Эрта. Время сирот

Побережник Николай

— Угу, — выглядывая из–за охапки вещей и снаряжения, Кинт осторожно пошел в комнату.

— Давай там поживей, хватай форму и пойдем в поселок, Мадэ все сделает, а мы поесть сходим, чую, не успеем до ужина.

Кинт стоял посреди небольшого зала в доме прачки Мадэ, худенькая женщина ловко крутилась вокруг него, делая пометки куском мыла…

— … здесь подберем, тут ушьем… ага… Крей, ну меньше что, совсем не было размера?

— Нет, это самое лучшее что нашел.

— Тут вот еще пятно застирать… кровь поди?

В ответ Крей лишь виновато улыбнулся и развел руками.

— Значит так, — уперев руки в бока, сказала Мадэ, — снимай, оставляй… завтра утром я все принесу перед завтраком, жди у ворот.

— Хорошо, — кивнул Кинт.

После ужина новоявленный жандарм дорожной стражи,

перетащил все свои вещи из повозки, все лишнее, как и советовал Крей, было упрятано в большой мешок и отнесено на склад. Необходимые для дальнейшей службы вещи, аккуратно разложены в сундуке и в шкафу. Перед отбоем было построение всего форта, капитан Агис вызвал из строя, и представил всем Кинта, напомнив о событиях годичной давности, после чего по строю прокатился одобрительный гул. А потом, после отбоя, когда дежурный по форту три раза ударил в медный колокол на смотровой башне у ворот, Кинт долго лежал и смотрел в потолок, до которого можно дотянуться рукой, и разглядеть на нем разные надписи, некоторые даже в стихах… Одно из таких четверостиший в отличии от других, было очень даже приличным, и вполне романтичным. Кинт закрыл глаза и сразу увидел Маани, она смотрела на него, чуть наклонив голову, и заправляя непослушный локон за ухо… что–то говорила, но Кинт не слышал, он пытался сделать шаг ей навстречу, но как будто что–то держало его и не пускало. Тогда Кинт стал кричать ей, чтобы она шла к нему, но бесполезно, Маани его тоже не слышала…

— Кинт, — толкнул его в плечо Крей, — скоро подъем, ты про Мадэ не забыл?

— Спасибо! — Кинт соскочил с кровати, чуть ли не приземлившись на наматывающего портянки Ракэ.

— Как–то не так начинается этот день, — вдохнул Ракэ, — и тебе доброе утро.

— Простите… эм… доброе утро.

— Угу…

Кинт выскочил из казармы и бегом понесся к воротам, пробежав половину пути, он понял, что бежит, не по посыпанной песком дорожке… оглянулся, поймал на себе укоризненный взгляд дежурного по форту, стоявшего на смотровой башне. Кинт виновато кивнул, выругался про себя, вернулся на дорожку и уже по ней, снова побежал к воротам.

— Проспал что ли? — отвлеклась от разговора с караульными Мадэ.

— Простите…

— Вот, держи, надеюсь, все будет в пору теперь.

— Спасибо. Сколько это стоит.

— Два кеста серебром.

Рассчитавшись, еще раз извинившись и поблагодарив заботливую Мадэ, Кинт побежал обратно. Умывальник в углу комнаты был уже свободен, Кинт быстро привел себя в порядок, оделся и снова с благодарностью помянул Мадэ, ничего не торчало, не заламывалось и вполне удачно сидело. Пояс с кобурой на место, поверх форменного бушлата, ножны палаша слева, перекинув перевязь через голову и закрепив ремешком к поясу, на голову шляпу…

— Хм… Ну Мадэ постаралась на славу, — Крей одернул полу бушлата Кинта и чуть поправил шляпу, — отлично… и пятно отстирала и дыру зашила.

— Крей, я хотел спросить… а кому раньше принадлежала форма?

— Одному хорошему человеку. Нет, ты не переживай, это его ранило как–то в патруле. А так он жив, здоров, уже два года как живет где–то на юге и растит двух дочек.

— Зато шляпа новая, — хмыкнул Ракэ, — идемте уже, на завтрак опоздаем.

Никто перед казармами не стоился, не шел строем в столовую, по двое, по трое, небольшими компаниями жандармы стекались к каменному зданию с высокой печной трубой, спокойно чинно, без суеты, и все по песочным дорожкам. Завтрак был более чем скромным — омлет, овощи, лепешка и компот. Затем было утреннее построение, на котором капитан Агис объявлял звеньевым задачи на новый день — те, кто сменились с караула, несут службу в форту, а отдохнувшие звенья заступают в патрулирование. Звену Крея было поручено сначала приять груз на станции, а потом, нужно было объехать пару ферм, сопровождая фуражиров. Так и прошел первый день службы…

И полетели дни, недели, месяцы… Получалось так, что в месяц звено жандармов успевало два раза отдежурить на дальних постах, два раза выехать на суточное патрулирование по торговым трактам и один раз на патрулирование вдоль железной дороги. За полгода службы в патруле пришлось и поучаствовать в перестрелках, в основном гоняли по степи кочевников, а один раз какая–то

крупная банда напала на ферму недалеко от поста, там пришлось жарко, в том бою Кинт потерял Молчуна, который, встав на дыбы закрыл Кинта от пули, спас ему жизнь а сам погиб.

С приходом лета стало более неспокойно на дорогах, Агис усиливал патрули, приходилось чаще покидать форт. Но было время и для отдыха и для развлечений, Кинт даже начал снова читать газеты которые каждый пятый день недели привозили со станции. Теперь, кроме всех прочих новостей, Кинт выискивал какие–либо новости о воздухоплавании, о пилотах, но то, что могло его заинтересовать, все не попадалось. По совету старого капитана спасительной баржи, Кинт также читал и «между строк», очень интересная картина мира складывалась. По большому счету, Кинт узнавал мир заново что–то черпая из газет, что–то из бесед с сослуживцами. Детство он помнил смутно, и война, пришедшая в их долину, окончательно выжгла в Кинте ребенка. Потом приют военного типа, гибель единственного друга, выпуск и как слепой щенок он был выброшен в мир, в котором ему помогли освоиться добрые, хоть и не все и не всегда люди, кто–то стал ему близким, но он снова их потерял. Мало того, его еще и обвинили в том, чего не совершал. Кинт взрослел, мужал и все больше убеждался в том, что мир за воротами форта дорожной жандармерии на самом деле жесток и циничен. Лишь воспоминания не давали ему окончательно разувериться в том, что в мире есть свет и добро… Зажатый меж диким лесом и морем Конинг с его сезонной жизнью, но с простыми, и по большей части хорошими людьми, хозяева фермы в долине, предоставившие ночлег и еду, портовые грузчики, капитан баржи, Дукэ, Маани, Маани… не было ни дня, чтобы Кинт не думал о ней, не вспоминал ее улыбку. Погружаясь в воспоминания о проведенных вместе часах, он мог настолько сильно задуматься, что начинал непроизвольно улыбаться, из–за чего друзья–жандармы его подначивали, и подбивали на то, чтобы Кинт рассказал о той прекрасной даме, что тревожит сердце воина. Но Кинт отшучивался, был непреклонен и хранил их с Маани тайну.

Прослужив чуть больше года, и получив свой первый двухнедельный отпуск, Кинт на следующее же утро собрал ранец и покинул форт, сев на проходящий по тракту фургон на паровой тяге. Фургоны появились несколько месяцев назад, пяти, десяти и двадцатиместные. Были пассажирские, были и грузовые, которые нанимались торговцами сразу от станции близ форта.

Господин Дов — предприимчивый столичный инженер, он продал в Актуре два своих цеха и лабораторию, приобрел в Майнге несколько фургонов и основал на станции рядом с фортом транспортную компанию «Дов и сыновья», которых у него было пятеро. Компания очень быстро стала развиваться, добавилась техника, кроме штата машинистов и прочего персонала у Дова в найме были отставные военные, которые обязательно сопровождали фургоны на дальних маршрутах.

Дорога до Майнга на фургоне заняла всего четыре дня. Проехав сложной горной дорогой и преодолев перевал, фургон спустился в долину, над которой, тяжелой темно–серой тучей висел смог от заводских труб. Майнг, огромный город–завод, город–лаборатория, город–университет. Жилые кварталы, магазины, школы и гостинцы были вписаны в заводскую инфраструктуру города, даже ратуша, была скромной пристройкой к зданию университета, а университет был частью литейного завода. Но торговая площадь, окруженная магазинчиками, лавками, мастерскими и несколько парков все же расположились особняком от дымящего, грохочущего и источающего порой едкий запах города–монстра, вдоль широкой судоходной реки, русло которой пополнялось горными потоками с нетающих даже летом ледников на вершинах.

К полудню транспорт на котором ехал Кинт, наконец остановился у речного порта. Выяснив, что фургон завтра в полдень, отправляется в обратный путь. Кинт оплатил билет и попрощавшись с машинистом, зашагал в сторону нескольких паровых повозок ожидающих пассажиров.

— Добрый день, — поздоровался Кинт с одним из машинистов, что натирал и без того яркие медные детали своей повозки.

— О! Дорожная жандармерия! Приятно видеть… Куда изволите? — обрадовался клиенту машинист, худой и какой–то весь суетящийся мужичок лет сорока. В кожаном пиджаке, в перчатках по локоть, шлеме как у пилотов и ветровых очках