Эрна Штерн и два ее брака

Вонсович Бронислава Антоновна

– Лотта, ты все неправильно поняла, - торопливо заговорила я.

– Да уж, где нам вас правильно понять!
– сказала возмущенно сестра, хватая меня за руку.
– Романы с благородными всегда плохо заканчиваются, запомни, Эрна.

– Да нет у меня с ним никакого романа!
– недовольно воскликнула я, оглядываясь на Штадена, который, похоже, искренне забавлялся возникшей ситуацией.

– Я рад, что есть кому постоять на страже нравственности моей жены, - решил он все-таки вмешаться.
– Но мне кажется, что все-таки нет в этом никакой

необходимости.

– Жены? Эрна, что это он такое говорит?
– удивленно сказала Лотта.

– Правду говорит, - вздохнула я.
– Я вышла за него замуж.

– А почему семье ничего не сообщила?
– подозрительно прищурилась сестра.
– Если, конечно, вы действительно женаты.

– Так мы все равно разводиться собираемся, - пояснила я.

– А зачем женились в таком случае?
– продолжала она допытываться.

– Ну как-то так это получилось, случайно, - промямлила я.

– Я не знаю, случайно это получилось или нет, - отрезала сестра, - но ты была обязана поставить семью в известность.

– Лотта, мы правда собираемся разводиться, - начала я ее уговаривать, - поэтому бессмысленно родителям сообщать. Давай ты просто забудешь, что меня здесь видела, а?

– Или сообщаешь ты, или я, - с неприязнью глядя на Штадена, сказала Шарлотта.
– Такие вещи не должны происходить втайне от семьи.

– Хорошо, дорогая свояченица, - с усмешкой ответил мой "муж", - в следующие выходные мы едем к вам. Я буду просто счастлив познакомиться с родственниками моей обожаемой жены.

– Никуда мы не едем, - в панике заговорила я.
– Лотта, ты с ума сошла! Дед меня убьет! Господи, Штаден, откуда ты только взялся на мою голову? Сколько проблем от тебя!

– Эрна, - твердо сказала сестра, - либо ты едешь сейчас со мной, либо через неделю с мужем. И, думается мне, дед намного больше разозлится, если ты ему скажешь, что уже собираешься разводиться.

– Хорошо, дорогая Шарлотта, - галантно поклонился мой "муж", - следующие выходные мы проводим в кругу вашей семьи, и мы не будем посвящать вашу родню в тонкости наших с Эрной взаимоотношений.

– А сама-то ты что тут делаешь?
– подозрительно поинтересовалась я. А что? Вдруг тоже что-нибудь компрометирующее узнаю, что и позволит отвертеться от поездки.

– Я здесь тоже с мужем, - развеяла мои иллюзии Лотта.
– А то он все в разъездах, а на меня у него времени абсолютно нет. А так хоть немного, но вместе побудем.

Погуляли по площади, называется! Лучше бы я все время до отправки просидела в дилижансе. Все время, пока мы ехали в Гаэрру, я молча страдала. Как-то не того человека я бы хотела родным в качестве супруга представить. А уж как дед разозлится, когда мы разведемся, мне страшно даже представить! Поглядев на мои метания, Штаден поинтересовался, чего это я так себя мучаю, а когда я объяснила, спросил:

– А почему ты так деда боишься?

– Да его не только я боюсь, он в нашей семье все решает, - вздохнув, ответила я.
– Он потомственный ювелир,

а бабушка была магом-артефактором, они такие уникальные вещи делали, что к ним специально даже из Гаэрры приезжали. Она была совсем молодой, когда ее карета на улице сбила, насмерть. Дед ее очень любил, так и не женился потом. У отца магических способностей вообще нет. А когда их обнаружили у меня, дед очень обрадовался и потребовал, чтобы мне дали возможность учиться. Он ведь надеялся, что я займусь семейным делом. И вот представь, что теперь я привожу тебя к нему в качестве мужа, а он-то думал, что я выйду замуж за кого-нибудь из его коллег.

– Как-то твой Олаф в эту схему не вписывается, - насмешливо сказал Штаден.
– А вот по поводу твоих способностей в деле артефакторики я вполне могу порадовать твоих родственников. У тебя тоже вполне уникальные вещи получаются. Можно кувшин из моей комнаты с собой взять, к примеру.

– Ты лучше свой амулет от комаров возьми, - недовольно ответила я.
– Окружающих поразишь точно. Хотя, пожалуй, это слишком жестоко по отношению к моим родным получится, да и они тоже не поймут, если я отдельно спать буду.

Штаден выразительно хмыкнул, и я осознала, что только что выдала. Это что, получается, что я уже совершенно спокойно воспринимаю ночевки с ним под одним одеялом? Ужас какой! Заканчивать надо эти поездки. Все, пусть дальше без меня ездит! Хотя ведь к родителям все равно вместе придется ехать...

Вот в таких совершенно растрепанных чувствах я влетела на территорию академии, и первым кого я встретила, оказался Олаф. Он поздоровался со мной, я ему ответила, и только пройдя уже несколько шагов, поняла, что он заговорил со мной впервые за очень длительный срок, но даже останавливаться не стала. Если он вдруг и решил сменить гнев на милость, то пусть знает - теперь обиделась я. И у меня оснований для этого намного больше.

В нашей комнате Грета что-то увлеченно вычерчивала для Марка и очень обрадовалась, увидев меня.

– Ну, - требовательно поинтересовалась подруга, - защита сработала?

– Да он ее снес практически мгновенно, - ответила я.
– Да еще и напугал меня до полусмерти.

– Не может быть!
– не поверил Марк.
– Мы же специально туда такой хитрый блок вставили, его подцепить практически невозможно!

– Так он и не подцеплял - просто запустил в меня пару раз заклинаниями, и защита прекратила существование, - грустно сказала я.

– Да, - протянула Грета, - на такое мы не рассчитывали. Он что с ума сошел? Так ведь и убить можно!

– Да я вообще решила, что он меня убивает. Так заорала, что его отец прибежал. А этот гад сказал, что точно может рассчитать, с какой силой надо ударить, на дуэлях натренировался.

– А что сказал его отец?
– поинтересовалась подруга.

– Сказал, чтобы сын прекращал меня пугать, а то внуки идиотами будут.

– Какие внуки?
– не поняла Грета.

– Ну, он же рассчитывает, что у нас будут дети.