Эрик, сын человека
Шрифт:
— Да, но где же мы возьмем мяч? — спросил Эрик, уже предвкушая, как он наконец сможет показать им, на что способен.
— Сейчас достану, — с готовностью отозвалась Труд и сорвалась с места.
Вскоре она вернулась, неся под мышкой круглую рыжебородую голову викинга.
— Вот, одолжила у Асгера! — весело крикнула она. Голова, вероятно, была отрублена совсем недавно: из шеи все еще сочилась кровь. — Я там поговорила с Бертилем, он очень обрадовался, когда узнал, что нам нужны головы, и сказал, что мы можем смело обращаться прямо
Увидев катящуюся к нему отрубленную голову, Эрик резко отвернулся. Он решил, что над ним просто-напросто издеваются. Нет уж, пусть даже не надеются, головой он играть в футбол не намерен!
— В чем дело? — насмешливо спросил его Тьяльви.
— Этим я играть не буду! — сердито буркнул Эрик.
— Но с ней же ничего не случится, — заверила Труд, — даже если мы ненароком выбьем глаз, вечером, когда вернем голову владельцу, у него наверняка вырастет новый. Все будет на месте, как сегодня утром.
Видя, что Эрик по-прежнему не решается начать игру, Тьяльви попытался было зубоскалить, однако Труд сгладила неловкость ситуации, предложив использовать в качестве мяча свиной пузырь, который, кроме всего прочего, несомненно, более упругий и легкий.
Кто вполне можно одолжить у Сэхримнира, А у него, по словам девочки, к утру новый вырастет, так же как и все то мясо, которое поедают викинги за своей ночной трапезой.
Эрик предпочел этот вариант. Труд с благодарностью вернула голову ее законному владельцу и сбегала за пузырем. Он действительно был легким и прочным и, хотя и оказался несколько неправильной формы, когда Труд надула его, однако вполне мог сойти за мяч.
Труд встала в ворота, и игра началась. Несколько освоившись с непривычным отскоком, Эрик сделал пару финтов, обыграл соперника и в конце концов с такой силой послал мяч в угол ворот, что девочке пришлось довольно далеко бежать за ним.
Эрик выделывал с мячом такие чудеса, что у Труд от восхищения глаза на лоб полезли, Тьяльви же, напротив, сразу приуныл, всем своим видом показывая, что игра представляется ему вовсе неинтересной. Внезапно, ни слова не говоря, он повернулся и пошел прочь.
— Что это с ним? — удивилась Труд и недоуменно пожала плечами. Чуть помедлив, она вдруг решительно взяла Эрика за руку и сказала: — Ладно, пойдем-ка со мной!
В эту самую минуту мимо них пробежал тот самый однорукий человек, которого Эрик уже видел раньше. Но на этот раз его преследовала не Фрейя, а два больших серых волка.
— Пошли прочь! — отчаянно кричал он, отмахиваясь от волков. Но те продолжали прыгать вокруг него.
Глядя на эту картину, Труд расхохоталась до слез.
— Разве ему не надо помочь?
— Помочь Тюру?! — Труд засмеялась еще громче. — Какой же ты смешной!
— Не понимаю, что здесь смешного.
— Тюр ни в чьей помощи не нуждается. Ведь он же, как и мой отец, бог войны. Волки Одина просто играют с ним!
Однако Эрика ее слова не убедили: Тюр, похоже, не притворялся и был на самом деле не на шутку испуган. Не долго думая, мальчик схватил мяч и, показывая его волкам, громко крикнул:
— Идите сюда! Смотрите, что тут у меня! — Волки застыли как вкопанные и уставились на свиной пузырь.
Руки Эрика дрожали от страха, но он призвал на помощь все свое мужество и стоял не шелохнувшись, глядя, как звери, по-видимому заинтересовавшись, медленно и осторожно приближаются к нему. Подойдя, они начали обнюхивать пузырь. Позволив им удовлетворить первое любопытство, мальчик резко повернулся и изо всех сил стукнул по мячу, так что он, описав в воздухе высокую дугу, улетел довольно далеко. Волки с веселым рычанием кинулись за ним. Стряхнув руки, Эрик повернулся к Труд.
— Ну вот, теперь пошли, — сказал он.
Труд метнула на него удивленный взгляд, а краем глаза он успел заметить, что и Тюр смотрит на него, разинув рот от изумления.
Эрик про себя усмехнулся. Впервые с того момента, как попал в Асгард, он почувствовал удовлетворение.
Долгое время они шли молча. Эрик то и дело ловил на себе взгляд Труд. Интересно, о чем она сейчас думает? Когда молчание уже стало невыносимым, он, чтобы завязать разговор, поинтересовался, почему Тюр однорукий. Отчего бы валькириям не приставить ему новую руку, ведь проделывают же они это с эйнхериями?
Труд снова рассмеялась.
— Нет, ты и вправду забавный! — воскликнула она. — Неужели ты так ничего и не знаешь о нас?
— Совсем немного, — вынужден был сознаться Эрик.
— Ну так слушай! Тебе известно что-нибудь о Локи?
Эрик кивнул.
— Стало быть, ты знаешь, что он прижил с великаншей по имени Ангрбода троих детей?
— Ага, знаю, — с гордостью подтвердил Эрик. — Мирового Змея, Хель и волка Фенрира, верно?
Труд снова с любопытством посмотрела на него, откашлялась и продолжала:
— Так вот, когда Один узнал, что у Локи и великанши родилось трое детей, он пришел в ярость, ибо в пророчестве было сказано, что они принесут всем асам в Асгарде великие беды, особенно Фенрир, которому суждено победить самого Одина.
Один послал моего отца и Тюра в лес, где жила великанша, чтобы они привели ее детей к нему. Не без труда удалось асам заманить всех троих в Асгард. Когда Один увидел их своими глазами, то рассвирепел еще больше. Змея он зашвырнул в глубокое море, где это чудовище лежит и по сей день. Хель низверг в Царство мертвых, где она повелевает над теми, кто попадает туда. В основном это викинги, умершие от старости и болезней, естественной — или, как мы говорим, «соломенной» — смертью (поскольку они умерли у себя дома на соломенных матрацах). Туда попадают и те, кто при жизни запятнал себя позором, ибо не решился с оружием в руках бороться за свои права.