Ересь Хоруса. Омнибус. Том 3
Шрифт:
Хорак крутанулся, пытаясь поставить клинок косы между летящим с нарядом и целью, но такого не смог бы сделать даже он. Последний выстрел Хесча попал прямо в лоб Мортурга, болт погрузился в плоть, а затем он взорвался, разорвав кости…
Но этого не произошло. Хотя так и должно было быть.
Болт врезался в нечто там, где было ничего, и отскочил от кожи воина, словно пузырь от воды, отлетел, словно гильза. Мортург пошатнулся, моргая, от его доспехов запахло озоном. Вокруг потрёпанной чёрной брони разошлись клубы дыма, смрадные, словно храмовые благовония.
Хорак немедленно инстинктивно понял, что произошло, ощутив, почувствовав, вспомнив ужасающее предательство на Молехе и последовавший за этим кошмар.
— Ведьмовство! — зашипел он, и резко обернулся, оглядываясь, ища внешний источник.
Но его не было. Мортург встряхнулся, и по его открытой коже прошёл светящийся разряд. В тусклом солнце казалось, что его очертания мерцают, на мгновение оказавшись между двух миров.
— Не спеши осуждать, — предупредил он, вновь став цельным после одного лишь шага к Хораку. — Выбора у меня не было.
— Колдун, — зашипел Хорак. Он попятился, держа косу в защитной позиции.
— Мортарион пал! — страстно возразил Кризос, не поднимая оружия. — Старые запреты бессмысленны. Куда они нас завели?
Но Хорак больше его не слушал. Он смотрел на покрытое шрамами лицо боевого брата и видел, как под ним вздымается неестественный свет.
Как же ты выжил?
Никто там не выжил.
— Тогда ты был убит, — произнёс Хорак, обвиняя брата. — Все были убиты.
— И всё же я превозмог, — парировал Кризос.
— Лучше умереть, — сплюнул Хорак, сменив хватку на косе. — Чем принять такое.
— Уча нас этому, Мортарион ошибался.
— И когда он дрогнул, я отринул его, — рассмеялся Хорак, готовясь нанести удар. — Но я сохранил свои убеждения, даже отказавшись от всего, что было. И если моей веры достаточно, чтобы отвергнуть сотворившего меня, с чего ты взял, что я буду терпеть нечистую порчу в тебе, Кризос?
— Брат, не делай этого.
Слишком поздно. Хорак, в чьих глазах загорелся безумный пыл, поднял косу и бросился на дерзнувшего стать перед ним псайкера. На мгновение казалось, что Мортург пытается остановить своих воинов, не дать им убить Хорака и защитить себя. Но в такой суматохе его приказы были бесполезны. Внизу стояло более двадцати воинов, и не один из них не дрогнул и не медлил. Хорак ощутил, как в него вонзаются первые болты, раскалывая древние доспехи, вбивая в тело осколки, глубоко погружаясь в старую плоть, видевшую рассвет на сотне миров. Он сбился с шага на болотистой земле, но воины не прекращали стрелять. Мортург закричал, тщетно приказывая им остановиться. Края его брони всё ещё были окутаны ведьминым огнём.
Коса Хорака выскользнула из пальцев на расстоянии руки от нагрудника Чёрного Щита, и он рухнул на землю. Грязная вода накатила на разбитую броню, смешавшись с кровью, хлещущей из ран, которые не исцелятся уже никогда. Он задохнулся и закашлялся, выплёвывая сгустки чёрной желчи, борясь с накатившей волной, приливом, цунами боли. Хорак перекатился, словно змея, несмотря на тяжёлую броню, и увидел стоящего над ним Мортурга, свидетеля его ухода в вечность. На изувеченном лице Кризоса проступило сожаление.
— Такого… не должно было произойти… — выдохнул Хорак, задыхаясь от крови. — Теперь ты лишь… призрак.
— Как и ты, брат, — прошептал Мортург, склонив голову. — Как и все мы.
Когда всё закончилось, когда всё, что могло пригодиться — прогеноиды, восстановимое снаряжение, топливные баки со сбитых штурмовых кораблей — было погружено на транспорты, группировка Кризоса Мортурга вновь собралась на высокой орбите. Ударный крейсер «Злоба» разогревал двигатели, готовясь к долгому пути к варп — маршрутам. Глубоко в арсеналах его воины — Гвардейцы Смерти, оставшиеся верными Трону, легионеры из Разбитых Легионов, изгнанники, чьего происхождения не знал никто — чинили броню и точили клинки.
Сам же Мортург, бывший в прескверном настроении после событий на Агарвиане, закрылся в тактическом зале в одиночестве, если не считать гололита, кружившего перед ним на панели управления. На экране был виден набор слишком многочисленных механических рук, видневшихся из — под одеяний другого призрака — адепта Механикуса, который находился далеко, но поддерживал связь через усилители сигнала.
— Я ожидал, что ты будешь в лучшем расположении духа, — раздался хриплый как у мертвеца голос Каллеба Децимы, который забрал цеплявшегося за жизнь лишь благодаря психической силе Мортурга с места смерти его тела и сделал для него новую железную оболочку. Теперь Кризос существовал как амальгама, тёмное слияние нечистой техники и биомантии, что было анафемой для их бывших хозяев как с Барбаруса, так и с Марса. В последовавшие годы Мортург и Децима вместе трудились в пустоте, выслеживая отбившиеся от основных сил отряды XIV — го легиона всюду, где могли найти их.
— Он сам был предателем для всех сторон, — задумчиво заговорил Кризос. — Он бы перерезал у меня на глазах глотку Повелителя Смерти, если бы мог. Какой смысл был в том, чтобы оборвать такую ненависть, такую его убеждённость? Было бы лучше сохранить ему жизнь, дав сеять разлад, или переманить к себе.
Механодендриты Децимы промелькнули вдоль экрана, отчего изображение задрожало.
— Ты чрезмерно всё усложняешь. Его смерть лишь послужит Трону.
— Действительно? — Мортург устроился поудобнее, скривившись, когда имплантаты глубоко впились в остатки его плоти. — Теперь, когда даже былая преданность стала ничем? Верный, предатель — кто он? Ни то, ни другое. Здесь мы раскалываемся на части. Он был большим Чёрным Щитом, чем я, хотя так и не принял чёрное.
— Ты ведь анализировал это достаточно долго, так? — в голосе Децимы, если такое было возможным, слышалось весёлое удивление. — Скажи мне, что ты решил, какова твоя цель.
Мортург размял аугментическую руку, ту, которая прикрепляла последние клочья плоти к адамантию благодаря запретным чарам. Теперь он был всем: человеком, машиной, ведьмой. Нечистым сплавом прямиком из горнила ереси.
— Я думал, что достаточно причинить страдания моим старым братьям, — начал Мортург. — Я думал, что убийство их — достаточная цель для сотворённой нами призрачной жизни. Он думал так же. И смотри, куда его это привело, — он позволил руке опуститься, дал сомкнуться микропоршням на оболочке пальцев. — Устал я от этого и нуждаюсь в большем.
— Тогда ты знаешь, что должен сделать.
— Знаю, — кивнул Мортург.
Выжить. Быть стойким. Найти способ пережить бушующее пламя.
— Значит, я проложу курс.
— Это будет нелегко.
— А что легко?
— И что же ты скажешь своему экипажу?
— Правду, — ответил Мортург. — Я так долго сражался ради Трона. Пора мне увидеть его хозяина.
Роб Сандерс
Несметный
Марсианская твердь содрогалась. Что-то двигалось к поверхности из недр планеты под сборочными цехами храма Тарантин.