«Если», 1998 № 10
Шрифт:
Об этом феномене рассуждает М. Югов, не раз выступавший на страницах печати с психологическим портретом литературных героев.
Когда мне предложили порассуждать о феномене Шерлока Холмса с точки зрения специалиста-психолога, я согласился легко и с энтузиазмом, посколько являюсь благодарным поклонником Артура Конана Дойла. Ответ на вопрос, почему столь живуч и притягателен этот образ для миллионов читателей разных стран (и часто совершенно несхожих культурных традиций), а кроме того, и для десятков писателей, казался очень простым. Ну как же, мы любим Холмса за то, что…
А действительно — за что?
Первое впечатление
Давайте, прежде чем строить гипотезы, оценим имеющийся в наличии «экспериментальный материал». То есть эпистемологии (объяснению, ответу на вопрос «почему») должна предшествовать феноменология (описание, ответ на вопрос «как»).
Полный обзор литературной и квазинаучной (объект-то — чистейшая фикция!) «шерлокианы» не уместить ни в какую статью; боюсь, не хватит и целой монографии. Вероятно, это самый популярный герой во всей мировой литературе, если под популярностью понимать количество «биографий», «исследований» (читателю, надеюсь, ясен смысл кавычек?) и всевозможных литературных и кинематографических продолжений и римейков.
К образу гениального детектива обращались писатели самых разных направлений, жанров и школ. Не обошли его своим вниманием и фантасты.
Только несколько примеров. Знаменитому английскому сказочнику, фантасту и теологу К.С.Льюису присутствие сыщика в его квартире на Бейкер-стрит, 221-В понадобилось для датирования времени действия в романе «Племянник волшебника» (1955) — как будто мало в ту эпоху жило в Лондоне реальных личностей. Мэнли Уэллман в романе «Война миров Шерлока Холмса» (1975) и К.У. Джетер в романе «Ночь морлоков» (1979) свели великого сыщика, как нетрудно догадаться, с его не менее великим современником и соотечественником — Гербертом Уэллсом. Современный американский писатель-фантаст Филип Хозе Фармер в серии произведений создал фиктивное генеалогическое древо Тарзана, и один роман в этой серии, где действует и Холмс, написан будто бы Джоном Ватсоном, доктором медицины. Наконец, это рассказ Фреда Саберхагена, с которым только что познакомился читатель.
После этого не удивительно, что среди тематических антологий, собранных покойным Айзеком Азимовым, значится и такая: «Шерлок Холмс в пространстве и времени»!
О том, что слава Холмса в значительной степени мифическая, свидетельствует сама пресловутая лондонская квартирка, где расположен, без сомнения, один из самых знаменитых лондонских «маленьких» музеев, где экскурсоводом служит дама по имени миссис Хадсон и куда по сей день ежедневно приходят письма со всего света, адресованные Шерлоку Холмсу.
Бейкер-стрит в Лондоне есть, это факт. Кстати, не такая уж маленькая улочка — она расположена на фешенебельном северо-западе и тянется от Риджент-парк почти до пересечения с одной из самых знаменитых городских улиц, Оксфорд-стрит. А вот дома под номером 221-В никогда в реальности не
Впрочем, многочисленные туристы, посещающие эту лондонскую достопримечательность, догадываются о том, что их дурачат. Но с радостью подыгрывают пожилой женщине-экскурсоводу. Потому что перспектива лишиться одного из самых живучих и притягательных мифов, созданных писателями XX века, вероятно, кажется поклонникам Шерлока Холмса невыносимой. Как в свое время другие поклонники не разрешили автору убить своего героя руками профессора Мориарти…
Это лишь считанные примеры, позволяющие сделать единственный и неопровержимый вывод о том, что Шерлок Холмс — фигура необычайно притягательная. Причем, остается таковой на протяжении длительного времени, за которое человечество сумело «разойтись» со многими некогда бесспорными кумирами.
И вот тут начинаются загадки, одна парадоксальнее другой.
Читателя не должно удивлять, что психологи изучают и такие, казалось бы, не поверяемые алгеброй «гармонии», как привлекательность, симпатичность — даже любовь. Причем, изучают экспериментально, стараясь по возможности исключить всякую субъективность, эмоции, обыденный опыт.
Так вот, все известные исследования аттракции (привлекательности) свидетельствуют, казалось бы, против Холмса. Ну не может быть симпатичным и привлекательным подобный тип личности! Тому свидетельство — результаты многих корректно проведенных экспериментов.
Мы, как правило, испытываем симпатию к умным, компетентным людям, мастерам своего дела, но — до поры до времени. Как только они начинают слишком задаваться, относиться к нам с холодным презрением, а себя превозносить без всякой меры, наше отношение меняется на противоположное — к раздражению и антипатии.
Правда, выводы социальной психологии не распространяются автоматически на любую культурную среду, на любой тип национального самосознания. Например, в Америке, где социокультурные условия сформировали устойчивый психологический стереотип — культ победителя, чемпиона, — «умники» находятся в более выигрышном положении, чем, скажем, у нас в России. Вспомните, с каким оттенком у нас произносится сакраментальное «больно умный нашелся», — и многие результаты, полученные американскими социальными психологами, рушатся, как карточный домик! А ведь по популярности образ Холмса в России если какой стране и уступает, так, вероятно, только родине великого сыщика.
Поэтому давайте на время забудем обаятельнейшего Василия Ливанова из превосходного отечественного телесериала и, по возможности, объективно и бесстрастно вспомним реального Шерлока Холмса, каким его изобразил Артур Конан Дойл.
Да, умница и наблюдательнейший человек, это бесспорно. Хотя ум его все-таки несколько односторонний, и правильнее было бы говорить не о могучем интеллекте, который предполагает более широкий спектр качеств, а о гипертрофированном «рацио». Холмс — это гениальный логик, его наблюдательность и умение выстроить безукоризненную дедуктивную цепочку поражает. Но остальные его личностные качества…