Эрик
Шрифт:
Такое скопление людей требовало соответствующих мер, в первую очередь гигиенических. Поэтому для каждого человека, который находился в его подчинении, было пошито минимум три одинаковых комплекта одежды, которые он перед сном сдавал, получая новый. Сданный комплект стирали, сушили и оставляли проветриваться. Помимо этого, каждый третий день перед сном весь личный состав вне зависимости от того, кто он был и чем занимался, проходил через банные процедуры, где тщательно отмывался и обривался. Что касается бритья, то оно было введено весьма обширно. Мужчинам обривали полностью головы и подмышки, а женщинам подмышки и гениталии. Причём эту процедуру проходили все без исключения. Водные процедуры, кроме бани, употреблялись очень широко — утреннее умывание, мытье рук и лица перед приёмом пищи, умывание перед сном. Поначалу, конечно, народ скулил и подвывал от лени и жалости к себе, но потихоньку втянулся и уже через пару месяцев считал
Так же дело обстояло и с питанием, которое было организовано в общей столовой. Там было установлено некое подобие кашрута, в частности, до приготовления пищи допускались только свежие и тщательно отмытые продукты, а также фильтрованная вода. Основой рациона стали свежие овощи и мясо в отварном или хорошо прожаренном виде. Преимущественно без хлеба. Каждое утро подавалась овсяная каша на молоке с кусочками фруктов. Раз в неделю — отварной рис, привозимый издалека, а потому весьма дорогой. Пили молоко, соки и слабое виноградное вино. Так и жили. По тем временам их питание было весьма шикарным. Эрик не жалел денег на то, чтобы привести своих людей в тонус, а питание было одним из важнейших компонентов этого процесса. Стоит отметить, что хорошо питались не только воины, но и слуги, которых тоже не минула участь принудительного увлечения спортом, дабы не ожирели и не захирели. Барон каждый день прогонял их всех бегом по десять миль, правда, налегке и небыстро — трусцой. Сильно нагружать их не было смысла.
Строительная кампания, развернутая Эриком, касалась в первую очередь подготовки стрелкового полигона, где в конце лета начнутся активные коллективные занятия. Производственная кампания была намного обширнее — от пошива исподней одежды до изготовления доспехов и боеприпасов. В плане доспехов это вообще было что-то грандиозное. Помимо того что у него у самого было восемь кузнецов, он подрядил дополнительно практически всех местных, которые выполняли для него заказы на отдельные детали. Задача, которую он ставил перед собой, заключалась в том, чтобы упаковать всё своё войско в надежные доспехи, так как засадных боёв более не предусматривалось. Самым простым решением стало изготовление бригандин. Чтобы устройство этого доспеха не оказалось достоянием гласности, он заказывал сторонним кузнецам исключительно детали, причём однотипные, по шаблону, а сборку осуществлял уже на территории подворья, вдали от чужих глаз. За основу была взята бригандина типа I, которая должна была надеваться на кольчугу и акетон. Толщина пластин в среднем около миллиметра. Ничего сложного, но объёмы работ были очень солидными — предстояло сделать около трёхсот подобных комплектов.
Но этим не ограничивался фронт работ по доспехам, так как нужно было изготовить ещё однотипные закрытые шлемы, простые наплечники и набедренники в массовом количестве. Со шлемом он не стал мудрить, продолжив изготовление уже отработанных потхельмов, так как они неплохо себя зарекомендовали. Да и это было лучшее, по сути, что можно сделать из того отвратительного материала, с которым приходилось работать. Единственной серьёзной доработкой стало то, что в шлем стала монтироваться подвеска типа «парашют», представляющая собой сетку, крепящуюся в восьми точках по периметру. Это позволяло надевать шлем на подшлемник не вплотную к металлу, а удерживая его на упругом фиксаторе. И был введён ремешок для фиксации за подбородок. Наплечники оказались не таким простым решением. Собственно, это были единственные части, которые пришлось вытягивать в чашеобразную форму. Делались они исключительно на территории подворья. Набедренники были шинные, то есть длинные вертикальные полоски собраны встык на стеганой основе. Нижняя часть набедренника немного выступала вниз, дабы защитить колено.
Что касается боеприпасов, то компания была разделена на две части. Первая команда делала арбалетные болты, вытачивая древки на простом импровизированном токарном станке с приводом от ноги. А во вторую в массе вошли местные камнетёсы, которые по шаблону должны были вытёсывать из гранита шары диаметром около пяти сантиметров. Вес таких шаров был чуть меньше двухсот граммов. Они готовились для боепитания тех хиробаллист, что будут изготовлены ближе к зиме, а так как работа по вытачиванию шаров долгая, то заказ был сделан заранее. Важно было каждую машину обеспечить тремястами-четырьмястами выстрелами, то есть нужна тысяча-полторы шаров. Цена этого удовольствия получалась в районе восьми марок — по денарию за ядро, что немало, но терпимо.
Болты вытачивались из просушенных кленовых заготовок и оснащались жёстким оперением из того же материала и трёхгранным наконечником, который крепился к древку посредством довольно длинной втулки. Вбивать наконечник было нельзя, дабы не разрушить древко, поэтому под втулку высверливался канал, в котором посредством столярного клея происходила фиксация. Само древко имело некое подобие веретенообразной формы, и во второй части резко утончалось, переходя в зону оперения. Сразу по окончании основного монтажа сырая версия отправлялась на балансировку и итоговую полировку. После механической обработки болт покрывался лаком для защиты его от чрезмерного влияния влаги и температуры. Лак наносился двумя тонкими слоями с промежуточной полировкой. Для изготовления болтов был организован примитивный конвейер с разделением труда, в итоге каждую неделю на склад поступало по триста выполненных с очень высоким качеством боеприпасов весом по пятьдесят граммов каждый.
Так, в трудах и заботах провёл Эрик свои первые два месяца в Константинополе.
В последних числах июня у нашего героя должны были случиться три важных события: представление императору, начало картографической кампании в проливах и прибытие пополнения, которое собирал Феодор.
Первым выступил его эмиссар, который в строго установленный срок привёл к воротам подворья восемьдесят молодцов. Памятуя о придирчивости господина в выборе людей, он взял больше, на всякий случай. Но так как отбирал он толково, барон принял к себе на службу всех, передав их под руководство Рудольфа, который распределил новобранцев по группам. Никаких особых эксцессов не произошло — славяне отлично влились в коллектив и начали вкалывать наравне с остальными. Видимо, им помогали злость и надежда на то, что они смогут отомстить тем, кто продал их в рабство.
Следующим этапом оказалось развёртывание кампании по формированию относительно точных навигационных карт обоих проливов: Босфора и Дарданелл, в простонародье — лоций. Сразу по прибытии в Константинополь Эрик отправил команду Деметры создавать карту своими обычными способами, причём максимально точную. Теперь, когда они справились, а ювелиры смогли выполнить его заказ, можно было отправлять их на уточняющие и корректирующие работы. Дело в том, что местные ювелиры получили кучу мелких заказов по тому же принципу, что и кузнецы, — каждый делал свою деталь и не знал ничего об остальных. В итоге, когда он собрал с них результаты кропотливых трудов, сборка подзорной трубы с качественным медным корпусом и регулировкой фокуса и весьма толкового компаса в кардановом подвесе оказалась делом пары часов. С помощью этих приборов Эрик планировал замерять расстояния. На одном берегу стоит человек в яркой одежде, на другом — человек с подзорной трубой и компасом. По высоте фигурки, видимой в подзорную трубу, определяется расстояние, а магнитная стрелка указывает направление замера. Довольно простая работа, хоть и очень нудная. Для того чтобы они не измеряли всё подряд, Эрик на их карте нарисовал сетку и отметил точки измерения.
В конце августа вернулся Великий магистр, и барон был представлен при дворе. Рассматривая императора Алексея III, наш герой недоумевал оттого, какой обманчивой бывает внешность — с виду вполне здоровый человек, а на деле повреждённый разумом правитель Византии. В общем, после длительной и крайне пафосной церемонии Эрик смог, наконец, выбраться из этого злачного и насквозь лицемерного места, держа в руках нужные бумаги. Теперь он прониар императора, которому жаловались земли полуострова, что на востоке Крыма, включая города Кафа и Корчев. Эти земли освобождались от налогов и прочих повинностей и переходили в наследственное владение потомкам барона. Кто бы мог подумать — столько шума из-за «шести соток»! Само собой, все эти владения нужно было «привести под руку императора, успокоив бунт и непослушание». Получив, таким образом, формальное право и став титулярным дворянином в Византии, Эрик развернул, посредством Феодора, мощную разведывательно-дипломатическую кампанию.
Перед его эмиссаром ставились следующие задачи. Во-первых, нужно было получить схему укреплений Кафы и Корчева, а также детальную информацию по гарнизонам и их боеспособности. Во-вторых, его интересовали тимариоты — местные феодалы в указанном районе. С ними нужно было выйти на связь и найти взаимопонимание. В-третьих, нужно было прощупать остатки Тьмутараканского княжества в плане его способности присоединиться к борьбе против кыпчаков, то есть найти сильных лидеров и способы воздействия на них. В-четвертых, нужны были материалы по самим кыпчакам — кто кому подчиняется, какими силами обладает, где располагается, как и куда кочует. Не лишним было и знать материально-техническое обеспечение этих ребят. В-пятых, Эрика интересовали славянские княжества, в частности Киевское, Галицкое, Переяславское и Новгород-Северское. Для успеха всей операции половцы должны оказаться связаны в другом месте. В том месте, насколько помнил барон, существовала весьма солидная группа лукоморских кыпчаков, к которым относились и ребята из Крыма. Так что даже если поход князей не планируется ближе к зиме следующего года, его нужно спровоцировать. Или хотя бы создать видимость подготовки к походу.