Эскадрилья-призрак
Шрифт:
Снизу она слышала шипение открывающейся двери бункера, потом лязг металла Смех ночной смены, звяканье монет, бульканье жидкости, разливаемой по пластиковым стаканчикам. В конце концов и прилавок, и дверь бункера закрылись, а передвижная закусочная отправилась дальше в путь.
И никто не явился расследовать, что это за дополнительный вес появился на крыше. Великолепно.
Фалинн щелкнула кнопкой комлинка, получила в ответ двойной щелчок. Тогда она повторила "послание", чтобы Мин знал, что это действительно она, а не случайная помеха.
Затем осторожно и очень медленно оторвалась от крыши сантиметра
Если они откроются.
Пожалуйста, попросила Фалинн, никому в частности не обращаясь, пусть у них случится какая-нибудь тревога, хотя бы учебная. Не дайте мне впустую просидеть здесь целую ночь.
* * *
– Подними голову, - сказал Зубрила, чуть было не скусив микрофон.
Ботан сидел за столом во временном жилище Призраков в Скохаре, а терминал перед ним рисовал картинку, которую передавала камера, укрепленная в кепке Тирии. На короткое время на экране появилось изображение каменной стены института ксеномедицины. Картинка стабилизировалась, относительно замерла; на металлических дверях не было окошечек, а над ними не было даже фонаря.
Фанан и Келл Тайнер смотрели на экран через плечо "ледоруба". Каждый из них вызвался прогуляться к зданию института и собрать информацию, но Зубрила забраковал обе кандидатуры, заявив, что они чересчур запоминаются. Тон был слишком механический, Келл - слишком высокий. Тирия же с перепачканным грязью лицом, тщательно спутанными волосами, обряженная в вонючие лохмотья, не заслуживала даже косого взгляда от совершающей вечерний променад публики.
Зубрила принялся колдовать с изображением, повертел в различных направлениях, затем перевел в негатив и в конце концов вернул в прежнее состояние.
– Свер-рху опр-ределенно подвешена камер-р-ра слежения. В др-ругих местах тоже. Ладно, точку входа я опр-ределил, но, прежде чем мы начнем ломиться внутр-р, нужно кое-что р-р-раздобыть дополнительно.
Из небольшого динамика раздался приглушенный голос Тирии:
– И где точка входа?
– Там, где нет ни замка, ни камер-ры слежения.
– Мусоропровод.
– Именно он.
* * *
Настойчивый пронзительный вой заставил Фалинн открыть глаза. Очередная учебная тревога, Антиллес, должно быть, свихнулся... Она протянула руку, чтобы включить свет, и пальцы наткнулись на холодный металл.
Она заснула! Фалинн посмотрела на хронометр, установила, что прошло два часа, и лишь потом сообразила, чем был вызван душераздирающий скрежет. Это открывались ворота ангара Сандскиммер перевела дух и приготовилась.
Из простого действия получилось целое представление. Тут было все: и вздохи сочленений, и стоны петель, и скрип металла. Фалинн с издевкой смотрела на ползущую к ней створку. Если бы за механизмом ухаживали, как положено, или хотя бы смазывали, процесс был бы тише и плавнее. Будем надеяться, что сами ДИшки в лучшем состоянии, чем их ангар.
Створки наконец-то встали на место и зафиксировались с отчетливо слышным щелчком. Фалинн ухватилась за край и приподнялась ровно настолько, чтобы осторожно заглянуть внутрь.
Внизу обнаружился собственно сам ангар и ремонтные мастерские. Фалинн разглядела тележки с инструментами, заляпанный грязью дюракритовый
Фалинн потрясла головой. Она забралась сюда не для того, чтобы любоваться ДИшками. Механик проводил "колесники" рассеянным взглядом и направился к дверям в восточной стене, а старший смены подошел к пульту у стены и что-то там переключил.
Створки ворот вновь задергались, точно припадочные, и начали закрываться.
Фалинн ехала на одной из них, стараясь запомнить как можно больше. Еще один механик подошел к южной двери и дважды взмахнул рукой над головой, изобразив пальцами сложное движение. Дверь открылась.
Когда до другой створки оставалось примерно полметра, фалинн разжала пальцы, чтобы их не раздавило воротами. И немедленно заскользила на животе вниз по наклонной плоскости. Никакие попытки удержаться не помогали.
В конце концов Фалинн полетела кувырком - сначала со створки ворот, потом по крыше бункера, потом с крыши на землю.
До дюракритового покрытия летного поля было метра три свободного падения.
23
Отлитая из металла скульптура в абстрактной форме изображала танец неких призраков из легенд Сторинала. По крайней мере, так утверждала табличка. Современные Призраки в лице Келла Тайнера, Тирии и Тона Фанана прятались в тени произведения искусства. В квартале от них одетый во все черное и страшно недовольный этим Зубрила сидел на четвереньках у стены института как раз под люком, ведущим в мусоросборник.
– А у него получится?
– терзался сомнениями Тон.
– Я в его досье не заглядывал. И не слышал о нем до тех пор, как он очутился в эскадрилье.
Тайнер пожал плечами, потом сообразил, что тьма вокруг - хоть глаз выколи.
– Понятия не имею, - сказал он.
– Коммандеру Антиллесу он же понравился, а у босса, говорят, на ботанов аллергия.
– В самом деле?
– оживилась Тирия. Киборг фыркнул.
– Ну, если он щелкает "лед" и вскрывает замки так же, как водит истребитель, он - обыкновенная посредственность. Греет душу, не правда ли? Всегда мечтал узнать, что наши жизни в руках... э-э... прошу прощения, в когтях бесталанного "ледоруба".
– Кажется, я знаю, почему ты бросил заниматься медициной, - сказала Тирия.
– Там нужна доброта, а у тебя в крови портить всем настроение. Из-за тебя все думают обо всем плохо.
– О-о!
– восхищенно протянул киборг.
– Меня раскритиковали. Придется угрохать семнадцать часов, чтобы переоценить свою жизнь.
Щелкнул комлинк.
– Люк откр-рыт, - сказал динамик голосом Зубрилы.
– Пошли внутр-р.
* * *
Внутри оказалось на редкость гадко. И неприятно.
От лаза до мостков было метра два, и заботливый Зубрила выстроил для коллег подобие лестницы из блоков прессованного мусора. Каждый блок изысканно вонял разлагающейся органикой.