Еще один шанс

Васильев Иван Сергеевич

Староста демонстративно перекрестился. Горестно сглотнул слюну. Почесал затылок. Посмотрел на собеседника. Вспомнил про его просьбу.
– Ты, тут, ёщё - в два вершка от горшка доброволец. Так, что давай...
– проходи мимо. Ищи работу, в другой деревне - не до тебя, нам.

– Помилуй бог, - Холмогоров выдохнул, расстроившись.
– Жаль! Очень жаль. Я так надеялся, что могу быть полезен.
– Он повернулся, опустил голову и тяжело дыша, пошел в сторону выхода. За ним молча, последовала молодая девушка.

– Ну, почему мне так не везет?
– бывший рестлер думал, "глотая" обиду. Он сгорбился и стал походить на великовозрастного стрика.
– Эх, судьба - судьбинушка. Горе - горькое!

На выходе, у самых ворот несчастному страдальцу повстречался Федор - слуга барина.
– Здорова, Никодим!

– Здравствуй, Федор, - расстроившийся мастеровой ответил еле слышно.

– А ты, тут, что делаешь?

– Да, вот - Холмогоров произнес чуть не плача.
– Заходил попрощаться.

– Какое попрощаться!
– Громила резко схватил за шиворот маленького человека. Встряхнул его.
– Быстро "дуй" в столярную мастерскую - Алексей Петрович ждет тебя с самого утра.

– Кв... ква... квак... ждет!
– Никодим заквакал от удивления. В голове возникла надежда.
– А может, возьмут кем-нибудь... хотя бы на самую простую, черновую работу? Например, подмастерьем?

– Бегом, давай! Без разговоров!
– Слуга повторил грозно, в приказном тоне.
– Там привезли инструменты для работы по дереву и станок столярный из Индии. Командир вместе с Пехотой разобраться не могут без тебя. Уже неделю мучаются над какой-то кнопкой. Толи включать её - толи выключать! Она такая - большая, красная. А ты ходишь, тут - прохлаждаешься! Совесть, у тебя, есть? Кто из нас - столярных дел мастер? Елки - зеленые!
– Федор выругался и широко развел руки.
– В селе вся работа стоит без его советов, а он прощается со всеми! Ну, и кто ты - после этого? Совесть, у тебя, есть?

Сердце у Никодима взволновано затрепетало от радости. Глаза "загорелись". Столяр обернулся к сестре и уже на бегу прокричал.
– Марья, подожди меня! Я быстро. Мы только со станком разберемся...

Глава 24.

Повозка Кирьяна неспешно двигалась по сельской дороге. Причем последние двадцать саженей телега старосты замедлилась настолько, что поползла со скорость пешехода. Видно Пяток - сивый мерин Карачуна почувствовав неладное в настроении хозяина, не торопился активно "двигать копытами". Он даже перестал фыркать и хлестать себя хвостом по бокам. Конь "затаился" на столько - на сколько было возможно в "его положении". Со стороны могло показаться, что лошадь медленно "кралась" вдоль дороги, аккуратно тянув за собой подводу.

Впереди повозки, шли два человека. Один из них был дед Потап Козепин - бывший барский конюх. Его недавно повысили до новой неведомой ранее должности. Теперь он обзывался громким заморским званием - товарищ Вторпомпех. (Примечание автора. Сокращение от гражданского звания - Второй помощник Пехоты. Должность (Перпомпеха) первого помощника Пехоты пока была вакантной).

– А кто повысил?
– Староста недовольно "скрипел" зубами.
– А повысил - недавно появившейся молодец, идущий рядом с конюхом. Этот сопливый, рыжий, тощий как дрын прощелыга - Пашка Пехота и повысил. Подняв в должности старика, он сразу поручил ему ответственное задание - обучать набранных ратников стрельбе из пищалей и пистолей. Дед был единственным в селе человеком, знавшим как заряжать и стрелять из огнестрельного оружия, доставшегося в наследство от старого барина. Козепин был горд полученному званию. Теперь "его великолепие" ходило по селу важно, задрав голову, и смотрело на всех свысока своего нового положения.

– Павел Ляксандрович!
– Потап не обращая внимания на окружающую обстановку упоённо доказывал Пехоте своё мнение.
– Облагодетельствуй! Как же так? Не по чести дела делаются в нашем отряде! Нешто на военную науку, которую мне доверили вести - выделяется столь мало времени? Разве можно так безответственно относиться к огневой подготовке? Пошто вдругорядь гораздо больше внимания и времени уделяется занятиям Силантия? Или навыкам, которые Вы преподаёте? А про уроки бойцов с Алексеем Петровичем - я вообще молчу. Получается, что идёт самоуправство со стороны приезжих Новгородских учителей. А своих местных, доморощенных, с большим опытом "списыалистов" - притесняют. Буквально во всём. А это несправедливо.
– Потап взял паузу. Подергал себя за козлиную бороду. Почесал затылок. Крякнул.
– Я тут покумекал - надо бы добавить времечка - мне...
– Дед показательно на вершок вытянул из кулака указательный палец.
– Хотя бы на маненько? На крохотулечку?

– Товарищ Вторпомпех - Пехота с ходу начал вводить подчиненного в рамки субординации и "политической ситуации в селе и прилегающих окрестностей".
– Вы не правы! Я стараюсь равноценно распределять время на подготовку бойцов среди всех командиров. Я итак их нагружаю сверх меры. Они у меня возвращаются ползком с занятий. Потап, пойми - они же молодые ребята. Должны иметь время на личную жизнь. Им помимо службы ещё с девчонками погулять надо, отдохнуть, поесть, поспать. Семье помочь в выходной. Ну и личное время должно быть? Причем мое мнение поддерживает Алексей...

– Поддерживает его Алексей, - Карачун мысленно передразнил Пашку. Потихоньку стукнул вожжами по крупу лошади.
– Гляди-ко! И "откель" этот супостат столько влияния со стороны барина получил?

Старосте новичок сразу не понравился. С виду простой молодец шестнадцати - семнадцати годков с вихрами и детской улыбкой. Ну, может быть восемнадцати - не более. Ему бы за материну сиську держаться, да за батькиным кафтаном влачиться.
– Кирьян еле слышно сплюнул, выразив недовольство.
– Родители из дома случайно выпустили, недоглядели - теперяча на этого самохвала управы нету! Вьюнош в возрасте желторотого кутенка ведет себя, так как будто он матерый волчара! Измывается над людьми. Задиристый Пашка - как тысяча чертей.
– Кирьян медленно потер глаза ладонью. Стал вспоминать недавние события.
– На третий день появления в селе местные мужики хотели поставить на место приезжего нахала. Чем всё закончилось - лучше не кому не говорить. Господи, слава тебе, что все живы, здоровы! А то, что ушибы синяки и царапины, да несколько зубов не досчитались - это так - обычное дело в кулачном бою. Здесь был - другой случай... Бог миловал, что народ от обиды за колья с рогатинами не схватился. Как потом оказалось. Этот христопродавец ловок и селен как бес. Помимо кулаков - паршивец умеет бить всем, чем можно и не можно. Ну, а если у него в руке нож...
– лучше вообще про драку не думать.

– Лады, тогда у меня к Вам последний вопрос.
– Потап остановился и продолжил "выливать" накопившееся недовольство на вышестоящее начальство.
– Тут, такое дело! Я краем уха слыхал - о чём отроки судачили...
– ну, про название моего обучения. Оказывается! По их словам, я преподаю науку древнего оружия. Представляете! - Вторпомпех произнес внезапно фразу из будущего с правильной интонацией!
– Только вдумайтесь - коллега - древ-не-го!
– Он самозабвенно, как профессор, почесал переносицу носа.
– Помилуйте, сударь - окаянная сила! Какое же оно древнее? Негоже так думать - оно самое настоящее. Разве можно его обзывать древним и сравнивать с луком, копьём или пращей. А пищаль, это оружие, которым сейчас вооружают все войска нашей государыни. И вообще разве то, с чем хаживал наш покойный барин Петр на войну с ляхами - может быть старым, тем паче древним.

– Потап, пойми - сейчас мы закладываем основы начальной военной подготовки. Подтягиваем физику, обучаем первоочередным навыкам. А твой предмет это спец. дисциплина. Она у нас засекречена. Тем более скоро с Москвы привезут новые ружья. Вот тогда мы, возможно, сменим название твоего предмета и естественно увеличим количество занятий по огневой подготовке. Так, что не беспокойся - времени у тебя будет достаточно и даже больше.

– Ну, если так - тогда добро.
– Вторпомпех довольно затряс тощей бородкой.
– Я Вам верю на слово. Пообещал, значит, так оно и будет.