Эскапада
Шрифт:
— К Перли? — спросил я. — Почему бы нет?
— Я…
— Фил! — К нам по коридору спешил Великий человек.
— Да, Гарри?
Он подошел к нам. Волосы у него были взлохмачены больше, чем обычно, и топорщились на висках, как набивка, вылезшая из старого дивана. Он поправил галстук и вежливо кивнул инспектору Маршу.
— Фил, — сказал он, — вы мне нужны на пару минут…
Я взглянул на Марша.
— Идите, — сказал он. — Я найду машину и сам съезжу в деревню. — Он повернулся к Великому человеку. — Движетесь к успеху, господин Гудини?
— Разумеется. А вы, инспектор?
— Маленькими
— Разумеется.
Марш кивнул, повернулся и ушел.
Когда он отошел подальше, я взглянул на Великого человека.
— В чем дело, Гарри?
Он посмотрел вслед удалявшемуся инспектору Маршу, затем перевел взгляд на меня.
— Фил, — сказал он очень тихо, — пойдемте-ка сходим на старую мельницу.
— Какую еще старую мельницу?
— Вон там. — Он резко махнул рукой куда-то в сторону лужайки. — Пошли.
— Зачем нам старая мельница? — спросил я, когда мы спускались в большой зал.
— Чтобы кое-что посмотреть.
— Угу. А я-то вам зачем?
Он серьезно посмотрел на меня.
— Но, Фил. Предположим, Цинь Су затаился там и ждет? Ведь вы сами говорили, надо быть осторожным.
— Да будет вам, Гарри. Вы вовсе не думаете, что Цинь Су где-то здесь. В чем же дело? Вам нужен носильщик — нести то, что вы там откопаете?
Мы уже шли по широкой лестнице, и покойники на портретах, развешенных по стенам, провожали нас взглядами.
— Может, и так, — признался он. — Но всегда разумно принять меры предосторожности. — Он откашлялся. И небрежно, небрежнее, чем двигался, сказал: — Итак, Фил, как провели время с инспектором Маршем?
— Замечательно.
— Выяснили что-нибудь?
Мы спешили по коридору к оранжерее.
— Вы полагаете, это честно, Гарри? Если я вам расскажу?
Он поднял голову.
— Не берите в голову, Фил. Считайте, я ничего не спрашивал.
Я улыбнулся.
— Все в порядке. Сначала мы поговорили с Карсоном, камердинером графа…
— Бомон! Гудини!
Нас догонял лорд Боб. Он опять выглядел помятым и возбужденным. И бежал к нам, громко топая.
— Они нашли эту проклятую штуку, — сообщил он мне. Дернул себя за седые усы. — Полиция. Вы об этом знали, верно? Этом чертовом туннеле?!
Я кивнул.
— Его нашел Гарри.
Лорд Боб перевел взгляд с меня на Великого человека, потом снова на меня. Его плечи поднялись, потом опустились, и он тяжело вздохнул. Усы при выдохе зашевелились. — Тот здоровяк, сержант. Он забрел в комнату Марджори. Госпожи Аллардайс. Она читала. Сразу в истерику. В смысле, Марджори. Стукнула его вазой. Жуткий шум. Услышал слуга, кликнул Хиггенза, а тот позвал меня. — Он печально покачал головой. — Французская. Восемнадцатый век, я думаю. Разбилась вдребезги.
Я спросил:
— Почему вы не рассказали нам про туннель, лорд Перли?
— Я… — Он оглянулся, затем снова повернулся к нам. Кивнул. — Пойдемте со мной. Поговорим.
— Я же говорил, отец был не в себе, — начал лорд, Боб.
Он и мы с Великим человеком сидели в маленькой гостиной рядом с оранжереей, где накануне мы беседовали с Дойлом. Лорд Боб сидел напротив.
— Он был совсем без ума, — продолжал он. — И не только потому, что ему хотелось всех
— Как ему удавалось избежать разоблачения? — поинтересовался я. — Неужели ни одна из женщин об этом не рассказывала? И не жаловалась?
— Ну, знаете, таких случаев было немного. Пять или шесть за все время. И все эти женщины на самом деле верили, что это был лорд Реджинальд. Теряли сознание или с визгом выбегали в коридор. А одна из них, странная такая, писательница, утверждала, что он ее и правда обворожил. И старая свинья в самом деле это сделал, должен признаться с сожалением. Ужасно, я понимаю, но уж так оно было. Граф потом несколько недель этим хвастался.
— Он насиловал этих женщин?
Брови лорда Боба взлетели вверх.
— Бог мой, нет. Насиловать? Бомон, помешанный или в своем уме, но он был Фицуильямом.
— А вот мисс Тернер решила, что ей грозит опасность…
— Да. — Он поморщился и поднял руку, как регулировщик. — Мисс Тернер. Я ужасно переживаю за мисс Тернер. Все это, как я уже сказал, было до несчастного случая. Когда мы узнали, что его парализовало, я вздохнул с облегчением и не стыжусь в этом признаться. Не будет больше никаких истеричных женщин в коридорах, глупых рассказов о привидениях.
Он набрал в грудь воздуха.
— Вероятнее всего, отец здорово изменился. Он лежал там у себя и разлагался. Гнил, как рана, а? Он и раньше-то был не в себе, а потом и подавно. Даже не помнил, кто он такой, забыл, что он Фицуильям. К тому времени, как он снова стал ходить, он уже совсем рехнулся. Знаете, он ведь так и не признался, что может ходить. Держал это в тайне.
— А как же вы узнали?
— На вечеринке в выходные, несколько месяцев назад. Компания из Лондона. Друзья Алисы — художники, писатели и все такое. Она познакомилась с ними там, в городе, и взяла под свое крыло. Была среди них женщина, совсем молодая, по имени Кора… или Дора? Харрингтон или что-то в этом роде. Неважно. Среди ночи ее вопли разбудили все восточное крыло. Она видела его, сказала она. Реджинальда. Он хватал ее, сказала она. Он никогда этого не делал раньше. В смысле не прикасался к ним. Кроме той ужасной женщины, правда. Я узнал обо всем утром.
— Вы с ним поговорили? С отцом?
— Конечно. Сразу же. Ворвался к нему, зачитал закон об охране общественного покоя и порядка. Разумеется, он все отрицал. Да разве такое возможно, спросил он меня. Он же парализован, верно? Прямо святая невинность. Должен признаться, я ему почти поверил. Убедил себя, что, может, эта Харрингтон просто нервная. Женские причуды, а? Слышала звон, да не знает, где он. И я убедил себя, что отец тут ни при чем.
Великий человек спросил:
— Какие же меры предосторожности вы приняли, лорд Перли, чтобы это больше не повторялось?