"Если бы не сталинские репрессии!". Как Вождь спас СССР.
Шрифт:
Но еще большие потери в реальном бою с немцами понесла бы пехота Якира и Уборевича. Во-первых, она «всюду» шла в атаку на пулеметы «противника» не редкими цепями, а густыми «толпами из отделений». «При таких построениях атака была бы сорвана в действительности, захлебнулась в крови, — констатировал А. И. Седякин, сам участвовавший в подобных атаках в 1916-м и пять раз повисавший тогда на немецкой проволоке. — Причина: бойцы одиночные, отделения и взводы недоучены»[114].
В наступлении бойцы инстинктивно жались друг к другу, а слабо подготовленные командиры отделений
Таким «толпам» не помогли бы и танки непосредственной поддержки пехоты, тем более что в КВО... ни пехотинцы, ни танкисты взаимодействовать друг с другом не умели[115]. Не спасла бы и артиллерийская поддержка атаки, тем более что в КВО «вопрос взаимодействия артиллерии с пехотой и танками» еще к лету 1937 года являлся «самым слабым», а в БВО артиллерийскую поддержку атаки часто вообще игнорировали[116].
Что касается пехоты Уборевича, то она вообще не умела вести наступательный ближний бой. На маневрах 1936 года ее «наступление» заключалось в равномерном движении вперед... отделения, взводы и роты шли в атаку, игнорируя огонь обороны, они не подготавливали свою атаку пулеметным огнем, не практиковали залегание и перебежки, самоокапывание, не метали гранат. (...)
Впрочем, эффективно подготовить свою атаку огнем пехота БВО и КВО все равно не смогла бы: как и вся Красная армия накануне 1937 года, бойцы плохо стреляли из ручного пулемета ДП — основного автоматического оружия мелких подразделений. (...) Наступавшая пехота Уборевича совершенно не заботилась об охранении своих флангов — «даже путем наблюдения»! (...) Пехота Уборевича сплошь и рядом наступала вслепую, совершенно не заботясь об организации разведки. «Не привилась», по оценке А. И. Седякина, разведка и в стрелковых дивизиях Якира — «у всех сверху донизу»\
...Подводя итог работе войск БВО и КВО на Белорусских и Полесских маневрах, А. И. Седякин вскрыл главный порок РККА «эпохи» Тухачевского, Якира и Уборевича: «Тактическая выучка войск, особенно бойца, отделения, взвода, машины, танкового взвода, роты, не удовлетворяет меня. А ведь они-то и будут драться, брать в бою победу, успех «за рога». Еще нагляднее выразил эту мысль (уже после расстрела «талантливых военачальников» 21 ноября 1937 г.) С. М. Буденный: «Мы подчас витаем в очень больших оперативно-стратегических масштабах, а чем мы будем оперировать, если рота не годится, взвод не годится, отделение не годится?» (...)[117]
Слабую выучку одиночного бойца, отделения, взвода и роты, неумение командиров управлять огнем и «полное отсутствие взаимодействия огня и движения», когда «основной (и почти единственной) командой является громкое «Вперед», повторяемое всеми от ком[андира] батальона до командира отделения», войска БВО также демонстрировали еще в 35-м.
Но могло ли обучение войск быть лучше? Напомним, что Тухачевский фактически закончил лишь двухгодичный Александровский военный пехотный «техникум». Не имели высшего профессионального образования и другие расстрелянные «полководцы». Поэтому неудовлетворительное обучение в действующих частях Красной Армии в первую очередь объяснялось недостатком образования у самих армейских руководителей.
Бывший подпоручик царской армии, командующий БВО Уборевич, как и Тухачевский, тоже закончил
То же самое царило и в КВО у Якира, где «только из-за бестолковой организации занятий по огневой подготовке» у бойцов пропадало «до 35–40 процентов учебного времени». Еще хуже, до безобразия преступно, «великими полководцами» была организована в войсках «методика» обучения. Повсеместно нарушался ее основополагающий принцип: «учить не рассказом, а показом». Имевшиеся «учебные пособия младшим комсоставом упорно не использовались. В 52-м артиллерийском полку БВО в декабре 1936-го даже устройство винтовки изучали без самой винтовки, подготовку телефона к выходу в поле — без телефона... правила изготовки к заряжанию разъясняли сразу целой шеренге».
А. Смирнов отмечает: «Вообще, бичом РККА накануне 1937 года была низкая требовательность командиров всех степеней и обусловленные ею многочисленные упрощения и условности в боевой подготовке войск. Бойцам позволяли не маскироваться на огневом рубеже, не окапываться при задержке наступления; от пулеметчика не требовали самостоятельно выбирать перед стрельбой позицию для пулемета, связиста не тренировали в беге и переползании с телефонным аппаратом и катушкой кабеля за спиной и т.д.
Приказы по частям и соединениям округов Якира и Уборевича пестрят фактами упрощения правил курса стрельб — тут и демаскирование окопов «противника» белым песком, и демонстрация движущейся мишени в течение не 5, а 10 секунд, и многое другое...
45-й мехкорпус, так восхитивший иностранных наблюдателей на Киевских маневрах 1935 года, обучался вождению «на плацу танкодрома на ровной местности» и, как выяснилось уже в июле 1937 года, даже небольшие препятствия брал «с большим трудом»[119]. Тогда же сменивший Якира командарм 2-го ранга Федько на дивизионных учениях обнаружил, что «все необходимые артиллерийские] данные для поддержки пехоты и танков оказываются очковтирательными, показаны лишь на бумаге и не соответствуют реальной обстановке, поставленным задачам и местности»[120].
Впрочем, в войсках Уборевича и Якира безобразной была не только боевая выучка, но и все воспитание. Комдив К. П. Подлас, проверявший в октябре 1936 года 110-й стрелковый полк БВО, писал в заключении о комсоставе: «Млад[шие] держатся со старшими фамильярно, распущенно, отставляет ногу, сидя принимает распоряжение, пререкания... Много рваного обмундирования, грязное, небритые, рваные сапоги и т.д.». «Небритые, с грязными воротничками» ходили тогда и средние командиры 44-й и 45-й дивизий КВО».