Еще один простак
Шрифт:
Я вышел в коридор и двинулся к своему кабинету.
На площадке лестницы, которая вела к единственному выходу на улицу, стояли два детектива и что-то говорили друг другу. Они мельком взглянули на меня и тут же отвернулись.
Я вошел к себе в кабинет и закрыл дверь.
Может, те двое охраняют лестницу, чтобы я не сбежал?
Я сел за свой стол, и во мне шевельнулась паника. А вдруг меня уже обложили? Неужели Реник догадался, что я причастен к этому делу?
Я пытался работать, но не мог ни на чем сосредоточиться. Я ходил по кабинету из угла в угол, курил одну сигарету
Час спустя я прогулялся в туалет. Те двое все еще стояли на лестничной площадке.
Как только я вернулся в кабинет, зазвонил телефон.
— Зайди, пожалуйста, ко мне, — услышал я голос Реника.
Нервы были напряжены до предела. Может, я даже и сбежал бы, если бы не те двое на лестничной площадке.
Я постарался взять себя в руки и двинулся по коридору к Ренику. Когда я подошел к его кабинету, он сам вышел из двери.
— Мидоуз просит нас к себе, — сказал он и сделал мне знак следовать за ним.
Мидоуз работал за своим столом. Когда мы вошли, он вскинул глаза.
— Ну, что там происходит? — спросил он, доставая сигару. — Что случилось, Джон?
Реник сел. Я пристроился за свободным столом, стоявшим в стороне.
— Я пришел к выводу, сэр, что девушку никто не похищал, — сказал Реник.
Мидоуз, собравшийся было откусить конец сигары, неподвижно уставился на него.
— Как никто не похищал?
— Это была инсценировка похищения. Девушка и этот человек в спортивном костюме — они придумали ее вместе. Я полагаю, сэр, он охотился за деньгами и уговорил ее помочь ему. Единственная возможность выудить деньги у ее отца состояла в том, чтобы инсценировать похищение и потребовать выкуп.
Мидоуз раздул щеки. Он был явно потрясен.
— Ты в этом уверен, Джон?
— Вполне уверен. — Затем Реник сообщил Мидоузу новые сведения об Анне Харкурт. — Десять минут назад мы получили отпечатки пальцев. Теперь точно установлено, что это была Одетта Мальру. Мы знаем, что она сама поехала в Лос-Анджелес и сама вернулась. Это означает, что она совершила поездку добровольно, без всякого принуждения. Конечно же, никто ее не похищал.
— Черт-те что! — пробормотал Мидоуз. — Как получилось, что ее убили?
— Ее партнер получил выкуп, и они должны были где-то встретиться. Видимо, он захотел взять себе деньги, поэтому и убил ее — сначала оглоушил, потом удушил.
Я сжал руки в кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони.
— Кто он? Есть хоть какие-нибудь данные? — спросил Мидоуз.
— Кое-что есть, — спокойно ответил Реник, — но этого еще недостаточно, чтобы арестовать его. Доктор сказал мне, что в туфлях убитой девушки был морской песок. Ребята из техотдела пытаются установить, с какого пляжа этот песок. Они думают, что это у них получится. Я считаю, что Одетта договорилась встретиться со своим убийцей на одном из здешних пляжей.
Мидоуз встал из-за стола и начал расхаживать по кабинету.
— Лучше ничего не сообщать прессе, Барбер, — сказал он. — Это взрывоопасно.
— Совершенно верно, — сказал я.
Он посмотрел на Реника.
— Ты действительно думаешь, что девчонка пыталась облапошить своего
— Я думаю, убийца уговорил ее на это, — сказал Реник. — Возможно, он был ее любовником. Она поддалась на уговоры, а в результате сама была убита.
Надо что-нибудь сказать, подумал я. Нельзя же сидеть как пень и хлопать глазами.
— Если он получил выкуп, — подал я голос, который звучал не так твердо, как мне бы хотелось, — тогда кто мешал ему попросту улизнуть? Зачем надо было встречаться с ней и убивать?
Реник скользнул по мне взглядом, потом зажег сигарету.
— Положим, он скрылся с деньгами. Тогда девушка могла бы рассказать обо всем отцу. Видимо, убийца решил, что она может быть опасна, если он ее обманет, и всего проще убить ее. Зазвонил телефон. Реник взял трубку. Некоторое время он слушал, потом сказал: — Вот как? Отлично. Вы уверены? Ладно. — Он повесил трубку. Затем, повернувшись к Мидоузу, продолжал: — Ребята из техотдела говорят, что песок, обнаруженный в туфлях — с Восточного пляжа. Это искусственный пляж с купальной станцией, и они абсолютно уверены, что песок именно оттуда. Должно быть, там они и встретились. Я поеду туда прямо сейчас. — Он взглянул на меня. — Не мешало бы и тебе поехать со мной, Гарри.
Именно этого мне и не хотелось бы делать. Билл Холден сразу меня узнает. Я неожиданно вспомнил с тревожным страхом, что так и не заплатил ему за последнюю неделю.
— Мне бы лучше заняться своей работой, Джон. Дел невпроворот. — Я чувствовал, что моему голосу не хватает воздуха.
— Текущая работа подождет, — отрезал Реник. — Поедешь со мной.
— И послушайте, Барбер, никакой информации для прессы, — сказал Мидоуз. — Скажите им, разумеется, что мы работаем по этому делу, но у нас сейчас полоса невезения. В общем, спустите на тормозах. Если откроется, что девушка сфабриковала собственное похищение, чтобы выманить у отца деньги для своего любовника, — вы понимаете, какой поднимется тарарам?
Я сказал, что понимаю.
Пока он говорил, Реник по телефону давал указания своим людям.
— Едем, — сказал он мне, опуская трубку. Повернувшись к Мидоузу, он продолжал: — Я доложусь вам, сэр, как только вернусь.
Выходя вслед за Реником из кабинета, я подумал, не занять ли у него денег, чтобы расплатиться с Холденом, но тут же отказался от этой мысли. Да и вряд ли он имел при себе пятьдесят долларов. Я мог лишь надеяться, что Холден не станет упоминать о моем долге. Надежда была слабенькая, но ничего другого не оставалось.
На лестничной площадке все еще маячили два детектива. Реник нетерпеливым жестом приказал им следовать за нами. Мы спустились по лестнице и вышли к двум ожидавшим нас машинам. Мы с Реником сели в одну из них на заднее сиденье, детективы устроились с водителем. Машина рванулась с места, вслед за ней тронулась другая, где сидели технические эксперты.
Мы подъехали к Восточному пляжу около шести. Там все еще было полно народу. Реник сказал детективам, чтобы они оставались в машине. Кивнув мне, он пошел к входу на пляж. Я поплелся следом с тяжелым чувством безнадежности — наверно, так чувствует себя бык, которого ведут на бойню.