Еретик
Шрифт:
Риз колебался. Потом нервно сглотнул слюну и кивнул.
Кейд похлопал его по плечу.
— Вот и славно. Молодец!
Затем командир обратился к священнику:
— Спасибо, что пришли, отец. Сержант объяснил вам ситуацию?
Отец Гаркон кивнул, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Он избегал смотреть в окошко и отворачивался. Кейд заметил, как дрожали руки Гаркона, когда он распаковывал маленький чемоданчик с принадлежностями для службы.
— Этот человек — бывший рыцарь ордена. Возможно,
Гаркон наконец поднял глаза, и Уильямс тут же понял, что святой отец сильно сомневается в этом: в глазах священника светился гнев, а не страх. По всему было видно, что отец Гаркон не одобрял эту затею.
— Ну а вы, рыцарь командир? За вас тоже следует помолиться?
Кейд пропустил его вопрос мимо ушей и сказал:
— Просто делайте свое дело, отец. А о своей душе я сам позабочусь.
Он отвернулся от Гаркона и обратился к рыцарям:
— Что ж, хорошо. Приступим.
Ольсен и Райли заняли свои места. Кейд вошел в комнату для допросов и тут же встал по одну сторону от двери. Следом за ним в помещение проскользнули Риз и Гаркон и встали по другую. Как только все они оказались внутри, Кейд быстро захлопнул дверь.
Уинстон наблюдал, как они входили, но не тронулся с места. Взгляд его остановился на Ризе, и какое-то время он молча разглядывал капрала. А затем вдруг протяжно застонал, заметив повязанную вокруг шеи священника пурпурную епитрахиль. Но это все. Больше никакой реакции не последовало.
Затем мертвец взглянул на Кейда.
Долго разглядывал его, по-прежнему не двигаясь с места.
И вдруг словно взбесился.
Резко вскочил на ноги и, туго натянув цепи, рванулся к Кейду, ощерив зубы и издавая леденящий душу вой.
Риз с Гарконом вжались в стену и начали потихоньку подбираться к двери. Кейд остался на месте, зная, что цепи выдержат. Уинстон продолжал рваться вперед, расстояние между ними составляло примерно полметра. Мертвец резко дернулся, но натянувшиеся цепи откинули его обратно. Он рухнул на спину и бешено завертелся, стараясь дотянуться до Кейда.
Тот пытался успокоить Уинстона и отвлечь его вопросами. Но все напрасно. Несчастный испытывал муки голода, и Кейд понял: пока они не предпримут что-то, все расспросы бесполезны.
Уильямс обернулся к зеркальному окну и произнес:
— Мне нужен нож. Острый. И еще — пластырь.
Через несколько секунд дверь приотворилась и оба предмета подтолкнули к Кейду. Он вынул стандартный армейский нож из футляра и провел пальцем по лезвию. На коже выступила тонкая полоска крови.
Это должно сработать.
При виде крови создание сразу же притихло и не сводило с Кейда пристального и жадного взгляда, словно почувствовав его намерения.
Под немигающим взглядом Уинстона Кейд опустился на колени и медленно закатал штанину на правой ноге. Затем приставил лезвие к икре и резким движением отделил тоненькую полоску плоти. Хлынула кровь: горячая, жаркая. Кейд стиснул зубы, превозмогая боль, затем взял пластырь и залепил им рану. Убедившись, что кровотечение прекратилось, он протянул руку и подобрал с пола приманку.
Создание не сводило с него алчущего взгляда: голод просто пожирал все его существо.
Кейд разрезал кусочек мяса пополам и швырнул одну часть Уинстону.
Покойник выкинул вперед полуистлевшую руку и схватил подачку на лету. Сунул в рот и сжевал за секунду.
Риз не смог больше выносить это зрелище. Капрал забарабанил в дверь и, когда Ольсен быстро приоткрыл ее, пулей вылетел из комнаты. Отец Гаркон, к удивлению остальных, остался и начал произносить молитвы, призывая милость и сострадание Господа к несчастному. Кейд перевел взгляд на Уинстона, но тот, казалось, ничего не замечал.
Съев крошечный кусочек человечьего мяса, мертвец преобразился. Взгляд стал еще более пристальным и настороженным, все внимание сфокусировалось на Уильямсе.
Кейд решил сделать еще одну попытку:
— Послушай, Джордж. Знаю, ты поймешь меня, если хоть чуть-чуть постараешься.
Покойник не отрывал взгляда от оставшегося кусочка мяса, который Кейд держал в руке.
— Хочу задать тебе несколько вопросов. Если ответишь, получишь вот это. — И Кейд вытянул вперед руку.
Если бы покойник мог истечь слюной, так бы с ним и случилось. Кейд был уверен в этом.
— Ты понимаешь меня, Джордж?
Уинстон медленно оторвал взгляд от угощения, заглянул Кейду прямо в глаза и еле заметно кивнул в знак согласия.
— Вот и хорошо.
Кейд выдержал паузу, соображая, с чего лучше начать, затем спросил:
— Кто сделал это с тобой, Джордж? Ты знаешь, кто он такой?
Уинстон пытался что-то сказать, но вместо слов из горла вырвалось несколько отрывистых неясных звуков.
— Прости, Джордж, я не понял. Попробуй еще раз.
И снова тот же самый лающий, захлебывающийся звук.
Было видно, что он очень старается, но голосовые связки получили необратимые повреждения, и несчастный не мог издать ни слова.
Однако Кейд не собирался сдаваться. Было очевидно: покойник сохранил разум. Личность, некогда бывшая Джорджем Уинстоном, была заперта в этом полуистлевшем теле и отчаянно стремилась вырваться наружу. Если бы он мог, то рассказал бы все, что знал. Но чтобы это стало возможным, Кейд должен был придумать способ.