Эра титанов
Шрифт:
Я вытащила маленькую книжечку и открыла ее. Последние, непробитые страницы оставались пустыми. Тогда я отложила дневник в сторону и вернулась к «Алисе Картер». Эта тетрадка, к большому моему счастью, не пострадала. Я знала, что предпочту ее своему дневнику при любом раскладе, и сомневалась, что хочу узнать еще что-то о себе. Первая прогулка по бульвару будущих воспоминаний не принесла мне радости.
Я села и опустила ноги на пол. Снизу поднимался тусклый свет, в котором я увидела три двойные койки, стоявшие в форме буквы «U». Оба
Затем я наклонилась вперед, чтобы посмотреть, кто лежал на других койках. Справа я обнаружила Юла. Он был жив, но крепко спал. Сумка, которую он так тщательно оберегал с самого начала полета, исчезла. Сабрина занимала соседнюю койку, и я с облегчением выдохнула, нащупав слабый пульс у нее на шее.
Двойные двери впереди раздвинулись, затопив комнату слепящим светом. Я подняла руку, прищурилась, и мне с трудом удалось разглядеть фигуру в скафандре. Потом этот незнакомец нажал на какую-то панель, и я погрузилась в темноту.
Когда я проснулась, боль исчезла. Как и все остальное – узкая койка, металлический паук у меня на плече, а также дневник, блокнот и порванная одежда. Я почувствовала некоторое смущение, когда села и оглядела свое новое белое одеяние – я не помнила, как оно появилось.
Я находилась в просторном, безупречно чистом помещении. Напротив двуспальной кровати, у длинной стены, стоял письменный стол, а справа, из большого окна, открывался вид на море. За стеклянной дверью я разглядела сверкающую ванную комнату и чуть дальше – деревянную дверь, которая, очевидно, вела наружу. Все вместе это жилище напоминало роскошный отель.
Я некоторое время смотрела в окно, пытаясь понять, куда попала. Однако передо мной до самого горизонта раскинулось бесконечное пространство голубого океана. Над пенными гребешками волн парили птицы…
Когда я подошла к внешней двери, она с шипением открылась, и я увидела коридор и ряд таких же деревянных дверей. Я подошла к первой и попыталась ее открыть, но она не поддалась. Меня охватила паника, и я метнулась обратно. Однако тревога оказалась напрасной: моя дверь открылась сразу же. Наверное, она была каким-то образом настроена на меня.
Что делать? Остаться и ждать или попытаться выйти? Но другая дверь меня не послушалась…
Тогда я решительно направилась к металлической двери в конце коридора и остановилась перед нею. Она отворилась, и я увидела еще один, более широкий коридор, как в офисном здании. Нет, скорее, как в больнице или еще каком-то подобном учреждении.
Пол здесь устилал ковер, а все прочие поверхности были отделаны плиткой, стеклом или бетоном. Чистота и строгость. Вдоль стен шли стеклянные двери, и тут, к моему удивлению, последняя дверь справа распахнулась.
Я судорожно втянула в себя воздух, будучи не в силах пошевелиться.
Двое мужчин в белых
– А есть запасной план, если у них не получится? – спросил один из них своего спутника.
– На самом деле нет, остается только пережить атаку, – отозвался тот.
– Значит, нет.
Они вышли через другие двери, находившиеся в дальнем конце коридора, впустив в помещение порыв теплого воздуха с привкусом соли.
Я осторожно подошла к ближайшей стеклянной двери и заглянула внутрь. Пустая комната напоминала лабораторию в университете: высокие столы с черными столешницами, повсюду раковины, вдоль лишенных окон стен ряды стеклянных шкафов…
Рядом с дверью стояли две тележки, и на каждой лежало чье-то тело в застегнутом мешке.
Я толкнула вращающуюся дверь, вошла в лабораторию и сразу направилась к тележкам. В ногах у них стояло устройство, напоминающее насос. Я расстегнула молнию на одном из мешков, и из него на волю вырвался морозный туман. Когда он рассеялся, я поняла, что смотрю на Юла. Я отшатнулась, и сердце мучительно забилось у меня в груди. Господи…
Затем я быстро застегнула молнию. У меня практически не оставалось сомнений в том, что я найду в другом мешке, но я не смогла сдержаться и, бросившись к второй тележке, снова расстегнула молнию… Сабрина. Совершенно неподвижная. Мертвая.
И почти сразу я услышала, как распахнулись двойные двери в дальнем конце коридора.
Я не стала терять время и застегивать молнию на мешке, в котором лежала Шредер, а бросилась в дальнюю часть лаборатории, где спряталась под одним из столов, прислушиваясь к приближающимся шагам.
Я видела поднимающийся над Сабриной туман, подобный сигнальному огню, кричащему: «Сюда, сюда, она здесь!» – однако услышала снаружи вполне спокойные голоса:
– Журнал состояния показывает, что она несколько минут назад вышла из своей комнаты.
– Нам следовало оставить кого-нибудь у двери.
Я не осмеливалась выглянуть из-за стола. Услышав, что незнакомцы вышли из коридора, я выскочила из лаборатории, пробежала по этому же коридору и остановилась у последней двери – она, как я и предполагала, вела на улицу, и мне показалось, что за нею открывалась целая вечность.
Снаружи я обнаружила огромный залитый бетоном бульвар, уходивший в бесконечный каньон, посреди которого текла река. Почему этот вид показался мне таким знакомым?
Я не могла оторвать глаз от обрыва, решив, что, должно быть, находилась на высоте в тысячу футов…
Да, я уже видела это место. Только с другой точки, со стороны песчаного пляжа – в «Зале Титанов».
Гибралтарская дамба, ее центр. Мы находились в небольшом городке, расположенном в середине дамбы. Одна его сторона выходила на море, которое я видела из своей комнаты. А эти башни Титаны построили между Европой и Африкой.