Эрос за китайской стеной
Шрифт:
— Лодка тяжела и идет очень медленно, так я могу и опоздать, — сказал он.
Старику лодочнику помогали только дети — сын и дочь. Он отправил на берег сына Сань Гуаньбао но Танцин потребовал, чтобы и сам старик впрягся в канат. В лодке осталась лишь дочь у кормового весла да Танцин в своей каюте. Теперь можно было и поухаживать за красоткой. Танцин приблизился к девушке и, не зная, с чего начать, задал ей несколько вопросов. Девушка отвечала немногословно, но самые звуки ее голоса привели в восхищение молодого повесу. Ободренный тем, что она ответила, Танцин принялся строить девушке глазки. Смущенная, она пыталась положить конец разговору и то стыдливо отворачивалась, то решительным тоном просила Танцина оставить ее в покое. Танцин
На следующий день Танцин снова спровадил старика вместе с сыном на берег — тянуть лодку, а сам подошел к девушке и как ни в чем не бывало сказал:
— Очень вам благодарен за вчерашнее. Без вашей помощи я бы осрамился самым ужасным образом.
— Я-то думала, вы храбрец, а вы, оказывается, совсем робкий, — засмеялась девушка.
Оставив это замечание без ответа, Танцин продолжал:
— Такой красавице и умнице, как вы, надо бы и мужа под пару. Но ослепительный феникс нередко ютится в убогом курятнике.
— Вы не правы. Ведь так повелось с незапамятных времен: красивое лицо — несчастливая судьба. Видно, на то есть воля Неба, и я не смею роптать и жаловаться.
Танцин был покорен мудрыми речами своей собеседницы. С этой поры, где бы они ни встретились, в каюте или на корме, они старались быть поближе друг к другу. Они обменивались красноречивыми взглядами, свидетельствовавшими о глубине и силе их чувства. К сожалению, ни на что иное, кроме взглядов и бесед, они не могли отважиться — всему остальному вечною помехою был старик, который, шагая вдоль берега, то и дело оборачивался и проверял, что происходит в лодке. Так пламя это, можно сказать, горело впустую.
Когда они приплыли в Сючжоу, Танцин даже не подумал искать себе места в гостинице, а остался жить в лодке. На экзамены он отправился по-прежнему занятый мыслями о дочери лодочника. Получив тему для сочинения, Танцин написал его наспех и тут же удалился из экзаменационной палаты, чтобы побыстрее вернуться в лодку. Оказалось, что старик с сыном, воспользовавшись его отлучкою, пошли в город за покупками, наказав девушке сторожить лодку. Когда Танцин увидел девушку одну, радость его была неописуема.
— Где твой отец и брат? — спросил он, впрыгнув в лодку.
— В городе.
— Давай найдем уголок потише, мне нужно с тобою поговорить.
С этими словами Танцин стал развязывать канат. Девушка,
— Я молод и еще не женат, — сказал он. — Если я тебе не противен, будь моею женою!
— Всякой темной и бедной девушке очень хочется соединить свою судьбу с судьбою высокородного мужа. Но я не смею принять вашего предложения, простите меня. Разве способна жалкая, слабосильная лиана или же дикая лоза обвить высокую сосну? Вас ждет блестящее будущее, а когда вы вознесетесь ввысь, разве почтите вы своим вниманием ничтожную дочь лодочника?
Танцин понимал, что девушка права, но страсть горела в его груди, словно костер. Видя, что девушка не уступает, Танцин вспыхнул еще горячее.
— К чему рассудительные речи? — сказал он и погладил девушку по спине. — За эти два дня я совсем потерял голову, и лишь об одном были все мои думы: когда же представится счастливый случай обнять тебя и отдаться запретному чувству? Сегодня Небо нам благоприятствует — мы одни на лодке. Давай же вкусим радость и исполним желание наших сердец. Но ты столь непреклонна, что я теряю всякую надежду! К чему и жизнь мужчине, если он не в силах овладеть предметом своих желаний! Прежде ты спасла меня, спрятав мой платок, и я до глубины души тебе благодарен. Но сегодня ты отвергаешь меня самого, и мне остается лишь покончить с собой.
Сказав так, он бросился к борту, готовый кинуться в реку.
— Опомнись! — вскричала девушка, схватив его за полу халата. — Будем благоразумны!
— К чему нам благоразумие? — воскликнул, в свою очередь, Танцин.
Он обнял девушку и повел ее в каюту. Они легли и предались удовольствию, которое превысило все их ожидания. Восторг их был так велик, словно они вдруг сделались обладателями великих драгоценностей. Но когда обычное свершилось, и девушка поднялась, собрала разметавшиеся волосы и оправила одежду на возлюбленном, она сказала:
— Ты заставил меня забыть обо всех приличиях и принять твою любовь. Радость, которую мы испытали, была мимолетна, зато верность наша друг другу пусть будет крепка как камень. Ты должен сделать все, чтобы стремительный поток жизни не унес смятый понапрасну бутон цветка.
— Я никогда ее не нарушу! Приношу тебе клятву верности. Скоро станут известны результаты экзаменов, и, если я добился успеха, я возьму тебя в жены, исполнив все свадебные обряды, и ты поселишься вместе со мною в прекрасных покоях.
И оба ликовали и смеялись.
— Наверное, отец уже возвращается, — сказала наконец девушка. — Надо поставить лодку на место.
Танцин соскочил на берег, а после того, как лодочник вернулся из города, пришел как ни в чем не бывало снова с видом совершенно успокоенным и даже безразличным — и ни один человек не догадался бы о том, что произошло. Но верно гласят стихи:
Не скроет даже тьма Обличие порока. Подобно молнии Божественное око!Отец Танцина, который по-прежнему служил в Пинцзяне, с нетерпением ждал известий об окончании экзаменов. И вот однажды ночью увидел он сон, будто приходят к нему двое людей в желтом платье. Один из них держит в руках бумагу и говорит так:
— У Небесных ворот [238] вывесили сообщение об окончании экзаменов. Ваш сын выдержал первым.
Вдруг откуда ни возьмись еще один человек. Он вырвал у говорившего бумагу и сурово промолвил:
— Танцин совершил на днях постыдный поступок. Ему придется сдавать экзамены вновь.
238
У Небесных ворот… — Имеются в виду ворота императорского дворца.