Эрнесто Че Гевара
Шрифт:
В середине 50-х годов социальная революция, социализм в Латинской Америке еще казались недосягаемой мечтой, делом далекого будущего. Тогда, вступая в отряд Фиделя Кастро, Че полагал, что он присоединяется к весьма рискованному, даже безрассудному предприятию, правда, преследующему благородную и возвышенную цель, но имеющему минимальные шансы на успех.
Совершается "чудо", и это предприятие одерживает победу. Кубинская революция развивается в революцию социалистическую, меняя коренным образом политическую панораму в странах Латинской Америки. С ее победой антиимпериалистическая революция становится в этих странах не отвлеченным лозунгом, а делом сегодняшнего дня.
Теперь, отправляясь в путь, отправляясь "делать революцию" в Латинскую Америку, Че не одинокая фигура революционного Дон-Кихота, намеревающегося на свой страх и риск сражаться с отнюдь не ветряными мельницами империализма. За его спиной богатейший опыт кубинской революции.
Нет, не в поисках смерти он покидает Кубу, а в поисках победы над империализмом,
В Че наряду с революционным романтизмом - абсолютным бескорыстием, отсутствием эгоизма, аскетизмом, готовностью к самопожертвованию - уживался "антиромантизм" - презрение к высокопарным фразам, ко всякого рода проявлениям дешевого сентиментализма, мелкобуржуазной, интеллигентской "чувствительности". Этот враг всяческого догматизма был догматиком на свой лад. И одной из его "догм" было презрение к смерти, которая его подстерегала с детства, а в особенности в годы партизанской войны на Кубе. Революция - это тоже война, а там, где сражаются, там и умирают. На войне никто не застрахован от смерти - ни самый умный, ни самый мужественный. Будучи солдатом, Че прекрасно знал это. Отсюда "тональность" его посланий.
Если посмотреть шире и глубже на решение Че покинуть Кубу в поисках новых "революционных горизонтов", то оно вовсе не являлось таким уж необычным и экстравагантным, как может показаться на первый взгляд. Какой настоящий революционер, настоящий коммунист - рядовой или генерал от революции, не мечтал и не мечтает пойти сражаться добровольцем за свободу других угнетенных народов?
Разве не сражались в рядах русских борцов за правое дело Октября поляк Дзержинский, югослав Олеко Дундич, чех Ярослав Гашек, американец Джон Рид?
Вспомним революционную Испанию. Как стремились советские люди прийти на помощь испанскому народу, сражаться в рядах республиканской армии против фашизма! Мы знаем, что в Испании боролись с оружием в руках против фашизма советские бойцы-летчики, танкисты и советские военачальники. А разве не сражался маршал Блюхер за свободу китайского народа? Таких примеров можно было бы привести бесчисленное множество. И те, кто уходил на войну, у себя ли или в далекие страны, тоже писали прощальные письма партийным руководителям, родным и близким.
И кубинские революционеры, оставившие вместе с Че Кубу, его братья по идеям и оружию, тоже оставили прощальные письма партийным руководителям, родным, друзьям. Но, прощаясь, они, как и Че, верили в победу, в триумф дела, за которое они отправлялись сражаться, покидая свою землю, своих родных и товарищей…
Не все эти письма нам пока известны. Выдержки из одного такого письма были опубликованы в 1969 году, а другое письмо увидело свет годом позже. Автором первого письма был капитан Елисео Рейсе Родригес (в Боливии кличка "Роландо"), член ЦК КПК, видный участник партизанской войны на Кубе, сражавшийся под командованием Че в рядах восьмой колонны. Он оставил на Кубе жену и трех малолетних детей. 16 ноября 1966 года перед отъездом в Боливию он писал жене Нелие Баррерас:
"Нелегко расставаться, но я знаю, что ты так же хорошо понимаешь, как и я, что честный человек всегда жертвует собой, чтобы выполнить самый святой долг: бороться с империализмом.
Будь мужественной. Надеюсь, что наши дети, если я погибну в борьбе, смогут заменить меня, как только их возраст позволит, и будут испытывать такое же, как и мы, чувство возмущения перед страданиями и нищетой других братских народов.
Возможно, что некоторое время ты не получишь вестей от меня. Не забывай, однако, что, несмотря на расстояние и время, которые нас будут разделять, мысленно я всегда буду с вами.
С одной стороны, я испытываю боль, покидая моих самых близких людей - покидая тебя, моих детей, моих родителей, с другой стороны - я чувствую облегчение, зная, что делаю это для борьбы с врагом, который лишает миллионы людей самых близких им существ.
Смотри за собой и береги детей, люби крепко мою мать. Вы все вместе с моей революционной родиной мое самое ценное сокровище.
Я буду думать о вас в смертный час, если мне будет суждено погибнуть в борьбе".
Ниже воспроизводится другое письмо. Как и предыдущее, оно проливает свет на те мотивы морального и политического свойства, которые побуждали кубинских революционеров принять участие в партизанской борьбе в Боливии. Автор письма, капитан Хесус Суарес Гайоль (Рубио - в Боливии), родился в крестьянской семье и со школьной скамьи участвовал в подпольном движении против Батисты, неоднократно арестовывался, находился в эмиграции в США и Мексике, откуда вернулся в апреле 1958 года, чтобы сражаться против тирана. Во время нападения на одну из радиостанций взрыв бомбы обжег ему ноги. Несмотря на это, он вступает в восьмую колонну Че и воюет в ее рядах вплоть до победы революции. После свержения Батисты Хесус занимал ряд ответственных постов - руководил осуществлением аграрной реформы в провинции Лас-Вильяс, возглавлял Мучной трест, Институт минеральных ресурсов, с 1964 года работал заместителем министра
"2 декабря 1966 года.
Тов. Хесусу-Феликсу Суаресу.
Гавана, Куба.
Дорогой сын!
Многие причины побуждают меня написать тебе это письмо. Пишу я его в условиях весьма необычных, прочтешь же ты его со временем, когда вырастешь и будешь в состоянии полностью понять принятое мною решение…
Сегодня тебе исполняется четыре года. Ты для меня надежда на будущее. Великую радость ты доставлял мне в те немногие минуты, когда я мог находиться рядом с тобой. Ты мой единственный сын, и думаю, что было бы непростительно, отправляясь исполнить свой революционный долг, а в борьбе я могу погибнуть, не написать тебе хоть немногое из того, что я сказал бы тебе, если бы ты рос рядом со мною.
Мне выпало необыкновенное счастье жить в решающий период нашей истории. Куба, наша родина, наш народ осуществляет одну из великих эпопей в истории человечества. Она делает революцию в самых неблагоприятных условиях и одерживает победу над каждой угрозой и каждой агрессией, что направлены против нее…
Кубинская революция является живым примером, указывающим путь к освобождению другим народам, которых империализм эксплуатирует и соками которых питается. Эти народы не могут, подобно нашему, строить сами свое будущее. Там труд миллионов мужчин и женщин обогащает кучку эксплуататоров. Там тысячи и тысячи детей твоего возраста, или еще меньших, умирают от отсутствия врачебной помощи, а многие лишены школ и учителей, их удел - нищета и невежество, сопутствующие всегда эксплуатации.
Вот почему на этом этапе долг кубинского революционера выходит за рамки нашего государства и ведет его туда, где все еще существует эксплуатация и где империализм питается кровью народов.
Такое понимание революционного долга обязывает меня оставить родину и направиться сражаться с империализмом в другие страны. Я знаю, чем это угрожает мне, я оставляю здесь самые крепкие мои привязанности, самых близких и родных мне людей, но в то же время я безмерно рад и горд тем, что займу пост на переднем крае беспощадной борьбы народов против эксплуататоров.
Среди этих близких мне людей первое место занимаешь ты, мой сын. Я очень хотел бы находиться рядом с тобой, следить за твоим ростом, видеть, как ты становишься мужчиной и революционером. Но так как это трудно достижимо, учитывая мое решение, я надеюсь, что мой пример и духовное наследство, которое я тебе оставляю и которое заключается в моей жизни, целиком отданной революции, а также образование, которое ты получишь, воспитываясь в революционной стране, с излишком восполнят мое отсутствие.
Я хотел бы, чтобы ты понял мое решение и никогда меня за него не упрекал бы. Я надеюсь, и это законная надежда отца, что ты будешь гордиться мною. Пусть мое решение служит тебе источником счастья, раз уж я буду лишен возможности по примеру других отцов доставлять тебе лично маленькие радости.
Я хотел бы, чтобы ты прилежно учился и подготовил бы себя самым лучшим образом к выполнению революционных задач. Думаю, по крайней мере надеюсь, что тебе не придется пускать в ход оружие, чтобы сражаться за благополучие человечества. Ты будешь действовать на поприще науки, техники, любого творческого труда. В этих областях также можно сражаться за справедливое дело, в них также можно проявить свой героизм и добиться славы, если революционер отдается им со страстью и усердием.
Будь всегда бдительным и защищай свою революцию энергично и решительно. Она стоила много крови и представляет большую ценность для народов мира.
Я хотел бы, чтобы ты всегда был искренним, цельным, добрым. Предпочитай всегда правду, какой бы горькой она ни была. Прислушивайся к критике, но одновременно защищай свое мнение не колеблясь, если убежден в своей правоте.
Отвергай лесть и подхалимаж и никогда не практикуй их. Будь всегда сам своим собственным суровым критиком.
Когда ты прочтешь это письмо, наверное, ты уже будешь знать чудесные страницы, написанные Хосе Марти. Есть стихи апостола "Наковальня и звезды". Прочти их и поразмысли над ними. Помни, я хотел бы, чтобы, выбирая различные пути в жизни, ты всегда предпочитал бы "звезду, которая озаряет и убивает".
Будь сыном, достойным своей родины!
Будь революционером.
Коммунистом!
Тебя обнимает твой отец
Хесус Суарес Гайоль".
В боливийской эпопее участвовало 17 кубинских революционеров, из них 14 сложили там свои головы. Никто из них не достиг и 35 лет. У всех у них были семьи, дети.
Итак, Че покинул или решил покинуть Кубу приблизительно в апреле 1965 года. Во всяком случае, после апреля 1965 года, по крайней мере официально, его на Кубе уже не было. Его след теряется и вновь обнаруживается только в ноябре 1966 года в Боливии. Где находился Че в этот промежуток времени, то есть в течение 19 месяцев, нам с точностью неизвестно. Печать утверждала уже после его гибели, что он находился в Черной Африке, принимал участие в гражданской войне в Конго. Намеки на это имеются в его "Боливийском дневнике". Возможно, Че действительно находился в Африке, к судьбам которой он проявлял живейший интерес; возможно, находился в другом месте, откуда возвращался на Кубу; возможно, он оставался на Кубе и после апреля 1965 года. Мы не знаем. Кубинские источники, единственно могущие пролить свет на этот вопрос, пока что молчат.