Еще одна темная половина
Шрифт:
– Не могу вам запретить, но не стоит.
– Жена называла меня упертым ослом. Так что сопротивление бесполезно.
– Называла? Разумная женщина развелась?
– Она умерла.
– Извините.
Оставалось пройти два дома, и я на месте. Хороший, добрый человек со своим мнением о моей безопасности бесил меня сейчас гораздо сильнее всех насильников и грабителей, встреченных мной до этого, вместе взятых. Но с ними я знала, что делать, а от этого вообще непонятно было как
– Я живу здесь, – остановилась я у своего подъезда. – Спасибо за помощь.
– И все-таки вы не заботитесь о своей безопасности, – вздохнул мужчина. – Нужно было обмануть меня, подвести не к своему дому. Вдруг я маньяк.
«А почему ты думаешь, я тебя не обманула?» – хотела я спросить, но не успела.
Мои руки сами сделали это – когти вспороли его куртку, чуть не завязнув в дешевом синтепоне, шерстяной шарф, а потом и горло.
«Он меня тоже взбесил», – пояснил внутренний голос Люция.
6. Подарок к Валентину
Я взбежала по лестнице, не в силах ждать лифт, закрыла за собой дверь квартиры и сбросила куртку прямо на пол. Содрала и мокрые джинсы, и все остальное прямо тут, в коридоре и забралась под обжигающе-горячий душ.
Чего я не учла – того, что под горячей водой меня снова развезет. В голове в ритме пульса бились все африканские барабаны сразу, а я стояла под горячей водой, не замечая как краснеет кожа и тупо рассматривала свои пальцы.
Когти.
Когти со мной случились впервые.
Что же я такое?
И зачем я убила этого ни в чем не повинного мужика? И я ли убила?
Но крови я не хотела. Выйдя из душа, я только наклонилась над брошенной в прихожей одеждой, а меня уже затошнило от ее железного запаха, пропитавшего куртку. На вытянутых руках я дотащила ее до балкона, выкинула туда и захлопнула дверь.
Кожа болела, обожженная горячей водой. В голове стучали барабаны.
Утро – лучше бы не наступало.
Но оно наступило.
«С днем святого Валентина, любовь моя», – сообщил голос Люция у меня в голове раньше, чем я проснулась. Может быть, это сойдет за доказательство, что это действительно он, а не мое буйное воображение и расстройство психики?
Но через секунду мне было уже не до возмущений. Потому что я почувствовала что лежу на чем-то слишком влажном, открыла глаза – и заорала.
Уже было неважно, что голова раскалывается так, что тряхни – и распадется на осколки. Что тело выкручивает от жажды. Что мышцы, отравленные алкоголем, ноют и отказываются двигаться.
Простыни были залиты кровью. Ее было много. МНОГО. МНОГО.
А на подушке рядом со мной
– Это сердечки, дорогая. Человеческие.
– Я сошла с ума, надеюсь? – спросила я у голоса в голове.
– Не надейся.
Вообще-то впервые мне в голову пришел гениальный вариант.
Я просто пойду обратно в психоневрологический диспансер и попрошу проверить меня на всякие пограничные расстройства психики.
Прямо сегодня.
Даже не буду убирать этот массакр на кровати. Только выпью горсть обезболивающих, чтобы хоть как-то доехать туда.
Отличная идея!
Я накинула одеяло на постель, прикрыв и сердца и кровищу и стала собираться.
Джинсы есть, свитер есть, куртка где-то была старая, пусть меня уже заберут, а, ну пусть положат в тихую палату, таблетки, уколы, ужины по расписанию, где мой паспорт, пойду посмотрю, что там с кровью на ботинках, аааааа, как болит голова, ну зачем я столько пила и зачем я делала это…
Мои сборы прервал звонок в дверь.
Волшебная трель как будто выжигала у меня по мозгу жостовские узоры.
Никогда не забывайте выключать звонок после пьянки.
Никогда.
Ну какого черта, кто может трезвонить, не отпуская кнопку? Я должна подорваться и голой открыть?
Я натянула кое-как первый попавшийся свитер и пошла открывать, даже не посмотрев в глазок.
– Сержант Герасимов, тридцатое отделение полиции, разрешите пройти для беседы?
– Документы ваши, пожалуйста, – я только и успела, что преградить дорогу двум весьма упитанным полицейским, которые прямой наводкой рванули в квартиру.
Мне выдали удостоверения, которые могли быть чем угодно, я все равно не разбиралась.
– А по какому вопросу?
– Сегодня ночью во дворе вашего дома было совершено особо тяжкое преступление, мы ищем свидетелей.
– К-к-какое преступление? – еле выговорила я, хотя уже догадывалась.
– Так мы пройдем? – и ногу так в проем двери вставил.
А какие у меня варианты?
Почему с Люцием в мою жизнь неизменно входит пушистый зверь песец?
Я подумала и отошла от двери.
На лестничной клетке толпились соседи – возможно, к ним тоже заходили. Ведь не ко мне же одной, правда? Да? Да ведь?
– На кухне будет удобнее.
А еще в комнате у меня кровать, на которой валяются мои «валентинки» и разлита кровища. Но это совсем-совсем не подозрительно. Как и то, что Люций в голове молчит.
Оба полицейских – второй, кстати, не представился, – подозрительно покосились на дверь, но я очень показательно смутилась:
– К тому же там не убрано.
Их это удовлетворило.