«Если», 1998 № 10
Шрифт:
— До Аресибо отсюда всего несколько часов лета, — сказал диктатор, глядя в высокое окно кабинета, выходившее на площадь. — Наши парашютисты могут добраться туда и захватить весь комплекс до шести вечера.
Министр иностранных дел, карьерный дипломат, переживший четыре переворота и две революции, потому что соглашался играть по правилам любой клики, захватывавшей власть, с сомнением взглянул на очередного Полновластного Правителя.
— Военное нападение на Пуэрто-Рико —
— Ну и что?
— Янки не оставят нападение на свою территорию безнаказанным: они нанесут ответный удар.
Диктатор стал крутить роскошные усы, как поступал всегда, когда желал скрыть неуверенность. Потом он засмеялся и сказал:
— Что смогут сделать гринго после того, как я задам Вопрос?
Министр иностранных дел знал, что спор бесполезен. Он смирно сидел в кожаном кресле и наблюдал за диктатором, великолепно смотревшимся в полном военном обмундировании, с медалями и перевязью на груди.
— Все очень просто, — продолжал диктатор, убеждая себя, но не министра. — Это ученые и мировые лидеры грызутся из-за Вопроса, а я, ваш Полновластный Правитель, с самого начала знаю, что надо спросить. Ни секунды колебаний!
Несмотря на размеры кабинета и высокий потолок, министру стало душно. Он вытащил платок и промокнул взмокший лоб.
— Вот так-то! — напыщенно разглагольствовал диктатор. — Пока все эти философы и недочеловеки пытаются между собой договориться, я действую. Захватываю радиотелескоп и посылаю инопланетянам Вопрос. Мой Вопрос!
— Человек действия всегда знает, как поступить, — безрадостно промямлил министр.
— Именно! Я знаю, о чем спросить. Как стать владыкой мира? Остальные вопросы не имеют смысла.
— Чтобы задать этот вопрос, надо получить в свое распоряжение комплекс в Аресибо.
— Всего на несколько часов. На один час!
— Ваши войска умеют обращаться с радиотелескопом?
На лицо диктатора набежало облачко, но уже через секунду он просиял.
— Нет, конечно, — честно ответил он. — Это солдаты, а не ученые. Но там есть персонал, он все сделает сам.
— Вы уверены?..
— Когда к голове приставлен пистолет? — Диктатор от души расхохотался. — Они сделают все, что им скажут. Может, придется пристрелить парочку, чтобы другие были сговорчивее. Не бойтесь, они все исполнят.
— А потом? Как отряд эвакуируется?
Диктатор пожал плечами.
— На разработку плана эвакуации из Аресибо времени нет.
У министра свело живот, он выпучил глаза.
— Вы оставите их там?
— Все они добровольцы.
— Что же с ними будет, когда подоспеет американская морская пехота?
— Какая разница? К тому времени я уже буду иметь ответ от инопланетян. Что значат жизни горстки мучеников по сравнению со славой властелина мира?
Министр иностранных дел вскочил с кресла.
— Простите, ваше превосходительство…
И
Военные, по крайней мере, умеют действовать эффективно. Руководствуясь этой мыслью, Брайен Мартинсон мчался со сверхзвуковой скоростью над Атлантикой. Нырнув перед зданием Национального научного фонда в присланный ВВС лимузин, он в кратчайший срок оказался на базе Эндрюс, откуда вылетел на обтекаемом двухмоторном аппарате на Пуэрто-Рико.
Поглядывая в маленький иллюминатор, Мартинсон размышлял об инопланетянах и Вопросе. С высоты можно было наблюдать Гольфстрим — ярко-синюю ленту в стальной массе Атлантики.
На горизонте виднелась четвертушка луны. Где-то там, позади нее в непроглядной дали мчался к окраине Солнечной системы инопланетный корабль.
Чего они хотят от землян? Зачем им понадобилось устанавливать контакт, если все, к чему они готовы, — это ответить на один-единственный вопрос? Возможно, они не так уж безобидны. Возможно, все это — хитроумный замысел с целью взорвать нас изнутри. Один вопрос! Одна половина мира спорит с другой. Остались считанные часы, а решения все нет…
Очень похоже на ловушку. Нам предлагают ответить на один вопрос, зная, что мы способны начать из-за него войну. Самый простой способ нас поссорить, а потом прийти и завладеть всем, что останется…
Нет, возражал голос разума. Это параноидальный бред. Их корабль скоро выйдет за пределы Солнечной системы. Они не приближались к Земле. Они прибыли не для того, чтобы нас завоевать.
Но какой удобный способ нас перессорить! При всем желании нельзя придумать более изощренного метода.
— По-моему, клево, — сказал Энди Хитчкок, устраиваясь в тени последнего дуба, оставшегося в Дубовом парке.
— Ты об инопланетянах? — спросил Боб Уолф, его неразлучный приятель.
— А то о ком? Об инопланетянах из дальнего космоса. Представляешь, сколько у них с собой дури? Я торчу!
Добрую половину дня они гоняли на мотоциклах по тихим улочкам своего городка, вместо того, чтобы сидеть на уроках. Невозможно было томиться в классе, когда в небе летают инопланетяне, а по телевизору только и гундосят про Вопрос. Разве тут усидишь на месте?
Энди включил карманный радиоприемник. Станцию искать не пришлось: все до одной твердили о Вопросе. Даже самые заядлые рок-н-ролльные каналы перешли с музыки на интервью. Ни на одном диапазоне нельзя было поймать мало-мальски приличного барабанного боя.
— Мы по-прежнему ждем официального заявления Белого дома, — вещал басом диктор, — в Овальном кабинете которого продолжается встреча президента с лидерами Конгресса и ближайшими советниками…
Энди поискал другую станцию.
— На Фондовой бирже отменены торги: все взоры обращены к небесам.