Эрта книга четвертая
Шрифт:
В лазарет Маани приехала ко времени, когда большинство подопечных доктора Мадата либо отдыхали в своих уютных комнатках после обеда, либо прогуливались у озера или в каштановой аллее, ведущей к нему. У озера Маани Далли не нашла, а обнаружила ее в своей комнате, увлеченной работой с красками. Мадам Далли даже немного улыбнулась, приглашая Маани войти и снова погрузилась в творчество... Маани присела на кушетку у трюмо, решив не отвлекать девушку от ее занятия и просто наблюдала, ей не было видно результатов работы, зато лицо мадам Далли жило - то чуть уловимая улыбка, то взлет бровей, то взгляд, какой-то трогательный... Таким взглядом женщина смотрит
– Господин Мадат принес краски! Краски, кисти и два холста... набросок я сделала еще вчера, - даже голос Далли изменился, она говорила без долгих пауз, и не подбирая слова, - наберитесь терпения, я скоро закончу и мы пойдем гулять к озеру... вы пойдете со мной, Маани?
– Конечно. А что вы рисуете? Вы так увлечены...
– Скажите, Маани, - Далли быстро взглянула поверх мольберта на гостью, - я вас не очень хорошо знаю, но мне кажется, я могу вам доверять, ведь правда, могу?
– Конечно.
– Мне очень тяжело дается вспомнить, я вообще очень сомневаюсь в том, что является моими воспоминаниями, что снами, а что явью последних лет, - Далли замолчала на несколько минут, сосредоточенно делая короткие и точные мазки тонкой кистью.
Маани боялась спугнуть это состояние просветления в разуме Далли и сидела практически не шевелясь.
– Одно я могу сказать точно, мадам Маани, то место, откуда вы меня привезли, оно мне чужое, и этот противный старик, который называется моим мужем, он мне тоже чужой, но к сожалению я хорошо помню только последние четыре года жизни.
– Я верю вам, и хотела бы помочь, но пока не знаю как.
– Найдите человека... я никак не могла вспомнить его лица, все время пыталась рисовать его углем - и никак, но вот с красками получилось, я вспомнила.
– Как его зовут?
– Имени не помню...
– Далли отложила кисти и стала вытирать руки ветошью, внимательно глядя на рисунок, а ее глаза заблестели, - пока мы будем гулять у озера, холст высохнет... Взгляните.
Далли поднялась со стула и отошла к окну, поманив рукой Маани, а та, обойдя мольберт, взглянула на портрет и замерла, прикрыла ладонью рот и медленно опустилась на стул, не отводя взгляда от глаз смотрящих на нее с портрета.
– Что, плохо получилось?
– Нет, - Маани медленно помотала головой, - получилось даже лучше, чем жизни. Кто он вам?
– Я не помню, но уверена, это близкий мне человек, возможно, он расскажет и поможет вспомнить.
– Да уж, теперь осталось его найти, - Маани глубоко вздохнула, - что будет трудно сделать, пока он снова не вляпается в историю...
– Вы его знаете?
– оживилась Далли и повернулась к портрету.
– Да, и похоже, я знаю как зовут вас на самом деле... Пойдемте, Сэт, - Маани взяла за руку девушку, - я расскажу вашу и его историю, ту ее часть, которая известна мне.
– Да!
– девушка громко и звонко рассмеялась, - Сэт! Это мое имя! Я вспомнила!
– Сэт Григо, - уточнила Маани и поднялась со стула, - пойдемте, у меня мало времени, а мне нужно вам многое рассказать, а потом то же самое рассказать доктору Мадату.
Девушки вышли из комнаты и пошли по коридору, Сэт улыбалась, ее глаза светились радостью, но вдруг она резко остановилась и тихо сказала:
– Кинт... наш сын... где наш сын?
– Сэт качнуло, и только благодаря реакции Маани, она не рухнула потеряв сознание.
– Позовите доктора Мадата!
– закричала Маани на женщину из прислуги, что сидела за конторкой у стены и возилась порошками в маленьких пузырьках, - и пошлите за доктором Горном!
Из кабинета со стеклянной дверью рядом на шум выскочили еще две женщины из прислуги, Маани замахала им рукой, удерживая Сэт:
– Скорее, помогите занести ее обратно в комнату.
Старый восточный тракт
К вечеру, когда было возможно ехать, не включая фару, Кинт добрался до редкой рощи на холме, через которую петляла старая дорога, остановился на границе рощи и увидел поселение. На окраине десяток стандартных жилищ кочевников из жердей, шкур и прочего тряпья, которые Кинт неоднократно наблюдал в свое время в подзорную трубу, будучи дорожным жандармом. Несколько свежих срубов, конюшни, скотники и птичники, на берегу реки в высоких штабелях бревна, которые сплавляют с севера, у реки несколько деревянных строений, недавно построенная пристань, дюжина лодок и даже один паровой катер. Там же у реки чадит высокая труба какой-то силовой установки, рядом с ней длинное деревянное здание без крыши, точнее с половиной крыши, другую половину достраивают несколько человек, стуча молотками. В центре поселка большой одноэтажный дом круглой формы из песчаника, вообще все дома одноэтажные. Людей много, все заняты каким-то делом. Залаяли собаки, Кинт обратил внимание, что ветер дует в сторону деревни, и должно быть его учуяли... Скинув ремешок, что удерживает револьвер в кобуре, Кинт поехал с холма вниз. Рабочая суета на время прекратилась и все стали смотреть в сторону странной тарахтящей машины спускающейся к поселку, но любопытство продолжалось недолго, все снова нанялись своими делами, разве что дюжина ребятишек побежали навстречу гостю, а следом за ними на окраину вышли четверо вооруженных мужчин
Детвора расступилась, пропуская одноколейник, и гомоня, побежала следом. Кинт затормозил у четверых кочевников, опустил платок и поднял очки.
– Добрый вечер, - сказал Кинт осматриваясь.
Четверо стояли спокойно, но оружие держали умеючи - надо будет выстрелить, выстрелят и очень быстро, тут сомнений не было. Простая одежда из грубой парусины, короткие сапоги с наборной кожаной подошвой, у троих традиционные меховые шапки, что кочевники носят круглый год, а у одного даже потертый котелок, должно быть, достался когда-то в качестве трофея. На приветствие Кинта все четверо почти одновременно молча кивнули.
– Мне на ферме, - Кинт показал рукой куда-то себе за спину, - сказали, что у вас есть постоялый двор. Верно?
– К реке езжай, - один из кочевников, что в котелке и заросший бородой почти до глаз, показал рукой направление.
– Благодарю, - ответил Кинт, медленно поехал к реке, и спустя пару минут остановился у недавно построенного сруба, к нему примыкала конюшня, а над дверями была вывеска, которая гласила, что это постоялый двор некого Даша.
Ребятня догнала чужака и моментально обступила одноколейник...
– Дай... дядь... дай, - на разные голоса гомонили они и тянули они ладошки.
Дверь скрипнула и высокий парень, выйдя на крыльцо крикнул:
– Ну ка разбежались!
– сказал он и потянулся к дрыну, что стоял у двери.
Ребятню как ветром сдуло, но кто-то из них все же успел, убегая, выкрикнуть что-то неприличное.
– Дети, - парень улыбнулся и приставил дрын обратно к стене, - многое меняется, порой очень быстро, но дети не успевают, и не понимают, почему их гоняют от проезжих...