Эргай. Новая эра земли

Зинина Татьяна

Ну а я как-нибудь справлюсь с ролью супруги наместника. У меня и выбора-то нет - придётся как-то выкручиваться. К тому же пока мне предстояло ещё пару лет провести на Даркаре, то есть у меня будет время морально подготовиться к новой ответственной роли.

– Леди Эргай, - отвлёк от раздумий молодой военный, которому поручили проводить меня до нужной камеры.
– Пришли. У вас час.

– Спасибо, - кивнула я, благодарно ему улыбнувшись, и уверенно вошла в камеру.

Дверь за моей спиной закрылась, щёлкнул электронный замок, и послышались удаляющиеся

шаги... А я. словно громом поражённая, стояла на месте и смотрела на сидящего на узкой кровати бледного худого парня.

– Рис, ты что здесь, голодовку объявил?
– выдала, не находя иного объяснения его столь странному внешнему виду.
– Не поверю, что тебя не кормят!

– Сашка!
– он широко улыбнулся, а потом подскочил с места и крепко сжал меня в объятиях.
– Привет! Ты тут какими судьбами?

– Привет, - ответила, понимая, что жутко по нему соскучилась.

Да, у нас были странные отношения, но я всё-таки любила его... как друга. Не смотря ни на что.

– Сюда же только родственников пускают. Или Шер как-то умудрился добыть для тебя разрешение?
– продолжал закидывать меня вопросами Дарис.

– А я теперь твоя родственница, - ответила, усмехнувшись. А когда на лице Риса отразилось настоящее удивление, всё-таки сжалилась и ответила: - Разрешите представиться, леди Эргай.

– Так мне не послышалось?
– недоверчиво бросил он.
– То есть ты... стала женой Алишера?

Рис отошёл назад, снова присел на свою кровать и хлопнул рукой рядом, приглашая меня присоединиться. Увы, больше присесть здесь было некуда. Вся эта комната занимала не больше четырёх квадратных метров, и располагала только необходимым минимумом мебели: кровать, тумбочка... и всё.

– Да, неделю назад. Но свадьбы как таковой не было. Мы просто приехали в это же здание, и в присутствии членов Совета подписали все документы.
– а, хмыкнув, добавила: - Ну, как подписали - прислонили ладони к поверхности голографической панели. Никаких бумажек не было. Но теперь по всем документам я Александра Эргай.

– Рад за вас, - улыбнулся Рис, и я почувствовала, что он на самом деле одобряет это наше решение.
– По Шеру видно, что он относится к тебе по-особенному. А ты вообще влюблена по уши. Уверен, ваш союз будет счастливым.

– На самом деле, я пришла к тебе с серьёзным разговором, - начала, поймав его взгляд.

– А они ещё имеют смысл?
– с грустью бросил Дарис.
– До суда шесть дней. Приговоры приводят в исполнение в течение недели.

То есть жить мне осталось...

– Перестань!
– рявкнула я на него.

– Почему?
– спокойно ответил он.
– Ведь это правда. Список моих преступлений зашкаливает за все возможные нормы. Дар у меня, конечно, сильный, но не такой уникальный, как у Алишера. Никто меня в живых оставлять не станет. Всё решено.

– Да, ты совершил много ошибок, но... не убивал ведь.

– Откуда ты можешь это знать?
– выпалил он.
– Я семь лет был рядом с Джен! Кто мне поверит, что я не убивал? Хотя... по моей

вине всё равно гибли люди. И ты... тоже едва из-за меня не умерла.

Я вздохнула и опустила голову. Да, прекрасно поняла, что именно он имеет в виду. Гай оказался прав: во время той моей самой первой проверки именно Рис испортил прибор, едва не отправивший меня на тот свет. Вот только даже после этого признания я почему-то не могла заставить себя на него злиться. Наверное, в глубине души давно знала о его вине, и даже умудрилась простить.

– И всё равно, ты не должен сдаваться.

– Саша, - он развернулся ко мне и, приподняв моё лицо, посмотрел в глаза.
– Помнишь, ты обвиняла меня, что я сблизился с тобой по приказу Джен? Это ведь правда. Она поручила мне привязать тебя к себе любыми способами. Ты нужна была ей... на постоянной основе. И я ведь сделал всё, что только смог, - покаянно вздохнул мой друг.
– Но в итоге сам к тебе привязался. Хочешь честно, Саш? Ты. сама того не понимая, сделала для меня очень многое. Напомнила мне, кто я. Какой я. И что я потерял.

– Ещё рано ставить точку, - заявила, обхватив его руки своими.
– Рис, скажи, ты хочешь жить? На что ты готов ради этого?

– Да на всё, - уверенно сказал он.
– Но знаешь, Саш, что страшнее всего? Не огненная камера, не приближение собственного конца. Нет... страшнее то, что мне стыдно, как я прожил свою жизнь. Стыдно перед отцом за тот последний скандал, за семь лет, которые они считали меня мёртвым. Мне стыдно перед собственной жизнью, что я тратил её на пляски под чужую дудку. Надо было сбежать... давно, сразу, как только понял, что из себя на самом деле представляет организация «Защитники свободы». Но я побоялся. Знал, что меня будут судить. А ведь тогда бы меня не казнили. Я просто стал бы позором семьи, хотя это ещё можно было бы пережить. Теперь же... всё слишком сложно.

Я крепче сжала его руки и снова обратила внимание на синяки под глазами.

– Почему ты так похудел? Ты болен?

– Нет, - бросил он устало.
– Это из-за инъекций. Я же сильный эмпат. вот мне и колют всякую дрянь, чтобы не мог ничего сделать. Сам по себе дар не заглушишь, приходится доводить организм до физического и энергетического истощения.

Мне было безумно его жаль, но я понимала, что не имею права сейчас показать ему свою жалость. Он должен бороться, он должен цепляться за жизнь, он должен верить... и я буду сильной рядом с ним, ради него.

– И всё же ты не прав, говоря, что у тебя не уникальный дар, - сказала, возвращаясь к главному вопросу, за которым сюда и пришла.
– Вспомни, скольким ты помог раскрыть внутренний энергетический потенциал? Были ли среди них те, кто не сумел этого сделать?

– Нет, - ответил Дарис.
– Я рассказывал тебе, что очень тонко чувствую не только чужие эмоции, но и энергию. Мне довольно просто заставить человека раскрыться.

– И многие ли имеют подобные таланты?

– Не знаю. Не интересовался, - ответил он, пожав плечами.
– К чему ты всё это?