Эскадрилья-призрак

Оллстон Аарон

Хрюканье пополам с повизгиванием резало кореллианское ухо. Следом раздавался механический голос, исходящий из импланта-переводчика в горле.

– Никак нет, коммандер, я не жил среди своих сородичей с самого детства. Ведж откашлялся.

– Понимаете, для меня все это в новинку. Но мне любопытно, как вы... как вам удалось, н-ну, преодолеть биологию вашего вида?

Хр-рр... уик... уи... хр-р-р...

– Никак. Изменения были произведены без моего вмешательства и желания. В биомедицинской лаборатории "Бинринг".

–

Знакомое название. Они производили пищевые продукты для армии. Питательная паста жуткого зеленого цвета и мерзкого вкуса, она еще никак усваиваться не желает. Если штурмовиков кормят только ею, понятно, почему у них такой дурной характер.

Гаморреанец кивнул. Неустойчивый табурет под ним жалобно заскрипел.

– А еще они создавали животных, приспособленных к различным экстремальным условиям для колонистов. И производили другие, менее безопасные эксперименты. Я - один из них. Империя хотела использовать представителей моего вида для шпионажа, а для этого нас надо было научить человеческим методам самоконтроля. В мою биохимию были введены кое-какие коррективы. Теперь я могу достаточно долго по человеческим стандартам сосредоточить внимание на каком-то предмете или теме. Математические способности подтверждены как гениальные. Я не теряю контроль над своим темпераментом.

– Так это Империя поработала?
– Ведж никак не мог переключиться. Сколько там таких, как вы?

– Ни одного. Я - результат единственного успешного эксперимента.

– Не сумели приспособиться?

– В некотором смысле. Остальные объекты совершили самоубийство.

– Почему?

– Если бы я знал, то был бы среди них. Но я уверен, что их гибель связана с одиночеством. Как бы вы себя чувствовали, если бы были единственным мыслящим человеком в Галактике, который вынужден жить среди гаморреанцев, а остальные ваши сородичи были бы кровожадными троглодитами?

От подобной перспективы Веджа передернуло.

– А... а как вы попали в Альянс?

– Один из моих создателей...
– ровное течение механического голоса впервые дало сбой.
– Он наблюдал, как другие его... дети... убивали себя один за другим... Он заставил меня пройти различные учебные программы, чтобы оценить мои способности. Так он говорил, во всяком случае. На самом деле он учил меня пилотировать различные транспортные средства, как Империи, так и Альянса. Затем он организовал мне побег. Со временем я очутился на Оброа-скай.

– Мир-библиотека, - пробормотал Ведж сам себе.

– Там я узнал еще больше и вынес решение.

– Ваш... э-э... создатель... он не рискнул убежать вместе с вами?

– Он был опечален тем, как продвигается его проект. Он решил последовать за другими своими детьми. Ведж вздрогнул от внезапного озноба.

– Ясно...
– кореллианин мотнул головой, прогоняя наваждение.
– Ладно, займемся делами. В вашем досье записано, что у вас были проблемы с вашим поведением Вы находились под трибуналом за то, что ударили старшего

офицера, несмотря на то что пострадавший намерен снять обвинение при условии, что вас переведут куда подальше из его подразделения. Что вы можете на это сказать?

Гаморреанец ответил не сразу, хотя на клыкастой слюнявой морде не было написано ни единой мысли. Крохотные глазки болезненно помаргивали.

– В Новой Республике есть два типа пилотов, - сказал он, наконец. Те, которые раньше служили Империи и необоснованно недолюбливают нелюдей по привычке или старой памяти. И те, которым не повезло столкнуться с гаморреанцами.

– Склонен не согласиться.

– Ваш опыт не сравним с моим. А мой опыт говорит, что пилот-гаморреанец незаслуженно терпит обиды от своих сослуживцев. Не шуток или розыгрышей. Порой нежелание сотрудничать. Ложь. Подначивание.

– То есть офицера вы не били?

– Я ударил несколько сослуживцев во время поединков. Мне ни разу не приходилось бить больше одного раза. Вы можете заметить, что обвинение было выдвинуто только через полчаса после инцидента. Никто из тех, кому я наносил удар, не был способен связно говорить в течение получаса. Сэр, это офицер ударил меня, я только заблокировал его руку. А он решил посчитать защиту за нападение. Он хочет снять обвинение, потому что ему не хватает сил в полной мере принять ответственность за то, что он преследует меня.

Антиллес сделал вид, что обдумывает сказанное, хотя на самом деле он просто пытался не запутаться в длинных периодах необычной речи собеседника, к тому же перебиваемому хрюканьем.

– Ладно... какая теперь разница... Тренировки начинаются завтра.

Ведж встал из-за стола, остальные последовали его примеру. Ведж не без внутреннего трепета обменялся с гаморреанцем рукопожатием и отметил, как деликатно и осторожно тот подержал в своей лапе его ладонь.

– Как нам вас называть? Что бы вы хотели?

– Я отзываюсь на имя Воорт. Но многие зовут меня Хрюшкой. На это имя я тоже отзываюсь, поскольку умею не обращать внимания на определенно содержащийся в нем оскорбительный элемент.

Ведж и Йансон обменялись быстрыми взглядами.

– Мы с лейтенантом когда-то знали очень хорошего человека, которого все звали Хрюшкой. В этом прозвище нет оскорбления. Скорее, оно знак чести, которой, как я надеюсь, вы достойны.

После ухода гаморреанца Ведж некоторое время приводил мысли в порядок, потом спросил:

– Интересно, что бы о нем сказал Поркинс? Йансон только плечами пожал.

– Узнаем, когда немного полетаем вместе.

– Ну, кто следующий? Минокк? Вомпа-песчанка?

– Ого, ты становишься параноиком! Нет, успокойся, попей водички, оставь в покое кобуру... Следующий у нас человек. Мужского пола. Келл Тайнер со Слуис Ван. По-моему, типичный лидер, каким ты захочешь заменить себя, когда придет время возвращаться к Пронырам. Это если Мин не придет в норму.

– Убедил. Покажи его.