Эркюль пуаро (сборник)
Шрифт:
– Вы интересуетесь шахтами, мадемуазель?
– О, нет. Не слишком. Я слушала сэра Рубена вполуха и мало что запомнила, – легко отозвалась Лили.
– Тогда вы маленькая притворщица, – заметила с улыбкой леди Аствелл. – Бедный Рубен даже заподозрил, что у вас есть особые причины атаковать его вопросами.
Детектив упорно не сводил глаз с пылающего камина, однако от него не укрылось, как вспыхнуло лицо Лили Маргрейв. Он незаметно переменил тему разговора. Когда пришло время расходиться на ночь, Пуаро обратился
– Могу я задержать вас на несколько слов, мадам?
Тактичная Лили Маргрейв тотчас вышла из комнаты. Леди Аствелл выжидающе взглянула на детектива.
– Мадам, вы последний человек, который видел сэра Рубена живым?
У нее навернулись слезы, и, кивнув, она поднесла к глазам платочек, отделанный черным кружевом.
– Не плачьте, прошу вас, мадам!
– Вам легко это сказать, мосье Пуаро. Я просто не могу остановиться.
– Я трижды глуп, что огорчаю вас!
– Нет, нет, ничего. Продолжайте. Что вы хотели спросить?
– Было около одиннадцати, не правда ли, когда вы вошли в кабинет в башне и сэр Рубен отослал Трефузиса.
– Кажется да.
– Сколько времени вы пробыли с сэром Рубеном?
– Было ровно без четверти двенадцать, когда я вошла в свою комнату. Я запомнила это, потому что ненароком взглянула на часы.
– Леди Аствелл, будете ли вы настолько добры, чтобы сказать мне, о чем вы беседовали с вашим мужем?
Теперь она разрыдалась по-настоящему и упала головой на диван.
– Мы... мы поссорились, – простонала она.
– Из-за чего? – ласково спросил Пуаро.
– Ах, из-за кучи вздора. Началось с Лили. Рубен готов был невзлюбить и ее. Конечно, без причины. Он утверждал, что застал ее, когда она рылась в его бумагах. Требовал ее уволить. Тогда я заявила, что она славная девочка и я этого не допущу. Он повысил голос, я тоже уперлась на своем и высказала все, что о нем думаю. На самом деле я вовсе этого не думаю, мосье Пуаро! Он ответил, что вытащил меня из канавы, чтобы жениться на мне, а я ему сказала... Но теперь какое это все имеет значение? Понимаете, я всегда себя уверяла, что хорошая семейная ссора только очищает воздух. Если бы я знала, что его убьют в ту самую ночь! Бедный мой старина Рубен!
Пуаро выслушал отчаянную тираду с сочувствием.
– Я причинил вам боль, простите меня за это, – сказал он. – Попытаемся взглянуть на все практически, стать обеими ногами на землю. Вы по-прежнему убеждены, что вашего мужа убил мистер Трефузис?
Леди Аствелл выпрямилась.
– Мосье Пуаро, инстинкт женщины не обманывает.
– Конечно, конечно, – поспешил Пуаро. – Но вот вопрос, в какой момент он это сделал?
– Ну, разумеется, потом. Когда меня уже не было в кабинете.
– Вы покинули сэра Рубена без четверти двенадцать. Мистер Леверсон возвратился домой без пяти двенадцать. Вы думаете, что за десять минут секретарь, который был в своей комнате,
– Вполне возможно.
– Сколько всяких возможностей вокруг, – меланхолически пробормотал Пуаро. – Да, пожалуй, успеть можно. Но вот сделал ли он это?
– Безусловно, теперь он клянется, что лежал в своей постели и сладко спал. Но кто может знать, так ли это?
Пуаро напомнил, что никто из домашних в этот час не видел Трефузиса на ногах.
– Никто не видел, потому что все спали, – торжествующе сказала леди Аствелл.
«Это еще вопрос», – подумал Пуаро, а вслух сказал:
– Eh bien. Я удовлетворен. Спокойной ночи, мадам.
Джордж поставил возле кровати своего хозяина поднос с дымящимся утренним кофе.
– Если позволите, мосье, на мисс Маргрейв вечером, когда произошло убийство, было бледно-зеленое платье из шелкового муслина.
– Благодарю, Джордж. Вижу, что могу рассчитывать на вас.
– Мисс Маргрейв обслуживает третья горничная, ее зовут Глэдис.
– Еще раз спасибо. Вы прямо-таки сокровище!
– Что вы, мосье!
– Сегодня хорошая погода, – сказал Пуаро, взглянув на окно. – Но навряд ли кто-нибудь поднимется слишком рано. Думаю, Джордж, кабинет в башне будет в нашем полном распоряжении, если мы захотим провести маленький эксперимент.
– Я вам понадоблюсь, мосье?
– Вот именно. Эксперимент абсолютно безболезненный.
Шторы еще не были раздернуты, когда они поднялись в кабинет в башне. Джордж хотел раздвинуть их, но Пуаро остановил его:
– Оставим комнату, как она есть. Зажгите только настольную лампу.
Джордж повиновался.
– А теперь, мой дорогой, садитесь в это кресло. Устраивайтесь так, как будто бы вы пишете. Tres bien [158] . Я тем временем подкрадусь, возьму эту палицу и ударю вас по голове. Вот так.
– Да, мосье, – бесстрастно проговорил слуга.
158
Очень хорошо (фр.).
– Но когда я ударю, перестаньте писать. Вы ведь понимаете, я не могу воспроизвести все совершенно точно. Не могу ударить вас с той силой, с какой убийца ударил сэра Рубена. Когда мы дойдем до этого момента, вам придется притворится убитым. Я легонько стукну, а вы сползете в кресле, вот так. Руки вытянуты, тело обмякло. Дайте-ка покажу. Нет, нет, не напрягайте мышцы, – Пуаро вздохнул. – Джордж, вы прекрасно гладите мои брюки, но у вас маловато воображения. Придется мне вас заменить в кресле.