Эрнест Хемингуэй. Обреченный победитель

Хемингуэй Лестер

– Писать книги – чертовски тяжелая работа, Барон. Если я рано встаю и пишу что-то толковое, я получаю ощущение награды, зная, что вы ждете меня в доке перед отходом в море, и остаток дня я проведу на воде вместе с тобой. Если же я не сделаю свою работу хорошо, то весь день не принесет мне никакого удовольствия. Предвкушение помогает мне делать лучшее из того, на что я способен.

После того как мы, прихватив на борт наживку, провиант, пиво, лед и гостей, отдали швартовы, Эрнест начал обсуждать возможные варианты похода. Он хотел посетить те места, в которых ему уже доводилось побывать на других лодках. Но самое сильное влияние на

его решение оказывала дневная погода.

– Ветер поднялся довольно рано, джентльмены, – сказал он. – Как насчет маршрута до американского мелководья, чтобы затем, не достигнув его, пройти вдоль течения?

Какое бы ни было предложение, мы все были единодушны в нашем согласии. В некоторые дни нам удавалось выманить завсегдатая бара Джо Рассела. Тогда Джози надевал настоящие рыбацкие штаны, непромокаемая ткань которых была покрыта засохшими пятнами крови после многих поединков с крупной рыбой. Затем мы пытались охотиться на всех марлинов, которые только могли нам попасться на северной стороне течения. Иногда Чарльз Томпсон составлял нам компанию, оставляя свой магазин под присмотром помощника. В свои молодые годы Чарльз знал больше о рыбной ловле в этих районах, чем многие местные рыбаки узнавали за всю свою жизнь.

Однажды, когда мы ловили на блесну на большой глубине около рифа в районе Сэнд-Ки, Чарльз внимательно наблюдал, когда что-то клюнуло на приманку на большой глубине.

– Черт побери, – воскликнул Эрнест, – если бы кто-нибудь вытянул леску, мы бы не зацепились за дно.

– Давай-ка повернем назад, Эрнест, – посоветовал Чарльз, – мне кажется, там морской окунь.

– Какой к черту окунь, мы зацепились за дно! Разве ты не видишь, как разматывается леска?

– И все-таки ты бы не мог дать полный назад? Эрнест последовал совету. Пока мы сматывали леску, нам оставалось только предполагать два варианта, когда еще несколько быстрых рывков судна помогли прийти к окончательному мнению, за какое дно мы зацепились.

– Твоя правда, приятель. Дно всегда стоит на месте, – признался Эрнест.

В конце концов, когда леска вытянулась в прямую дрожащую линию, мы стали пристально всматриваться. Там, на глубине около шести морских саженей, мы смогли рассмотреть огромный колышущийся хвост, выступающий почти на три фута из дыры в рифе. Голова и жабры большого морского окуня прочно застряли в щели, и ему некуда было деваться. Несмотря на виртуозное обращение Чарльза с концом удочки, леска все-таки перетерлась о коралл до того, как рыбу извлекли оттуда. Без сомнения, это был великолепный окунь!

– Послушай, Карл, как ты догадался, что это окунь?

– Есть некоторые различия в том, как клюет рыба.

Он немного насупился, но мы уже знали о том, что сейчас он преподнесет нам еще один урок по искусству ловить рыбу в районе флоридских рифов.

Однажды утром Эрнест закончил свою работу раньше, чем обычно. Эл и я уже собрали необходимое и были готовы к выходу. Мы с нетерпением ждали этого момента, поскольку рано утром искупались на базе подводных лодок, а потом бродили по городу, перекусив сладкими булочками свежей выпечки и кофе. Это была наша основная пища, помимо грандиозных завтраков, которыми нас снабжала Полин при выходе в море.

– Совсем нет ветра, – заметил Эрнест. – Вы, парни, не желаете покрутиться вокруг того рифа?

Как всегда, мы были полностью согласны. Эрнест тоже не возражал. Он всегда питал интерес к неизвестному. И хотя расположение рифов в районе отмели всего лишь в семи или восьми милях от берега было хорошо известно, никто не знал их досконально, и даже на морской карте не было всех маркеров. Например, на ней не было полного перечня всех обломков кораблей после крушений.

– Около мелководья Косгроув затонул корабль. По всей видимости, о нем никто толком ничего не знает. Он уже сильно зарос кораллами и может оказаться еще больше, чем та куча балластных камней из трюма и всякого хлама на дне моря. Он находится рядом с основным рифом. Не хотите взглянуть?

Мы сгорали от нетерпения.

– Вам, парни, чертовски повезло по многим причинам, – продолжил разговор Эрнест, – вы видите настоящее море, пока из него еще не выловили всю рыбу, и у вас есть преимущество перед однодневным выходом на арендованном судне. Даже за древнюю развалину просят тридцать пять долларов в день.

Он часто напоминал об этом, но мы не возражали. Это все было правдой, а мы были очень благодарны за такую возможность. В те времена во всей округе нельзя было арендовать судно для исключительно спортивной рыбалки. Вместо этого рыбаков, занимающихся коммерческим ловом рыбы, можно было склонить за приличную мзду забыть собственные надежды заработать от трех до пяти долларов в день на выуживании глубоководных рыб. Но у немногих из них было снаряжение, кресла и манеры морского метрдотеля и прислуги, что считалось необходимым для организации быта группы спортсменов с севера Штатов. Те немногие, кто занимался этим делом, не считали его способом зарабатывать себе на жизнь. Они рыбачили где угодно, ради большого улова, когда была рыба.

Пока мы проходили судоходный канал, чтобы пересечь с краю отмели в районе рифа Литл-Сэнд, а затем на юго-восток по направлению к Косгроув, глубина медленно увеличивалась, но мельчайшие детали дна были отчетливо видны. Мы стояли, перегнувшись через бортовое ограждение, и смотрели прямо вниз, сквозь ровную поверхность воды. Это было настоящее открытие. Нам были отчетливо видны участки скал и водорослей, над которыми мы проходили. Их даже не было на морской карте. Можно было значительное время наблюдать случайную черепаху или косяк рыб, готовящихся к нересту, до того как они уплывали прочь, испуганные приближением судна и звуком его мотора.

Это был продолжительный, впечатляющий поход к рифу по ту сторону от Бока-Гранде. Мы увидели то, с чем многие рыбаки никогда не сталкивались, потому что море там редко бывает спокойным. Когда это все-таки случается, у вас может не оказаться возможности забраться высоко и оглядеться, как мы это делали с носа «Пилар» или с вершины ее кабины.

Мы покружили около рифа и пустились в обратный путь, а Эрнест направлял судно так, как хорошая собака пересекает в поисках дичи поле – по широкой, из стороны в сторону, траектории.

– Черт возьми! Нет ничего существенного под водой, кроме той подводной скалы, которую вы уже видели однажды. Вы, парни, когда-нибудь видели подобные места? Ищите прямые очертания. Там среди кораллов должны быть пушки. Мы видели там около дюжины несколько лет назад. А из дюжины хотя бы одна может оказаться бронзовой. А бронзовое оружие, пусть даже небольшое, стоит приличных денег.

Мы продолжали искать.

– Да черт с ним! – выругался Эрнест. – Я собираюсь заглушить мотор. Куда бы мы ни дрейфовали, начнем с этого места. Мы поплаваем вокруг, может, что и высмотрим.