Эромагия
Шрифт:
— Я моряк, — пояснил метаморф. — Я слишком долго плавал. Эй, хозяин, возьми сколько тебе причитается, да на чай себе не забудь! А то я уж и не припомню, какие монеты в Адигене хождение имеют… Давно я плаваю, давно…
И широким жестом высыпал перед собой груду разнокалиберных монет. Хозяин безмолвно склонился над столом, выискивая среди них знакомые. Гномы тоже принялись таращиться. И Анита, не удержавшись, покосилась на деньги — кругляшки были самые разные, да, кстати, и не все круглой формы. Вообще-то ведьма могла поклясться, что, пока шли по улицам, кошель находился при ней, но сейчас был неподходящий момент, чтобы выяснять, как оборотень завладел деньгами. При
Превращенец задумчиво сдул с тяжелой кружки пышную шапку пены и прохрипел:
— Я помню, каково оно по первому-то разу в Шампурме… Ни пещер нет, ни тени какой, одно слово — пустыня… по первому-то разу, говорю, никак не привычно…
Гномы старательно закивали, пряча глаза за кружками.
— Ну а потом, — продолжил оборотень, отхлебнув, — пообвыкнешь, так вроде видишь: и на поверхности жить можно… Ну а я и по морям… сподобился…
Молодые гномы — теперь Анита поняла, что компания состоит из юнцов — перестали кивать и слушали, приоткрыв рты. Метаморф снова сделал здоровенный глоток.
— …По морям поплавал, не токмо по океяну. Ну что, споете, парни? Так душевно у вас выходило.
Гномы смутились.
— Ну, давайте, — поощрил их оборотень, — а я еще по пивку закажу. Сам-то я петь не могу… Ветрами… Морскими, говорю, ветрами весь голос мой повыдуло… Это, бывает, как задует норд-вест, этот… ост… борей, говорю, восточный как припечатает в затылок, якорь ему в брюхо! А потом — бац! Зюйд-зюйд-ост прям в зад! Эх, всяко бывало…
Он зажмурился, хмурясь, будто вспоминал страшные норд-весты с зюйд-зюйд-остами и жуткими восточными бореями, якорь им в брюхо.
— Да, бывало всяко… — продолжал он сурово. — Но нам не впервой. Мы фор-бом-брамсель на фок, потом крюйс-бом-брамсель на бизань — и полный назад, то есть вперед! А то, случалось, трап на полуюте разложишь, чтоб просох… ну, растянешь его, понятно, узлы раскрутишь эти… морские узлы — он, бывало, завязывается ими сам собой во время бурь, трап ведь все же, не хрен моржовый… И тут град проливной! Эх… Ну а начиналось, конечно, все с Шампурмы… Мы там на моржей морских охотились, на этих… якорь им в ухо! Багром, бывало, пяток подцепишь, они трепыхаются, плавниками бьют, кричат в голос — жалко, конечно, но что делать, жрать-то хочется, когда в дальнем походе… Ну и, значит, на гальюн их, к коксу, то есть к коку нашему, чтоб он каши из них сготовил или еще чего… Вот так вот, да-а… Да пейте, что ли… Ну?
Молодые гномы зачарованно внимали, разинув рты. Услышав последние слова, дружно отхлебнули из кружек — бороды обросли клоками белой пены. Анита покосилась на оборотня. Тот вроде бы стал немного выше ростом и чуток уже в плечах, борода как-то подобралась, уменьшилась. Цепкими пальцами метаморф теребил под столом свои бусики. Сейчас в руках у него вертелась круглая медная пуговица с якорем.
— Спойте хорошую песню, что ли, — сипел превращенец. — А потом проводите меня вниз, к нашим? Я уж и позабыл-то все начисто. Забыл… Даже к Столпу дорогу пытаюсь припомнить, да и не выходит…
В общем, гномы оказались нормальными ребятами, веселыми и душевными, и пели просто замечательно:
…Будь проклята ты, Шампурма, Алмазы твои и монеты… Сойдешь поневоле с ума — Оттуда возврата уж нету. НаДальноход снова повел ведьму и рыцаря по подземным переулкам. Чем дальше, тем приземистей становились дома, тем меньше вывесок попадалось на пути, и наконец строения расступились — гости Королевства-под-Горой оказались на обширной площади. А перед ними… Шон задумался, каким бы словом поименовать это удивительное строение, и не нашел подходящего. Огромное основание увитой гирляндами фонариков чудовищной башни занимало половину площади. А сама она — тяжелая, мощная — уходила ввысь, и не видно было, где ее вершина. Фонарики очерчивали контуры, почти не освещая черные бока строения, чем дальше — тем меньшими казались их огоньки. Где-то на недосягаемой, неимоверной высоте они превращались в крошечные искорки, сходили на нет, и непонятно было, то ли это и есть крыша невероятного сооружения, то ли просто не хватает зоркости разглядеть новые и новые этажи.
— Вот это, значит, и есть Столп… — сказала Беринда. — Смотри, Шонтрайль, и запоминай. Вряд ли тебе доведется еще раз на него поглядеть.
— Я смотрю, — согласился рыцарь. — Вправду удивительно. А почему мне не доведется на него поглядеть? Вот управимся с этим делом, я, может, сюда снова наведаюсь. Огляжу достопримечательности. Может, здесь еще какие-то чудовища имеются, интересно же…
— Потому что я, наверное, все здесь разнесу нынче, настроение такое, — пояснила Беринда, семеня к башне. — Так и незачем тебе будет потом в эти края спускаться.
Добродушный ведьму больше в качестве проводника не интересовал — если Пампукки здесь могло не оказаться, то гномий Совет уж точно в Столпе, и все вопросы можно решить на месте. Тем не менее коротышка шумно сглотнул, буркнул под нос: «Чтоб я сквозь землю вознесся…» — и двинулся вместе с Шоном за ведьмой.
Ведущие внутрь Столпа ворота были распахнуты. Перед ними стояла стража — два гнома в начищенных шлемах с рожками, в куртках из толстенной кожи, проклепанной стальными бляхами. В руках вояки держали устрашающего вида секиры. Шон, опасаясь, что старуха начнет буянить раньше времени, ускорил шаг и достиг входа первым. Стражи шагнули навстречу, приподняв топоры. Рыцарь выбросил вперед длинные руки, ухватил карликов за воротники, приподнял и стукнул друг о друга. Шлемы протяжно зазвенели, будто колокола. К ногам Тремлоу свалился отломанный рог. Беринда, не задерживаясь, юркнула в дверь, и Шон поспешил следом, успев нацепить бесчувственных стражей на крючки для факелов. Дальноход, хмурясь, двинулся за ним.
Здесь было пусто и тихо, каждый шаг по мощенному плитами полу вызывал многократное эхо, отражающееся от высоких сводов. Пришельцы оказались перед шеренгой цилиндрических вышек — вроде полых колонн с отверстиями. В каждой виднелись толстые канаты: некоторые были неподвижны, другие поскрипывали и дрожали. В нескольких колоннах на уровне пола замерли небольшие кабинки. Шон догадался, что это подъемные клети, при помощи которых гномы передвигаются вверх и вниз по бесконечному Столпу. Еще бы — будь внутри только лестницы, ноги отвалились бы, пока доберешься куда-нибудь.