни на традиции прошлого, ни на жесткие стратегические планы в отношении будущего.
Лавирование в сложно организованном настоящем предполагает гибкое планирование на коротких дистанциях, умение обнулять предшествующий опыт, переключаясь между разными задачами и адаптируясь к постоянно меняющейся среде. Именно в таких условиях и действует человек нового типа, называемый в этой книге «предприниматель самого себя». С одной стороны, это пугает, с другой – при повышении градуса ответственности за свою жизнь растет и уровень свободы выбора стиля жизни, места проживания, профессии, партнеров и ценностей. И в этой среде нужно заново учиться жить.
Жизнь, превращенная в эксперимент, соответствует самой среде «текучей современности», предлагая каждому искать собственные ценностно-смысловые ориентиры. Теперь человек не вписан заранее в крупные сообщества «христиан», «советских людей» или каких-то иных предписанных обществом форм самоидентификации, характеризуемых общим делом, идеологией, стилем жизни или коллективным видением будущего. Это непросто принять, но, как всегда при необходимости принятия неизбежного, придется к этому прийти и разглядеть в этом не только тревожное бремя жизни наугад, но и повод для интересного внутреннего поиска. И чтобы найти новые формы заботы о себе, необходимо разобраться с теми способами самопомощи (работающими и неработающими), которые предлагает современный рынок соответствующих услуг, и понять, что вообще означает забота о себе, ставшая в эпоху гипериндивидуализма чем-то вроде инстинкта самосохранения.
Около двух с половиной тысяч лет назад Сократ однажды вел интересную беседу на площади в Афинах с юношей Алкивиадом. Сократ был известен своей манерой задавать собеседникам наводящие вопросы, таким образом он вынуждал их задумываться о тех или иных явлениях и вещах. Он задал Алкивиаду вопрос, который, с точки зрения современного человека, в устах философа звучит странно: «Заботишься ли ты о себе?» Однако именно в последние десятилетия нашей эпохи этот вопрос ставится в различных практиках и рекомендациях, получивших широкое распространение благодаря растущему спросу на услуги по самопомощи.