«Если», 2010 № 09

Окулов Валерий

Мерк кивнул:

— Хорошо, капитан. Так вот, я не был одним из них. Это по большей части инопланетянские штучки. Но мы иногда имели дело с Ночными Читателями, в те времена, когда я тусовался с моддерами.

— Моддерами? — спросила Меза. — Этими мошенниками, модификаторами генов?

Мерк усмехнулся:

— Не все так просто. Я имел в виду "Церковь Христа-модератора".

— А-а, эти, — кивнула Меза. — Они верят, что реальность — это симуляция, верно? А Иисус был кем-то вроде системного администратора высокого уровня?

— Почти в точку, — сказал Мерк. — Вселенная — это программный код, слово породило плоть, и тому подобное. Впрочем, я не

углублялся в их учение. Была среди них одна девушка… короче, однажды мы потолковали с группой Ночных Читателей, потому что у нас был общий враг, евангелисты энтропии.

— Хм-м-м, — буркнул Кирпич. — А эти евангелисты не связаны как-то со словожорами?

— Словожорами? Конечно! Давненько я этого определения не слышал… Инопланетяне плели разные небылицы. Какую-то фигню про мертвых богов космоса, ждущих дня, когда они оживут и все сожрут. И еще разный бред собачий. Мол, они могут посылать сны своим прислужникам, евангелистам энтропии, а те крадут для них хабар.

— Какого рода хабар? — уточнила Кинжал.

— Они любят казнить важные тексты. Типа, принося их в жертву. Они их сжигают, рвут или буквально съедают. Они запустили компьютерный вирус, чтобы отыскать все копии "Leet ньюз" [15]…

Кирпич выдохнул:

— Да. Думаю, я все понял. Пираты — евангелисты энтропии.

— Это может объяснить, почему они довольно мягко с нами обошлись, — заметила Меза.

— Точно, — согласился Кирпич. — Им нужен не всякий наш груз, и они не хотят нас уничтожать. Им нужна книга. А книга уже пропала, значит, кто-то на борту работает на них.

— Я и сейчас думаю, что это Йи, — сказала Кинжал. — Чтобы вскрыть криптофутляр, нужны супертехнологии, а ее андроидное тело — самая крутая техника на борту.

— Я в этом не столь уверен, — возразил Мерк. — Если сообщник работает на инопланетное правительство, тогда я согласен. Но если тут замешан культ? Кто знает, какие трюки у них припасены? Или какие у них союзники?

— Ты что, в это веришь? — усмехнулась Кинжал. — В мертвых богов космоса?

— Ночные Читатели верят.

— Хватит, — прервал их Кирпич. — Сейчас мы лишь ходим кругами в темноте. Мне надо поговорить с Вулчем. С этого момента будем держаться вместе. Не хочу, чтобы в моем корабле завелся призрак кого-то из вас.

— Ты же атеист, капитан, — заметила Меза.

— А это здесь при чем?

— А при том, что вы оба в драке легковесы, — пояснила Меза. — Помните тот бар на Титане?

— Еще как помню, — ухмыльнулся Мерк. — Я прикрыл ваши задницы, друзья. Собой прикрыл…

— Так, придется написать приказ по кораблю насчет уважения к капитану, — пригрозил Кирпич.

Дружеская перебранка ободряла, а при остановленном кольце добраться до осевой лестницы было легче. Темнота стала бы более серьезной помехой, но у Кирпича имелись очки, Кинжал выросла в невесомости, а Мерк мог перемещаться по кораблю пьяный и с завязанными глазами — Кирпич знал это после очередного техобслуживания. Они справятся.

Когда они спускались, какая-то тень мелькнула над ними справа налево и принялась торопливо удирать вверх по оси корабля, к носу. Извиваясь, она приближалась к шлюзу.

— Эридец… — бросила Кинжал.

— Быстрее за ним, — приказал Кирпич.

Они стали "взбираться", или другими словами "погружаться". Возле открытого люка в каюту Кирпича наткнулись на шарики чего-то темного и липкого — кровь инопланетянина? Они заляпали очки Кирпича. Тот прищурился, глядя мимо пятен и отказываясь пройти этот импровизированный тест Роршаха.

Добравшись

до верха, Кинжал нажала кодовые кнопки и распахнула люк, ведущий в нишу шлюза. Тот находился на одной палубе с отсеком астронавигации. Через шлюз можно было выбраться на внешнюю поверхность корабля по второму пути, параллельно рыболовному пузырю. Люк шлюза оказался заперт.

Из окошка шлюза на них смотрели фасеточные глаза Вулча.

Кирпич подергал люк. Тот был заблокирован изнутри. Чтобы отключить блокировку, требовалось подключение к корабельной сети.

— Вулч! Мы знаем, что ты — Ночной Читатель. Давай потолкуем.

Пока Кирпич говорил, Мерк снял крышку кнопочной панели и стал ковыряться в проводах.

Клюв Вулча задвигался. Кирпич прижался ухом к стеклу.

— Сейчас ты будешь молчать и слушать, — услышал он каркающий голос Вулча. — Твой враг — евангелист энтропии, который мечтает о космических Темных Веках, когда все яркие звезды умрут. Тогда во Вселенной тусклых красных солнц большинство галактик навсегда уйдет за темный горизонт, а космос остынет. Новые силы природы спонтанно вырвутся из тех, что известны нам сейчас — подобно тому, как нынешние силы отделились от первородного жара вселенского рассвета. Появятся силы, которые ты назвал бы сверхъестественными. В ту эпоху вера, любовь и память обретут физическую силу — равно как и страх, ненависть и отчаяние. И тогда внутри темных комет пробудятся словожоры — дабы только набрасываться и пожирать.

Когда Вулч расходился, его слова начинали оказывать легкое гипнотическое действие. Кирпич моргнул:

— Погоди. Повтори-ка. Книга…

— Молчи! Когда словожоры пробудятся, они убьют отвергнутых и сожрут тех, к кому благосклонны.

— А есть третий вариант выбора?

— Нет. "Пожирание" — эта метафора поглощения в жизненный процесс словожоров. Они не выносят саму идею другой разумной жизни. Они заявляют, что были первыми, и стремятся стать последними. Их раса возникла благодаря счастливой случайности еще на заре Космоса, когда необычное завихрение расширяющейся Вселенной породило облако тяжелых элементов — но не так, как они позднее синтезировались в звездах. Это было необычно по сравнению с общей схемой зарождения, но породило одинокий газовый гигант и несколько лун вокруг него. На одной из таких лун приливные силы разогрели ее недра, и там, в ледяном океане под беззвездной космической бездной, появились словожоры. Они разгадали многие секреты мироздания и предсказали возникновение звезд и другой разумной жизни. Впав в ярость, они разработали планы и спрятались, дожидаясь грядущих Темных Веков. Намеки на это будущее и измененную в нем расстановку сил пронеслись рябью вспять сквозь время, коснувшись их слуг, евангелистов энтропии. Евангелисты стремятся ослабить другие виды разумных существ и усилить своих хозяев, уничтожая сосуды памяти.

"Без памяти ничто из этого не стоит и гроша…" — подумал Кирпич. Кто же это сказал?

— Они съели множество сокровищ, — продолжил Вулч. — Я знал мир, где пустыни украшали надписи из стекла — огромные слова возвышались наподобие сияющих холмов, и установили их те, кто принес жизнь на ту планету. Евангелисты кристаллического вида сожрали "Заповедь жизни", как огонь, поглощающий фитиль. Я видел мир коллективных разумов, где целые племенные гнезда представляли собой живые тексты. Евангелисты из вида с газовыми мешками распылили феромоны безумия в "Гнезде девяти миллионов воспоминаний", рассеяв их по ветру. Я созерцал далекую звезду, украшенную поэмами из солнечных пятен. Евангелисты плазменного вида…