Эрна Штерн и два ее брака
Шрифт:
– А в прошлом семестре я разве кому-то изменял?
– недоуменно сказал он.
– Я находился в активном поиске той единственной, что превратит мою жизнь в праздник. Ты с этим успешно справляешься. И, кстати, согласись, что поцелуй в этот раз был намного лучше.
– Особой разницы я не заметила, - недовольно ответила я.
– Ой ли?
– насмешливо приподнял он бровь, пристально на меня глядя. Я не выдержала и покраснела.
– Штаден, зачем ты меня все время дразнишь? У меня и так нервы натянуты до предела. Вот сорвусь, и придется тебе потом отцу объяснять, что
– А что тебя так беспокоит?
– Как это что?
– взвилась я.
– Я сплю в одной кровати с абсолютно посторонним мужчиной, да мне еще и целоваться с ним приходится!
– Ну, положим, я отнюдь не посторонний, - нахально улыбнулся он мне.
– Я - твой муж. Тем более, что ты сама захотела выйти за меня замуж. Тебя же инора Клодель не заставляла, нет?
– Штаден, - поморщилась я, - я же думала, что тебя повесят, а вот ты, ты же знал, что тебе ничего не грозит! Так на кой черт ты согласился на мне жениться?
– Хочешь, сказку расскажу, - промурлыкал он мне на ухо вместо ответа.
– Нет, - вздрогнула я.
– От твоих сказок мне не по себе становится.
– Так ты же только одну слышала. Может, другие тебе больше понравятся?
– Если ты их отрабатывал на своих любовницах, то однозначно - нет.
– Не поверишь, Штерн, ты единственная, кому я сказку рассказывал. Для остальных слова были без надобности.
– Да, я заметила, когда эта твоя Ингрид ко мне в краске пришла, что у нее очень ограниченный словарный запас, - фыркнула я.
– Кстати, а как так получилось, что она окрасилась, а ты - нет? Я уж было решила, что ты ей прикрывался, но у тебя объем все-таки больше.
– А меня просто в комнате в этот момент не было, - усмехнулся он.
– И, кстати, я ее вообще к себе не звал.
– Да-да-да, они к тебе сами приходят, раздеваются и в кроватку залезают!
– Представь себе!
– рассмеялся он.
– Уламывать никого не приходилось. А ты что, ревнуешь, что ли?
Я открыла было рот, чтобы ему ответить, но потом подумала, что в конце концов, его личная жизнь - это его личная жизнь. Если бы еще он в мою не лез, так я бы в его сторону и не смотрела. Да... Вот как мне Олафа теперь вернуть, спрашивается? Или у него с Фогель это серьезно? Нет уж, Олафа я ей не отдам. Нужно что-то делать, а я здесь торчу непонятно зачем...
– Так когда мы уезжаем?
– спросила я.
– Завтра после обеда.
– А давай сегодня поедем?
– с надеждой предложила я.
– А то я как представлю, что здесь ночевать придется, так мне сразу дурно становится.
– Ты только отцу не говори, что тебе дурно становится, - ехидно сказал Штаден, - а то он уже интересовался по поводу перспектив на внуков. Не надо давать людям ложную надежду.
Глава 13
Утром воскресенья я опять проснулась на Штадене. Да что же это такое? Неужели я ночью настолько замерзаю? Стараясь не совершать резких движений, я попыталась отползти в сторону, но "муж" держал меня крепко, не позволяя сдвинуться даже на ноготь.
– Эрна, еще совсем рано, - сонно сказал он.
– Можешь спокойно спать.
– Штаден, пусти
– Чтобы ты доломала мою полку?
– поинтересовался он, приоткрывая один глаз.
– Не волнуйся, ты совсем не тяжелая.
Да, конечно, я беспокоюсь исключительно о том, чтобы не раздавить Штадена!
– Мне неудобно на тебе лежать, - постаралась я объяснить ситуацию.
– Всю ночь было удобно, - недовольно сказал он.
– Ведь если бы было неудобно, ты бы на меня не залезала. А теперь что случилось?
– Неудобно - в смысле, неприлично, - пояснила я.
– Давай, ты меня отпустишь все-таки.
– Штерн, - заявил он мне, - ты такая уютная. Не представляю, как я раньше без тебя спал.
– Так же, как и дальше без меня будешь, - возмутилась я.
– Штаден, отпусти меня немедленно! Нашел себе игрушку!
– Слушай, нужно с этим что-то делать, что ты ко мне все время по фамилии обращаешься? У меня же имя есть. Отец такого не поймет.
– А то, что ты ко мне тоже по фамилии обращаешься, это нормально?
– пропыхтела я, пытаясь все-таки сдвинуться с него.
– Ну, я хотя бы над собой работаю, - объявил он.
– Иногда я вспоминаю и обращаюсь по имени. Да не дергайся ты, лежи тихо. А то после твоего пребывания в этой комнате не останется целой мебели.
– Да отпусти ты меня, в конце концов!
– Хорошо, согласовываем сегодняшние поцелуи, и я тебя отпускаю, - покладисто согласился "муж".
– Вчерашних для твоего отца вполне хватит, - заявила я.
– Их было слишком мало.
– Да мы с тобой вчера трижды целовались!
– не выдержала я.
– Вот я и говорю, мало, - невозмутимо продолжил Штаден, - Отец может и не поверить. Так, первый перед завтраком в столовой. Я тебя целую, как только слышу шаги отца, с тебя требуется только обнять меня за шею и не выдираться...
В общем, ко времени нашего отъезда из поместья, считать поцелуи было уже бессмысленно, я,как сбилась примерно на восьмом, так и прекратила заниматься этим неблагодарным делом. Честно говоря, штаденовские поцелуи вообще не способствовали любой интеллектуальной деятельности - после них голова моя плыла абсолютно, и мне требовалось все больше сил, чтобы держать себя в руках, а не повиснуть на "муже" с предложением продолжить показательное представление для его отца. И я была ужасно рада, когда наконец мы уехали.
При входе на территорию общежития я развернулась спиной к Штадену и пошла к себе.
– А поцеловать любимого мужа на прощанье?
– ехидно он поинтересовался за моей спиной.
Можно подумать, не нацеловался он! Я никак не выразила свое отношение к его предложению, даже оборачиваться не стала, не то что отвечать. Но у меня было такое чувство, что все время, пока я шла к нам в общежитие, Штаден смотрел на меня, буквально дырку просверлил взглядом между лопатками.
В комнате кроме Греты присутствовали еще ее Марк, наша всенародно любимая Фогель и плохо понимающий Ведель. Грета виновато на меня посмотрела. На столе стояли ее любимые пирожные - понятно, почему она не нашла в себе сил выставить Веделя.