Эскейп
Шрифт:
Мнения разделились как обычно, но, благодаря тому, что учёными было доказано: «Несмотря на одну из базовых догм классической генетики, приобретенный опыт может наследоваться», под обстрел попали и те, кто меньше всего этого ожидал.
Это и стало причиной тому, почему два месяца моим домой были «мягкие стены». Отец считает, что поступил разумно, и предотвратил вероятность моей ссылки в одну из Новых резерваций. В психушке, по задумке отца, меня должны были избавить от злосчастной фобии и подтвердить это документально. И весь этот процесс по идее должен был длиться
– Я С ТОБОЙ РАЗГОВАРИЮ, ХАННА! ЧЁРТ! – Визг шин. – КУДА ПРЁШЬ, ОСЁЛ?!
– Всё, хорошо, папа, – отвечаю без эмоций. – Я всё понимаю.
– Вот и умница! А теперь сделай лицо попроще, у нас дома гости!
Под словом «гости», отец подразумевал известного и крайне влиятельного бизнесмена, владельца и акционера сети элитных гостиниц и казино, раскинувшихся по всей Северной Америке. И звали его…
– Ханна, это мой друг и будущий спонсор нашего семейного бизнеса – Николас Роуз. Николас… а это моя очаровательная дочурка Ханна.
Оказалось, что не так давно, Николас Роуз стал вдовцом, и чисто случайно (разумеется, случайно!) увидев в кабине отца мою фотографию, не смог не восхититься необычной красотой девушки, которая в дочери ему годится, и попросил её в жёны. Не за просто так, конечно же, а взамен на спонсирование бизнеса моего отца, повышение социального статуса нашей семьи до высшего и смену бронзовых ID-карт на золотые.
Долго мой папочка думать не стал.
– Ваша свадьба состоится через год – летом. Ввиду того, что жена Николаса скончалась не так давно, мало кто поймёт такую скоропостижную женитьбу, – со счастливой улыбкой на устах, какой я давно не видела, сообщил нам с матерью отец уже после того, как Николас покинул порог нашего дома, так и не услышав от меня ни слова. Я просто молчала, пока тот распинался о прелестях моей будущей жизни, даже в лице не менялась, а плакать и не думала – какой смысл? Я лишь смотрела на него бездушным взглядом и мысленно желала своему отцу самой мучительной смерти из всех возможных.
А потом я сорвалась…
– Да пошёл ты! – Коллекционная ваза с кофейного столика полетела в стену и дождём из осколков обрушилась на пол. – Сам женись на этой свинье и продолжай в своё удовольствие целовать его в зад!
– Ханна… Ханна… не надо, доченька, – мама, точно зная, что сейчас случится, обхватила меня за плечи, прижала к груди, и принялась умолять, чтобы я немедленно извинилась.
– Не буду! – заорала я ещё громче, круто развернувшись к монстру, готовящемуся разорвать меня в клочья за неподчинение, за протест. – НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! СДОХНИ УЖЕ, НАКОНЕЦ! ОСТАВЬ НАС С МАМОЙ В ПОКОЕ! СДОХНИ! СДОХНИ!!!
Уже спустя секунду, пальцы отца сомкнулись на моей шее, а лопатки ударились о стену. Налитое кровью лицо с огромными бешеными глазами нависло над моим, и свирепо зарычало, брюзжа слюной:
– Ты сделаешь это, маленькая дрянь, ПОНЯЛА?! Я – твой отец! Где твоя благодарность за всё, что я для тебя сделал?! А?!! За всё, что Я тебе дал?!
Пальцы удавкой затягивались на шее, воздуха становилось катастрофически мало, в глазах
– Так… так вот… зачем… Вот зачем… я была нужна тебе?.. – прохрипела едва слышно, но он услышал…
– Николас Роуз одним щелчком пальцев способен решить все мои проблемы! Все наши проблемы! – склонился надо мной ещё ниже, так что в нос ударил застоявшийся запах сигар. – А ты глупа, как и твоя мать, раз не способна понять этого! Когда станешь его женой, никто и вспомнить не посмеет, о какой-то там чёртовой фобии!
– Пле… плевать мне.
– Дрянь! – отшвырнул меня в сторону, и я рухнула на ковер, с громкими свистящими звуками пытаясь насытить лёгкие кислородом.
– Даже если не сделаешь этого, – огромной тенью силуэт отца вырос надо мной, – не-е-е-ет, я не отправлю тебя в резервацию, Ханна… Я верну тебя туда, откуда сегодня вытащил!
«И я буду счастлива такому исходу», – хотелось ответить мне, но отец добавил:
– В случае отказа Роузу… в резервацию отправится твоя мать! И будет жить там пока с голоду не подохнет!!!
На этом была поставлена точка.
Спустя год я вышла замуж за ещё одно чудовище сродни моему отцу – пятидесятилетнего Николаса Роуза.
Спустя две недели после свадьбы, отец рассказал матери, что всё это время шантажировал меня ею.
Спустя три дня моя мать покончила с собой, веря, что её смерть избавит меня от обязательств и вернёт мне свободу.
Спустя три месяца после свадьбы я убила собственного мужа. И уже на следующий день вновь оказалась узницей, так и не успев распробовать вкус свободы… Моя свобода слишком эфемерная, непостоянная… Она убегает от меня, а я за ней не поспеваю.
Я родилась узницей.
Моя свобода – всего лишь миф.
Прости, мама… у меня всё равно не было шансов.
***
Белые стены. Сознание, словно в тисках.
Запертый воздух давит нещадно на грудь.
Место, что временно мой притупляет страх,
Свободы желанной глоток не дает вдохнуть.
Место, откуда не вырваться, не уйти.
Если бежать, то только ломая стены.
– Ханна, – прошепчут, – мы можем тебя спасти!
Только поверь, – и спокойствие колют в вену.
Лживые лица пытаются мне помочь,
И лебезят смешно перед «главным страхом»:
– Вы обещали представить здоровую дочь!..
Только не знали, что все обернется крахом,
Что темнота продолжит меня душить -
С каждой минутой сильнее ее объятья…
– Милая Ханна, ты можешь спокойно жить.
Свадьба не ждет – подберем тебе белое платье.
Клетка открыта – свободы, как прежде, нет.
Можно бежать – да вот только двойной тариф.
Дайте на волю, пожалуйста, мой билет.