Ещё один дракон
Шрифт:
Арю цокнул языком и поводил ладонью над блюдом. После случая в подземелье его силы и правда возросли, должно быть, те злосчастные ленты оставили свои отпечатки. Не было ясно, останутся способности навсегда или же пройдут вместе с ожогами, поэтому многие спешили попытаться воспользоваться случаем. Арю раз за разом жестоко отказывал всем. Кроме захотевшего персиков или тыквы посреди ночи дракона. Но у Махиро ситуация оказалась особенной, после короткого рассказа Арю не смог отказать в помощи.
— Ящер их разберет. Там в каждом есть отклики душ, проще всех превратить, а там уж и выбрать, кто тебе нужен.
—
Арю хмыкнул, потянув на себя его ладонь. Три руки накрыли блюдо с рисом полностью. Между пальцами виделось знакомое всем свечение. Магия разрасталась, собираясь свершить нечто необыкновенно. Все замерли и притихли, внимательно наблюдая, даже кот перестал возить хвостом по траве. Когда Арю убрал руки, Махиро охнул. Светились все зернышки, все до одного. Каждое из них шевелилось и начинало расти, собираясь принять новую форму, выпустить наружу душу.
— Не могу поверить.
— Отнеси-ка подальше, — помахал рукой Арю, отгоняя гостя от своего покрывала. — Сейчас как хлынут превращаться. Затопим весь сад императору рисовыми человечками.
Махиро даже не успел дойти до дорожки, а с блюда уже спрыгнул первый ивираихи. За ним второй, третий, десятый. Их было много, все толпились, ворочались и даже сидели друг на друге. Целая куча белоснежных рисовых человечков. Они шевелящимся таящим сугробом копошились посреди сада, разбредаясь в стороны. А когда понемногу разошлись, стало видно, что на земле, у самой дорожки, уютно свернувшись калачиком, обняв, как подушку, пухленького ивираихи, лежит женщина в длинном белом платье.
— А еще говоришь, что не олух, — усмехнулся Арю. — Только олух мог превратить жену в рисинку. Еще и в тот момент, когда она рис перебирала.
Субару с Куиной отвернулись, пряча смех.
Махиро только путано благодарил. Обнимая любимую, он все повторял шепотом, как колыбельную, одни и те же слова. Женщина слабо дышала, не открывала глаз и не отвечала на голос мужа, но была жива.
Посовещавшись, маги решили, что просто душе человека требуется больше времени, чтобы вернуться в свою прежнюю форму и восстановить силу. Так что Махиро поднял жену на руки и засобирался домой. Всех ковыряющихся в траве ивираихи он оставил на сохранение императорскому дворцу, пообещав забрать, когда будет время. Субару с Куиной поспешили следом, уж им-то нечего было ловить в этом саду.
Мэй, посмотрев в спины уходящим, тоже поднялась. В тот день она планировала возвращаться в Камнеломку, зашла, чтобы просто попрощаться. Выехать ей хотелось до темна, так что задерживаться тоже не стоило.
Арю проводил взглядом последнего гостя.
— Наконец, — зевнул он, потягиваясь и прогоняя от своей подушки подобравшегося слишком близко рисового человечка. — Разошлись. Теперь хоть посплю.
— Может быть, лучше выпьешь с нами хорошего вина? — послышался нежный голосок Теимы за спиной. Арю опустил плечи. — Но-но, милый, не дерзи. К тебе сам император пожаловать изволил, а ты вздыхаешь.
— Мы ведь так и не поблагодарили вас толком, — чинно усаживаясь на одну из подушек, проговорил император. Выглядело это странно. Но когда ткани одеяния улеглись, а император выпрямился, даже нельзя было догадаться, что под ним не трон, что он не в своем главном зале дворца. — Вы оказали огромную
Арю задумчиво посмотрел на сидящего у корзины дракона и почесал алую гриву. Говоря прямо, свою непосредственную задачу, ради которой отправлялись в путешествие, они выполнили не до конца. Артефакт был доставлен во дворец, вот только пользоваться им пока никто не мог. Из-за этого маг с драконом и застряли в гостях. Им предстояло дождаться, когда вылупится дракон, а уже после, когда магия найдет новый дом, вручить артефакт императору. Впереди оставалось самое простое, Арю вполне мог попросить награду. Но просить ему было нечего. Семья, дом и золото у него имелись. Обвинения в измене община сняла. Ориола, отсидевшая свой вечер наказания, была прощена (хотя Арю не понял в тот момент, чего хочет: попросить за ее прощение или потребовать более сообразного наказания). И даже рецепт черного желе с дынями они уже выпросили лично у повара.
— Знаете, многоуважаемый император. Есть у меня просьба… личного характера. — Арю улыбнулся, подтягивая к себе тихонько урчащего дракона. — Не хочу, чтобы мой ребенок был таким же, как я. Прошу, обручите нас с Хатчем.
Дракон стих, уронив хвост на покрывало.
***
Согласиться-то император согласился, но вот исполнить обещание не успел. С каждым днем магия, исходившая от яйца, становилась всё сильнее. Даже Ориола чувствовала ее, чему несказанно радовалась, не упуская возможности хотя бы пальчиком коснуться белоснежных боков. Благо Хатч, проникшийся теплом и пониманием во время совместных путешествий, разрешал ей иногда нарушать драконье личное пространство. Остальных же прикосновений, кроме Арю, он старался избегать, не подпуская к яйцу ни императорскую семью, ни слуг, ни — тем более — дотошных природонаблюдателей, страстно желавших детально изучить процесс появления на свет таких необычных и скрытных существ. Яйцо лежало в небольшой плетеной корзинке, укутанное в мягчайшие ткани, а корзинка большую часть времени стояла в выделенной гостям спальне.
Когда яйцо затрещало, Хатч проснулся. В последнее время он каждую ночь проводил в корзинке с яйцом, поставив ее на столик возле кровати Арю, так что не мог не услышать. Проснувшись, перекинулся и разбудил Арю.
Тот в панике не знал, куда себя деть, больше мешая, чем помогая.
— Точно ничего больше не нужно? — снова и снова повторял маг, почти испуганными глазами глядя на трещины в скорлупе. Во всем дворце была тишина и только в их комнате шуршания смешивались с шепотками. — Уверен?
— Успокойся, — поймав его за руки, попросил дракон. — Всё идет хорошо, нечего так волноваться. Сядь за стол.
Арю послушно сел. Поскребывания из яйца стали сильнее. Одна из трещин удлинилась и стала расходиться. Так и хотелось помочь. Но Хатч смирно сидел за столом, только придерживая мягкую ткань, на которой лежало яйцо. В свете масляной лампы оно казалось золотистым. Узоры со дня в Эдерне так и не вернулись, так что все гадали, что это значит, останется ли грива дракончика красной, станет ли белой или, может быть, будет еще какого-то другого цвета.