Еще один шанс
Шрифт:
– А-а-а...
– пленник сразу изменился в поведении, услышав последнюю фразу.
– Ноу... ноу! Нет, френд! Друг! Товарищ!
– Он блеял, в ужасе вертя головой.
– Янг мэн! Не торопись. А йм файн! А йм гуд бой. Хорошему человек - я всё сказать. Просто... его не сразу понять. Я недавно стал учить и немного говорить по-русски. Я тебе рассказать всё. Только, не убивай! Плиз...
– Совсем другое дело...
– на лице рыжего мучителя расплылась довольная улыбка.
– Сразу бы так! Ну, давай, языкастый полиглот, рассказывай.
– Гоу то зе хелм!... ноу ниа... а пат оф биа...
– старая песня английских моряков громко раздавалась со шкафута. Бравые ребята в очередной раз подняли кружки за невиданный успех экспедиции.
В ответ на слова прославленной в веках песни из сумрака ночи материализовалось три человека. Песня и смех сразу же оборвались. Подвыпившие в ужасе и замешательстве вытаращили глаза на дуло неизвестного мушкета, направленного на них в упор. Прямые, рыжие брови незнакомца державшего странное оружие приподнялись, а губы тронула легкая усмешка. Он быстро показал всем, кто является хозяином положения на корабле. С его стороны четко, с изысканностью, весьма похожей на издевательство, прозвучала фраза на ненавистном для многих русском языке, - Морды в пол... пьянчуги. Быстро!
– После чего неизвестный передернул затвор, вскинул ствол оружия и начал громко палить в сторону несчастных бродяг. Над головами пиратов пронесся рой пуль. Они со свистом выбивали щепки из дерева, рвали паруса и канаты. Окружали со всех сторон. Скорострельность оружия была столь невиданной, что казалось стрельбу, ведёт сразу дюжина человек. Флибустьеры в одно мгновение повалились на палубу.
– А теперь встаем по одному, - юнец угрожающе повел стволом своего страшного орудия из стороны в сторону.
– И медленно идем к левому борту. Садимся в пришвартованную лодку и быстро плывем в сторону острова - ясно!
– Он указал на бородатого коротышку.
– Так, первый, встал и пошел.
К ближнему, до сих пор ничего не соображавшему пирату подскочил воин в кольчуге. Поднял его за шиворот и толчками направил в нужном направлении. Один за одним ничего не понимающие матросы, прихватив своих еле стоявших на ногах собутыльников, покинули корабль.
***
Шесть часов спустя.
На борту шлюпа "Искатель приключений".
– Эвона! Эх! Красота! Как красиво встаёт солнышко на море - океане, - Потап с завистью смотрел на обод из лучей небесного светила восходящего из-за кромки "Острова сокровищ".
– Эка благодать, господи прости!
– Дед произнес, шепелявя, после чего с упоением набрал полную грудь влажного, терпкого морского воздуха.
Первые проблески опалового рассвета недавно рассеяли темноту и сейчас лучи солнца буквально искрились, отражаясь от блестящей водяной глади.
– Какая лепота! Ведь экое дело - всю жизнь прожил, а такой красотищи не видывал.
Небо и море, по которому бежали хлопотливые некрупные волны, были теплого нежно бирюзового цвета. В небе ещё виднелось несколько бледных, как будто сонных звезд. На востоке над горизонтом протянулись длинные темно-серые облака, и между ними и морем желтела узкая щель.
Казалось, что из нее задувает ровный и спорый ветерок, за ночь изменивший направление. В этот сонный, предрассветный час море пахло особенно пряно и живительно.
– Красота конечно - безумная!
– В рыжей голове спутника Потапа возникло согласие по поводу ярких красок природы.
– Хотя меня больше интересует другое...
– Беспокойные мысли не давали возможности "юной натуре" расслабиться и любоваться восходом.
– Почему, Алексей до сих пор не забрал нас? Может быть, что-то случилось? А если случилось - то, что теперь делать? Как быть? Может, пора выпустить из трюма Хейли с командой? Поднять паруса... И вперед на Порт Ройал. Или ещё подождать? А чего ждать? Корабль переполнен золотом. Пираты со своим пьяным капитаном "в ссылке" на острове. Горизонт чист и светел... Дорога к приключениям и невиданному богатству открыта...
– Пашка задумался. Облокотился на поручень. Нервно стал постукивать зубами.
– И все же, что случилось с Рязанцевым? Почему не открывает портал?
– Пехота повернулся в сторону каюты капитана, в которой дежурил Силантий. Знаков от него по-прежнему не было.
Из раздумий рыжего философа вернул хрипловатый голос Потапа.
– А ладьи-то, какие малюсенькие - прям с ноготок. И паруса небольшие.
– Он прицокнул языком - Ух, они, крапивное семя!
– Старик по-доброму выругался от нахлынувших чувств.
– И как ироды не бояться, так далеко плавать от берега?
– Какие ладьи? Где?
– Пехота поднял голову и беспокойно стал искать паруса в далекой синеве океана.
Да, вон, - у самого горизонта. Ишь, ползут потихоньку, окаянные.
– Точно!
– Пашка наконец-то увидел корабли.
– Он недовольно сморщился.
– Для полного счастья - нам только гостей не хватает!
Два боевых испанских фрегата, резко сменили курс, после того как хорошо рассмотрели черный флаг развивающийся на мачте судна, что одиноко стояло возле острова.
Глава 26.
На шканцах, большого испанского галеона с подзорной трубой стоял высокий, молодой человек, одетый в черный с серебром, сшитый по последней испанской моде, костюм. Решительный, чуть вытянутый вперед подбородок, тонкий нос с горбинкой, заносчивый взгляд и надменная складка губ говорили о высокородии и высокомерии незнакомца. На груди благородного кабальеро поблескивали драгоценные камни, кисти рук утопали в кружевных манжетах, широкополая черная шляпа с черным плюмажем оставляла в тени верхнюю половину смуглого лица, обращенную в сторону восходящего солнца.
– Ага, английские собаки!
– сластолюбиц выругался, нарушив свои изысканные кастильские манеры.
– Преисподняя дьявола! Наконец-то! Попались!
– Он оторвал взгляд от окуляра трубы и мстительно улыбнулся. В порыве радостных чувств незнакомец тряхнул головой, и локоны его черного парика свободно заструились на плечах.
– О, небеса!
– Он поднял глаза к небу.
– Скоро я разделаюсь с ещё одним кораблем из этой проклятой страны, поданный которой причинил мне столько страданья!
Ещё недавно жизнь Рафаэля де Гальярдо, отпрыска одного из самых древних и влиятельных родов провинции Андалусии была безоблачной. Он был одним из тех щеголей с Аламеды, времяпровождения которых проходило в светских балах и больших приемах. Его, любимчика сестры королевы, восхваляли при дворе и "носили на руках" слуги. Страстно обожали придворные дамы и люто ненавидели завистники. Жизнь была легка и беззаботна. Госпожа удача купала и ласкала его в лучах своей славы. Сердце Рафаэля, как и подобает пылкому влюбленному, было опутано страстным колдовством дьявольского происхождения. Дело шло не просто о любви молодого человека к красивой женщине, а о любви отчаянной и ненасытной, которую утолить было невозможно. Купидон сотворивший это безумное колдовство, безо всякого страха и почтения страшно глубоко вонзил свои стрелы в почти невинное сердце идальго, заставив его пылко страдать и переживать к прелестной, кареглазой красавице Долорес Эстэбано.
Но... светлая сторона внезапно закончилось, когда он случайно узнал о помолвке своей возлюбленной с сыном английского посла - лордом Треффилдом. Этот, слащавый юнец, сносно образованный, слегка распущенный и безукоризненно элегантный вскружил голову его прекрасной избраннице и быстро завоевал её сердце.
Рафаэль страшно обиделся на высокородного отпрыска "проклятых" островитян и в помутнении чувств поссорился с сыном дона Эстебано. Из-за пустяка и большого количества спиртного он чуть не убил наглеца на дуэли. Когда же страдалиц очнулся от спиртного и кипевшего в его груди горя, которое нещадно жгло его влюбленное сердце, то его "бренное" тело уже плыло в каюте на большом корабле в сторону Нового Света.