Ермак. Война: Война. Интервенция. Революция
Шрифт:
«Микаса», а за ним «Ясима» и «Асахи» сосредоточили огонь по «Петропавловску», который отвечал по японскому флагману. Следующие за русским головным кораблем «Сисой Великий» и «Наварин» также кидали снаряды в сторону «Микасы», но без особого результата. А вот «Полтава» и «Севастополь» сосредоточили огонь на «Хацусэ», шедшем в японской кильватерной колонне четвертым.
И этот огонь оказался неожиданно результативным. «Полтава» дала пристрелочный залп, передав данные на «Севастополь», и тот следующим залпом из обеих двенадцатидюймовок головной башни положил оба снаряда в «Хацусэ». «Золотой выстрел» одним несет удачу, другим – смерть! Так всегда и бывает на войне.
Один из двенадцатидюймовых
Второй же 305-миллиметровый снаряд, пробив борт, рванул под носовой башней главного калибра, вызвав детонацию ее боезапаса. Взрыв был такой силы, что башню сорвало с места, боевая рубка и фок-мачта были разрушены, а корабль начал буквально на глазах зарываться носом в воду. Вернее всего, не выдержал броневой пояс броненосца, и плиты от взрыва разошлись.
Над русскими броненосцами раздались громкие победные крики. Кричали все, кто во что горазд! Клич «ура» перемешивался с отборным матом и вычурными морскими загибами. Такого начала боя никто не ожидал.
Однако японцы очень скоро показали, что их не зря обучали англичане-инструкторы, представители страны – владычицы морей и океанов. Вскоре «Петропавловск» получил несколько снарядов, один из которых попал в боевую рубку, вызвав контузии и ранения осколками адмирала Скрыдлова и нескольких офицеров. Командование над колонной из пяти броненосцев перешло командиру флагмана капитану первого ранга Яковлеву, которого осколки обошли стороной.
Николая Илларионовича, находящегося без сознания, и у которого обильно кровили несколько ран на голове, нижние чины бережно понесли на нижнюю палубу в операционно-перевязочный пункт. Картина по дороге была ужасной. Смятые перегородки, разрушенные трапы и смерть, собравшая от снарядов кровавую жатву. Искромсанные, разорванные на куски, лежат несколько тел, другие матросы сидят, внешне невредимые, оперевшись спинами о переборки, но с темно-желтыми лицами и безумными глазами.
Санитары-носильщики быстро и расторопно исполняют свои обязанности: переносят раненых, ищут опознавательные знаки и собирают оторванные конечности. Погребальная команда также на месте и зашивает каждого погибшего в отдельную парусину. К ногам каждого прикрепляют груз. Все они должны обрести тихую матросскую могилу глубоко на дне Желтого моря. Но это будет потом, когда бой закончится и если «Петропавловск» сможет его пережить.
А пока японские броненосцы яростно ведут огонь. Многочисленные вспышки огня мелькают в пороховой дымке. Фантастически сверкают яркие отблески сквозь клубящийся туман. Изо всех японских орудий вырывается огненный дождь. В воздухе воет и свистит. Все четыре японских броненосца обрушили на русский флагман бесчисленные снаряды из всех орудий. Море вокруг «Петропавловска» будто бы вскипело.
Я, покачиваясь в седле, в сопровождении пятерки казаков возвращался в гостиницу и, пользуясь моментом, раскладывал по полочкам полученную на совещании информацию.
Вице-адмирал Скрыдлов довести до конца свой доклад не смог, потеряв сознание. Сильная контузия и большая потеря крови сказались, он и на совещание-то прибыл вопреки указаниям медиков. Пришлось его в темпе везти в госпиталь.
То, что не успел доложить начальник эскадры, продолжил его начальник штаба контр-адмирал Молас 2-й. Чем больше рассказывал Михаил Павлович, тем спокойнее становилось на душе. Японцы и в генеральной битве получили по самое не балуй.
Да, мы потеряли корабли «Сисой Великий» и «Наварин»,
Если подвести итог, то японцы теперь имеют один броненосец против наших четырех. После ремонта, месяца через три, это соотношение вырастет и станет три или четыре против шести или семи наших. Восстановление «Петропавловска» в условиях Порт-Артура под большим вопросом.
По броненосным крейсерам один «Якумо» против трех наших из Владивостокского отряда. «Адзуму» точно отремонтируют, а вот по поводу «Асамы» определенности нет. А во Владике кроме «Рюрика», «России», «Громобоя» еще с хорошим вооружением «Баян» и «Богатырь», плюс «Новик». В Порт-Артур вернулись «Михаил Хохлов» и «Аскольд», единственные крейсера первого ранга, уцелевшие в свалке, где пушки били чуть ли не в упор. Слабое бронирование сказалось.
Казалось бы, надо радоваться, но заноза, которая называлась Великобритания, заставляла с тревогой сжиматься сердце. Какой будет реакция Георга Пятого на такой разгром японского флота, сейчас вряд ли кто сможет предсказать.
На этой мысли пришлось прерваться, так как я прибыл к гостинице. Соскользнув с коня, передал повод одному из казаков и прошел в вестибюль через предупредительно распахнутую швейцаром дверь.
– Тимофей Васильевич, – окликнул меня сбоку агент Крот и, подойдя ближе, тихо произнес: – С вами срочно хочет переговорить Савинков.
Глава 18. Неожиданность
– Что вы хотели мне сказать, Борис Викторович? – спросил я Савинкова, когда его привели из камеры в кабинет для допросов и усадили на привинченный к полу табурет.
– Тимофей Васильевич, вы можете пообещать мне, что меня расстреляют, а не повесят? – спокойно произнес лидер боевой организации эсеров, твердо глядя мне в глаза.
– Могу. Мне это ничего не будет стоить, так как в крепости нет палача. А чтобы нормально повесить человека, это уметь надо. Так что вас все равно расстреляли бы. А что вы хотели мне сказать? Или теперь уже не скажете?
– Тимофей Васильевич, вам известно, что социал-демократы создали свою боевую организацию?
– Да, Борис Викторович, известно. Мы внимательно отслеживали в прошлом году второй съезд их партии. Знаем и о том, что данный съезд профинансировал японский военный атташе в России полковник Акаси Мотодзиро, который неоднократно встречался с Плехановым и Ульяновым. Кстати, большевики, как стали называть себя после съезда последователи Ульянова-Ленина, создали не боевую организацию, а боевую техническую группу при ЦК РСДРП, основными задачами которой являются приобретение оружия, формирование и обучение боевых дружин для участия в вооруженном восстании и социалистической революции. Большевики, в отличие от эсеров, на точечный террор решили не размениваться. По их мнению, навеянному, как я думаю, японской разведкой, русско-японская война, особенно проигранная, вызовет недовольство масс и приведет к восстаниям в городах, а потом к всеобщей революции. Поэтому их террор должен стать массовым, – я замолчал, вспоминая врезавшиеся мне в память тезисы Владимира Ильича, которые он выдал во время обсуждения на одном из заседаний съезда вопроса о терроре.