Ещё один дракон
Шрифт:
Хатч неловко улыбнулся. Окружающие совершенно не обращали внимания на парочку с сумкой. Весело переговариваясь и смеясь, проходили мимо, даже не глянув на шепчущихся. Яйцо лежало в сумке, укутанное мехом, показывалось только самым кончиком. Изящные алые завитки как будто шевелились в переливах бликов от ламп и солнечного света.
— Первые полгода это будет просто дракон. Ведь, как я уже говорил, мы бесполы. Обычно только после полугода дети пытаются сменить ипостась, но и то не у всех получается.
Ориола подняла растерянный взгляд. В глазах прямо светилось непонимание, замешанное с ужасом. Для людей вообще было
К Хатчу немногочисленные знакомые относились как к мужчине. Мягкому характером, немного изнеженному и в чем-то женственному, но мужчине. Он и не возражал, ведь, превращаясь в человека, становился мужчиной. Но из смутных воспоминаний еще не стерлись сценки, где матушка пыталась научить его превращаться. Прошел почти год, а драконыш так ни разу и не смог сменить ипостась. Матушка почти перестала верить, хоть и продолжала подбадривать. И вот тогда… если бы он не смог… ведь он бы так и остался навсегда просто драконом. Всё сложилось бы иначе. И после встречи с Арю — тоже. Он был бы просто драконом. Без пола, без дня рождения. Без имени — ведь Хатч сам представился, когда юный маг устал гадать, какое прозвище дать новому другу.
Иначе сложились бы и отношения. Хатч не смог бы стать для мага никем иным, только другом и… ручным зверьком. Сейчас же он на роль зверя соглашаться не желал. Осматриваясь вокруг, глядя на людей в закусочной, оборотень считал себя одним из них. Может быть, отличающимся и странным. Может быть, со своим видением и пониманием мира. Но имеющим право жить так, как хочется. Без опоры на статус и обязательную роль. Ведь как он мог бы объяснить людям, кем себя считает? Арю был для него семьей. Но кем именно? Почти все варианты ему не нравились, это было не то, не подходило. Хатч чувствовал себя воплощением любви. Безграничной, преданной, самоотверженной, готовой утешить, приласкать, порадовать. Арю был для него воплощением защиты. Сильной и крепкой, способным спасти, уберечь, поддержать. Разве можно было уложить эти чувства в человеческие каноны отношений?.. Можно. Только Хатч каждый раз с горькой иронией размышлял, кто был бы хуже для Арю: мужчина или животное. На роль супруги не тянул ни один, а Хатч умудрился собрать в себе обоих.
— Послушай, а как же тогда давать имена? — вдруг спросила Ориола, когда Арю уже поставил на их стол тарелки с ароматным тушеным мясом и снова ушел. Хатч осторожно принюхался. Самочувствие его весь день было куда лучше недавнего, поэтому хотелось снова начать жить полной жизнью, в том числе и хорошенько подкрепиться. Переложив из общего блюда самые аппетитные кусочки на небольшую тарелочку, протянул девочке. Ориола улыбнулась и продолжила: — Если не знаешь пол ребенка, как можно выбрать ему имя?
— Видишь ли… — Хатч тихо рассмеялся, деля на двоих пластинки
— А что значит твое имя? — Ориола перевела взгляд на подсевшего Арю. Тот расставлял по столу оставшуюся еду и делал вид, что даже не слушает, чтобы не выдавать незнания.
— Трещинка. — Хатч смутился, когда оба собеседника удивленно замерли, и продолжил, отводя взгляд: — На древнем драконьем это означает «трещинка». Из-за трещинки в скорлупе яйца. Матушка говорила, что это из-за нее я маленький, слабый и часто болею.
— Почему вообще в ней была трещина? — Арю налил всем троим из одного кувшина виноградный сок, плеснув себе из второго кувшина красного вина.
— Тогда люди как раз решили, что на карликовых драконов можно охотиться. За матушкой тоже таскался один. Когда разузнал, что в гнезде у нее лежит яйцо, не устоял — за детенышей получалось выручить вдвое больше. Пока она спала, охотник полез в гнездо. Оно у нас было за краем земли, на самом обрыве. И не побоялся же сорваться. — Хатч провел пальцем по краю кружки, пододвинув ее к себе. — Матушка смогла прогнать его. Наверное, всё лицо расцарапала и руки искусала. Охотник сбежал. Но яйцо выпало из гнезда, съехало по сыпучему песку и уткнулось кончиком в торчащий из земли камень. С тех пор в скорлупе была маленькая трещинка. Матушка не знала, чем это грозит ребенку, но, кажется, всё не так уж плохо.
Ориола усмехнулась, доливая всем в кружки. Всего за несколько дней девчонка успела расстаться со всеми дворцовыми манерами, видимо, до того сильно ей хотелось выбросить из своей жизни этот этикет. Как так? Императорская дочь сама наливает напитки! Но как же сильно ей это нравилось. Такая простая жизнь. Даже не хотелось язвить.
— И какие же у тебя варианты появились? — поинтересовалась она с улыбкой. Хлебнув сока, девочка еле слышно охнула, с удивлением принюхавшись. Знакомый, но пока запретный аромат защекотал ноздри. Похоже, она перепутала кувшины, плеснув всем вина. Но даже такая оплошность не испортила настроения. — Ты ведь уже думал об этом?
— Даже не знаю, — пожал плечами Хатч, растерянно глядя на Арю. Тот повторил его жест, спешно набивая рот лапшой, чтобы не заставили высказывать предложения. Арю умел многое… но придумывание имен в список талантов не входило. — У меня появлялось много вариантов. Один другого глупее.
— А как на драконьем звучит «путешествие»? — с азартом продолжала Ориола. Идея заняться выбором имени прямо сейчас ей пришлась по вкусу даже больше, чем сладкое и немного вяжущее вино.
— Ородрохан, — неуверенно выдавил Хатч, поднимая кружку. — Не очень-то благозвучный язык, поэтому трудно что-то выбрать.
— Да, это уж точно, — кивнула Ориола. — А дворец?
— Вардхенер.
— Ух. Лес?
— Олгониф.
— Яблоко?
— Кажется, поммэ.
— Вот! Уже неплохо!
Ориола радостно хлопнула в ладоши. Яблоко и звучало неплохо, и кое-какую историю под собой хранило, ведь сколько разных яблочных угощений перепробовали путники за эту неделю. Хатч смущенно улыбнулся и за пару глотков почти опустошил кружку. Но тут же поперхнулся, зажав рот ладонью. Когда он глухо закашлялся, выронив кружку и уткнувшись носом в согнутый локоть, Арю забеспокоился.