Эрсус. Преддверие
Шрифт:
Я все падал. И в последний момент повернул голову, в попытках разглядеть на противоположной стороне зала Алису. В последний раз.
Потерянные и расширенные от ужаса глаза с ручейками слез это всё, что успел я заметить. Улыбнулся ей кровавой и побитой улыбкой, попытался даже подмигнуть. Наверное, вышло хреново. Алиса сделала попытку рвануть в мою сторону, но ту в последний момент задержал Ларионов.
Девушка еще открывала рот в немом крике, возможна, что-то кричала. Я уже не слышал ничего. Откат наступил, и я провалился в небытие. Тьма бездны полностью меня поглотила, принимая в свои
Вот я снова здесь. Пока жив, но недолго.
— Как тебе, Шиза, моя история. Правда, впечатляет? Жаль, больше никому не смогу рассказать, интересная получилась, как по мне. Девушка была? Была! Драка была? Была! Приключения были? Были! Даже секс был! Хоть и последний в жизни! Но какой! Млять докатился! Сам с собой говорю!
Я вновь оглянулся в попытках увидеть что-то новое.
Да нет. Все также. Нависший над головой купол, чудом застрял и заблокировал выход или вход, это как посмотреть. В любой момент сам свод грозился обвалиться и умертвить меня под собой. Ровные стенки дна бездны и камешек, который, видимо, спас меня от смерти быть расплющенным.
Другого объяснения у меня не было, ведь во время падения камень был в руках.
И в заключение, тёмная воронка с серой дымкой в самом центре, мрачно освещала моё узилище.
Все тело изнывало от невыносимой боли. Жить не долго, если чудом не «отъеду» от ран, так от истощения, в любом случае «смэрть». И этот голос. Я действительно сошел с ума уже. Либо он у меня в голове. Либо он действительно «оттуда»?
Я взглянул на темную воронку, и вновь подался в пучину своих мыслей и прошедшую неделю.
Взгляд на камень. Рассмотреть его лучше?
Тёмно-красный камень, ромбовидный, и в самом его центре синяя сердцевина. Где-нибудь, точно можно загнать за целое состояние, либо транспортировать в Саудовскую Аравию. Там бабок много. Да и сам камень больше не щипал руки и не был горячим. Лишь чуть теплым.
— Стоп. Транспортировать. Точно ведь! Что там Ларионов говорил? Вспоминай, давай!
Я даже пару раз ударил себя по голове здоровой рукой, в поисках ответа.
— Транспортный пункт, а камень он сказал, является транспортом. Так стоп. Мыслим логически. Транспорту нужно топливо. Так? Думаю так! Чтобы тот ехал, куда без этого? — я чуть встряхнул камень. — Не на «девяносто пятом» же ты катаешься? Дорого все-таки, — шутканул я.
И тут голову «прострелила» просто дикая догадка, взгляд на камень и на воронку, на камень и на воронку, мы на дне, камень был наверху, воронка внизу, и что-то эта хрень напоминает. Эээээ, топливо?
— Да нет, бред! Полный! — еще один взгляд на воронку. — А какой у меня выход? Буду здесь ждать, сдохну в любом случае. Шиза, ты как думаешь? Молчишь? Ладно, сейчас разберемся.
И ползком помогая себе здоровой рукой и ногой, пополз как червяк. Тело отказывалось работать, болезненный откат, а про сломанные кости в теле я вообще молчу, любое движение отдавалось дикой болью.
Кое-как преодолел пару метров к воронке, тело в очередной раз почувствовало себя как на пыточном столе. А сознание стало затухать. На последнем издыхании, зацепился рукой за край воронки и подтащил этой же рукой камень, а после просто рывком окунулся в серую дымку.
— Все, теперь точно хана! Сдох! Батарейка села!
Это были последние слова, которые я
Глава 4. Дела другого мира и находка!
Полумрак и гнетущая атмосфера впервые поселилась в рабочем кабинете у отставного полковника Белова. Потому как сейчас не было тех светлых тонов и излюбленного минимализма, которые так уважал старый вояка.
Искореженная мебель, разбросанные по полу документы, часть которых были разорваны в клочья. Парочка изрезанных кинжалом картин, как и сам виновник их «смерти», валялись вповалку друг на другу.
На «дрова» и осколки был раздроблен старый антикварный сервант, в котором вместо посуды, хранилось дорогое коллекционное оружие. И парочка разбитых стекол в окнах, уже были закрыты темными шторами. Куда в свою очередь и отправилось само оружие, в порыве гнева и отчаяния старика, после ошеломляющих новостей. Да и в целом от кабинета остались руины. Даже дверь была «ранена». Насквозь пробита тремя метательными ножами.
Сам мужчина больше не походил на того полковника, которым все его помнили. Осунувшееся и мрачное лицо, темные круги под глазами, с полностью потерянным взглядом, потрепанный вид, и витавший в кабинете перегар говорил о главном. От былого моложавого человека не осталось и следа, и на рабочем кресле, которое хозяин кабинета не тронул и пальцем, восседал побитый горестными новостями старик, разом набравший несколько лет и заметно поседевший.
Даже после смерти единственного сына, которая сильно подкосила мужчину, он держал себя в руках, даже на похоронах, он не проронил ни слезинки. Но не сейчас, глаза были пусты, а все слезы давно выплаканы. Погиб внук, надежда семейства, надежда будущего рода, и возможно, нового клана. Исчез из жизни ученик, превосходный воин. И не стало сына, которого мать и собственная жена оберегали больше всего.
Не уберегли. Не уберег. Виноват. Во всем виноват он сам. Так, возможно, считала жена, так считала Арина. И по взглядам родных внуков, которые были на похоронах, так считают и они. И что было самым горестным, так считал и он сам.
Белов в очередной раз наклонился к полу, где расположилась уцелевшая бутылка коньяка, на дне которой еще плескалось пару глотков горячительного пойла, и «опрокинул» остатки алкоголя в истощенный организм, через миг скривился.
Бросок. По-видимому, дверь теперь можно считать «убитой». Та жалобно скрипнула и затихла, а осколки «тары» беззвучно осыпались на ковер.
Белов воспроизводил последние дни в голове, уже в пятый или шестой раз.
Звонок от Ларионова. Безжизненный голос. Страшная новость, прозвучавшая как гром среди ясного неба. Внук без вести пропал, и предположительно умер под завалом. Погибло еще с десяток людей, но в историю Ларионова, он хоть и верил, но с трудом. Ожившие статуи? Мистика? Магия? Что за бред?
Через несколько дней прибил сам Костя и Алиса, старик выглядел неважно, а на девчонку было страшно смотреть. Чем-то она была похожа на него нынешнего. Безжизненный взгляд, осунувшееся и бледное лицо, темные круги под глазами, и с трудом сдерживающиеся слезы. Смерть внука не только больно ударила по нему, но и по самой девчушке. А ведь тогда не знала еще семья. А Ларионова, сам Белов чуть не прибил на месте, стоило того увидеть.