«Если», 1998 № 10
Шрифт:
Трагедия нашего времени не только в том, что мы пока не видим политика, который рискнул бы сказать, что путь России в третье тысячелетие лежит через космос. Трагедия в том, что ради сиюминутных шкурных интересов мы готовы выдвинуть любых бездарей и авантюристов на все этажи власти, прекрасно понимая, что тем самым обрекаем наших внуков на прозябание. Нищие духом не смотрят на звезды. Их удел — прокисшая чечевичная похлебка…
Одинокая планета развивается до определенной стадии, но не дальше. Наступает момент, когда культура исчерпывает себя, какой бы богатой и многообразной она ни была. Приходит время, когда ее развитие останавливается. При этом она, возможно, не гибнет. Но жизнь есть процесс. И это означает изменение, развитие, борьбу. Когда же культура начинает только
Кроме того, в развитии цивилизации неизбежно наступает момент, когда одной техники становится недостаточно, когда технические новинки перестают быть самоцелью. Наступает момент, когда становится очевидно, что даже сама наука в конечном счете всего лишь метод, совокупность приемов, и от нее нельзя ждать ответа на все вопросы.
А между тем человек — не просто животное, наделенное даром речи. Он — животное, задающее вопросы, постоянно и непрерывно. Он начинает задавать вопросы, едва только научится говорить, и задает их до конца жизни. Когда человечество перестает спрашивать, когда наступает самоуспокоение и человечество решает, что знает все — тогда наступает конец. Люди по-прежнему едят, работают, спят, занимаются привычными делами, но для них уже все кончено.
Проза
Василий Головачёв
Невыключенный
Все-таки это была слежка.
Бросив взгляд на зеркальце заднего вида, Панов свернул в переулок и остановил машину возле трехэтажного здания поликлиники. Серого цвета «девятка», следовавшая за ним от дома, в переулок заезжать не стала, но остановилась за углом. Сомнений не оставалось: «девятка» преследовала зеленый «фиат» Панова не зря, ее пассажиры явно не хотели выпускать из виду водителя «фиата», Станислава Викторовича Панова, бывшего инженера-электронщика, а ныне директора издательства «Алые паруса», тридцати лет от роду, холостого, москвича в четвертом поколении.
Началась эта история спустя два дня после выписки Панова из больницы, куда он попал в результате автодорожной аварии, вдребезги разбив издательский джип «судзуки». И хотя сам Панов уцелел, все же несколько дней в больнице ему пришлось провести с диагнозом «сотрясение мозга средней тяжести». К радости всего издательского коллектива (Панова любили за доброе отношение к сотрудникам и уважали за деловую хватку), через неделю с момента аварии он «вышел на свободу». Но через два дня у него начались нелады со здоровьем, точнее, с психикой, потому что ему вдруг начали мерещиться разные странные картины.
Сначала показалось, что исчез дом на Сухаревской площади, в котором располагалось агентство Аэрофлота. Станислав в общем-то никогда не обращал особого внимания на этот старый пятиэтажный особняк довоенной постройки, но все же помнил, что на фасаде дома висели еще три вывески, в том числе мемориальная доска с надписью: «В этом доме в 1927–1937 гг. останавливался писатель Николай Васильевич Овчинников».
Заметив исчезновение дома, Панов осторожно спросил у матери, не помнит ли она, когда снесли дом поблизости, где располагалось агентство Аэрофлота, и был поражен, услышав ответ, что отродясь такой дом на Сухаревской площади не стоял. На всякий случай Панов прогулялся вокруг площади, разглядывая знакомые с детства здания, церковь, скверик в Даевом переулке, полюбовался на бетонный пятачок справа от Сретенки, где когда-то располагался исчезнувший таинственным образом особняк и где теперь стояла шеренга коммерческих палаток, и решил, что у него сработал эффект ложной памяти, инициированный травмой головы.
Однако следующее срабатывание ложной памяти заставило Панова призадуматься. С его рабочего стола пропал справочник менеджера, солидная монография отечественного специалиста по маркетингу и информационным технологиям профессора Зелинского, которой Панову приходилось пользоваться довольно часто. После безуспешных поисков в офисе и дома Станислав вызвал секретаршу Татьяну и велел разыскать монографию в издательстве. Каково же было его удивление, когда выяснилось, что такой монографии никто
И, наконец, третий раз Панов почувствовал себя неуютно, когда увидел по телевизору чествование знаменитого киноартиста, которому исполнилось семьдесят лет и которого Станислав, знавший всех отечественных звезд кино и театра, никогда до этого не встречал. Звали киноартиста Юрий Яковлев.
После этого случая Панов провел целое расследование и выяснил множество любопытных деталей, не совпадающих с его опытом жизни и мировоззрением. Так, оказалось, что Великая Отечественная война закончилась девятого мая тысяча девятьсот сорок пятого года, а не в декабре сорок четвертого, как говорили учебники истории, которые он изучал в школе. На юге Россия граничила не только с Китаем, но и с Монголией, которой, по памяти Панова, вообще не существовало; по тем же учебникам истории великое государство моголов распалось еще в тринадцатом веке после столкновения с Русью, часть его отошла к России (тогда Великой Руси), а часть — Китаю.
Кроме того, Панов был весьма озадачен, узнав, что существует всемирная компьютерная сеть Интернет. В его памяти хранилась информация о создании такой сети в Соединенных Штатах Америки и в Японии, засекретивших свои разработки для увеличения обороноспособности своих стран. И последнее, что подвигло Станислава пойти к психиатру, было «открытие» им факта высадки американских космонавтов на Луну. Он совершенно точно знал, что первыми высадились на спутнике Земли русские и немцы!
Психиатр не удивился рассказу Панова. Похоже, он вообще разучился удивляться чему-либо в этой жизни, ежедневно встречаясь с больными. Однако случай с Пановым его заинтересовал, он пообещал помочь молодому человеку и пригласил его в поликлинику через день. Именно после посещения врача Станиславу стало казаться, что за ним наблюдают. Серая «девятка» с тремя пассажирами заставила его окончательно утвердиться в своих подозрениях, хотя, по логике вещей, и слежка вполне могла быть плодом раскаленного воображения Панова, заболевшего одной из форм психического расстройства после травмы головы.
Кабинет психиатра на втором этаже был закрыт, на его двери красовался листок бумаги с надписью: «Врач не работает». Недоумевая по данному поводу, Панов спустился в регистратуру и спросил у дежурной сестры:
— Извините, вы не скажете, почему не работает психиатр?
— Он заболел, — сухо ответила молодая регистраторша, перебирая карточки. Подняв голову, она увидела растерянное лицо посетителя, и взгляд ее смягчился.
— Он в реанимации. Вчера его машина свалилась с моста на железнодорожные пути.
— Он… жив?! — пробормотал ошеломленный известием Панов.
— К счастью, жив, но вряд ли в ближайшее время выйдет на работу. Если вам нужен психиатр, то сходите в районную поликлинику на Жукова.
— Спасибо. — Панов повернулся, чувствуя себя так, словно это он свалился на машине с моста, и вдруг встретил взгляд молодого человека у двери, тут же сделавшего вид, что он интересуется доской объявлений в коридоре. Сердце защемило. Панов понял, что этот парень — один из пассажиров «девятки» и пришел сюда, чтобы убедиться в его присутствии в поликлинике. Прикинув свои возможности, — Станислав, хотя и занимался спортом, никогда ни с кем не конфликтовал, ни от кого не защищался и, даже став достаточно известным издателем, не окружил себя телохранителями, — он подошел к регистратуре.
— Извините еще раз, могу я позвонить?
Дежурная заколебалась, но все же подала Панову на стойку старенький телефон.
— Только побыстрей, пожалуйста.
Станислав набрал было номер офиса, но передумал и позвонил Саше Фадееву, своему другу с двенадцати лет. Саша занимался восточными единоборствами, работал инструктором в Московском СОБРе и был единственным человеком, который сумел бы помочь Панову в сложившейся ситуации.
Уговаривать его не пришлось. Выслушав сбивчивую речь Панова, Фадеев прервал Станислава коротким «жди» и повесил трубку. В поликлинике он появился буквально через полчаса, хотя ехать ему надо было с другого конца города.