Эрта: Армия Акана
Шрифт:
– Поди ж ты… а вы что, правда северян ели?
– Чего?
– Ну… говорят, вы там, – городовой махнул фонарем куда-то себе за спину, – мясом северян питались.
– Кто говорит?
– Люди говорят.
В ответ Кинт только хмыкнул, развернулся и пошел к лазарету.
– А чего… ты сам же мне рассказывал, – услышал Кинт голос одного из городовых.
– Что слышал, то и рассказывал, – отозвался второй.
Пройдя на большой склад, переделанный под лазарет, Кинт остановился у тряпичной ширмы на деревянном каркасе.
– Двери закрывайте! Чего выстуживать-то! – донеслось из-за ширмы, а потом из-за нее показался армейский санитар в белом фартуке.
Кинт торопливо закрыл дверь в больших воротах
– Добрый вечер, я пришел проведать…
– Уже поздно, – санитар вытер мокрые руки о фартук, – поужинали да спят все уже.
– …Яна Григо, ну и других бойцов. – Кинт пропустил мимо ушей фразу санитара.
– А… этих, – санитар с недоверием посмотрел на Кинта, – надо было догадаться… вы их командир?
– Верно.
– Вот это и это тогда снимайте. – Санитар, поморщившись, показал рукой на сапоги и бушлат Кинта.
– Спасибо.
– Идемте.
Помещение склада было разделено тонкими перегородками из досок и парусины на коридор и несколько больших комнат. Под потолком тускло горели светильники, из-за перегородок доносилось то тихий шепот, то слабый стон, а то и громкий храп. Было очень чисто, тепло и пахло лекарствами.
– Вон там все ваши, – санитар показал на последнюю комнату в конце коридора и, не желая провожать Кинта, а может, опасаясь лишний раз появляться в компании бородатых головорезов, повернулся и пошел обратно.
Отодвинув занавеску, Кинт вошел в комнату. Действительно, все спали, кроме Григо, в свете толстой парафиновой свечи на тумбочке рядом он что-то писал в своей толстой тетради, полусидя в кровати. Обернувшись на шаги, Григо улыбнулся и хотел было открыть рот, но Кинт приставил указательный палец к губам, кивнув на спящих бойцов, на что Григо весьма эмоционально показал рукой на деревянные костыли у кровати.
– И чего ты молчал? – прошептал Кинт, присев рядом и кивнув на ногу Григо.
– Да думал, легко зацепило, а оно вот как вышло, – прошептал Григо в ответ, – сегодня Локт заходил, говорит, весь отряд в парной был, теперь отсыпаются и отъедаются.
– Да, – кивнул Кинт, – скоро переформирование и снова на север.
– Доктор сказал, что поправлюсь не скоро… стало быть, без меня уйдете, – грустно сказал Григо.
– Да.
– А я тут что же? Я как?
– Ну, в отряде от тебя с таким ранением точно много пользы не будет, так что для тебя война закончилась. Что пишешь?
– Письмо дочери, думаю вот передать в Латинг как-то, этому твоему… как его…
– Тьетэ.
– Точно.
– Поправишься, сам съездишь в Латинг, слышал, что дирижабли теперь часто туда летать будут.
– Хм… может быть.
– Ты мне лучше скажи, откуда столько монет в казне?
– Да как-то накопилось, – пожал плечами Григо, – хорошо, что напомнил, раздать бы ребятам поровну всем. Да и мне монеты не помешают, я теперь без дома, без денег… а так хоть угол какой сниму.
– Брось, – хмыкнул Кинт, – угол он снимет… В Латинге у меня можешь жить, не особняк, но крыша над головой есть, а лучше тут оставайся, в Конинге…
Кинт рассказал о неожиданном наследстве, о доме и оружейной лавке и сразу предложил Григо продолжить дело Ллодэ, а удастся отыскать Сэт, и ее в Конинг привезти.
– Ей тут понравится, – чуть улыбнулся Кинт.
– Думаешь? Эх, найти бы ее, – грустно вздохнул Григо.
– Да, найти бы… Может, она уже и сама нашлась, я все же дам телеграмму в Латинг.
– Да, обязательно, мне все спокойней будет.
Поговорив еще немного с Григо, Кинт покинул лазарет и отправился в «Пятое колесо», где планировал поужинать, а потом забрать свои вещи и следующую ночь провести в доме Ллодэ.
Глава двадцать шестая
– Господин капитан, корпус к маршу готов! – Услышав это, Кинт в очередной раз чуть поморщился.
Уже месяц прошел, а Кинт никак не мог привыкнуть слышать это обращение, тем более из уст Ракэ или Локта. Привстав в стременах, Кинт осмотрел колонну, которая не умещалась на перроне станции, ее хвост с навьюченными лошадьми уходил ниже, на улицу, примыкающую к станции. Отряд уходил ночью, чтобы не привлекать лишнего внимания, на станции кое-где тускло горели масляные фонари, их света хватало, чтобы рассмотреть силуэты.
– Командуй. – Кинт кивнул Ракэ и отъехал в сторону, к стоявшему у здания депо полковнику Моресу и фонарем в руке.
Колонна зашевелилась, зафыркали лошади, загомонили бойцы. Первыми на север одним звеном поскакали разведчики из отряда Локта, за ними через несколько минут тронулась и вся колонна. На всех бойцах было зимнее обмундирование и теплая обувь, каждый был вооружен коротким восьмизарядным карабином, револьвером и абордажным палашом.
– Через неделю жду телеграмму, – подняв воротник и отвернувшись от ветра, сказал Морес.
– Так есть, господин полковник, думаю, дней за пять выйдем к перевалу, – поправив кожаный шлем, забранный мехом и подняв ворот нового зимнего бушлата, ответил Кинт.
– Береги себя.
– И вы, полковник, тоже, берегите себя и секреты армии терратоса.
Многое произошло за прошедшие полтора месяца, с момента, когда отряд Кинта въехал в Конинг. Григо, отошедший от дел контрабандист и отец любимой женщины Кинта, остался в Конинге, в доме Ллодэ. Он охотно принял предложение Кинта продолжить дело старика Ллодэ, то есть снова заняться оружейной лавкой. Да и, собственно, родственные отношения теперь уже другого и не предполагали. Хромота до конца дней, сожженный в Теке дом… А тут – лучшего и не придумать. Есть где жить, есть чем заниматься и есть куда привезти Сэт, в случае если она отыщется… Телеграмма, что Кинт получил от Тьетэ, расстроила их обоих, то есть от Сэт не было никаких известий. Но они не теряли надежды, а также надеялись на помощь Мореса в ее поисках. Казна отряда была разделена меж бойцами, и вышла неплохая сумма на каждого. Также Кинт был приятно удивлен крупной суммой денег, которые ему передал Дукэ, это было компенсацией за две самоходные баржи, которые командование армии выкупило у Дукэ, а дело, связанное с перевозками морем, пришлось забросить. Почти все деньги Кинт оставил Григо, в тылу северян они ему ни к чему, а оружейную лавку надо приводить в порядок. Что касается отряда, точнее, корпуса, командование которым принял Кинт… В полную численность корпус, конечно, не укладывался, на чем настоял сам Кинт, и составлял лишь две сотни кавалерии под командованием Ракэ, отряда разведчиков во главе с Локтом – шесть звеньев, то есть неполная сотня бойцов. Два охранных звена кавалеристов, которых отбирал лично Морес, были теперь при Кинте. Еще восемь артиллерийских расчетов, командовать которыми Кинт доверил Зару. В составе батареи были три картечницы, три мортиры, скорострельное орудие и новое орудие, которое могло стрелять по воздушным целям. Все лафеты были переделаны – максимально сужена колесная колея, и изготовлена специальная упряжь, также Зар за две недели вымуштровал бомбардиров разбирать и собирать орудия, укладывать вьюки и быстро из походного положения снова изготавливаться к стрельбе. Общая численность отряда теперь составляла шесть сотен бойцов. За сутки перед выходом горного корпуса, как его стали называть в штабе армии, к нему приказом штаба присоединилась еще полусотня гренадеров – крепкие, рослые жандармы, способные забросить чугунную чушку гранаты на полусотню шагов. В составе армии эти подразделения только стали появляться, как и сами гранаты с пружинным запалом, которые начали изготавливать в Актуре, в одной из оружейных мастерских. Белая Лента была давно скована льдом, и отряд без труда прошел лесами на территорию северян, а затем горными тропами направился на запад.