Если бы Ницше был нарвалом. Что интеллект животных говорит о человеческой глупости
Шрифт:
Метапознание дает животному способность осознавать, когда оно чего-то не знает. Задумываться о своих знаниях. Осознание своего незнания подталкивает к поиску дополнительных знаний, чтобы помочь в процессе принятия решений. Существует лишь несколько исследований (и много споров), предполагающих, что метакогниция есть у нескольких видов животных, включая исследования с обезьянами, дельфинами, обезьянами, собаками и крысами. Если метапознание и существует у животных (как это, несомненно, имеет место в случае с Natua), оно не может быть особенно распространенным. Напротив, эта способность является основой человеческого мышления. Мы явно осознаем свою метапознавательную способность, которая вдохновляет нас на выявление пробелов и проблем в нашем мышлении и поиск решений с использованием всех других когнитивных способностей, имеющихся в нашем распоряжении. Мы используем математику и язык для сознательной организации своих мыслей, а благодаря способности к причинно-следственным
Объяснение способности человека делать сложные вещи, которые мы стремимся назвать "интеллектуальными", на самом деле связано с нашей способностью к сознанию. Но только в том смысле, что у нас в голове есть целый ряд когнитивных процессов, на которые мы можем натренировать наш прожектор субъективного опыта, позволяющий нам более эффективно координировать эти когнитивные процессы для решения сложных задач. Все животные живут жизнью, богатой qualia, независимо от сложности или количества доступных им когнитивных процессов, которые могли бы встать на эту импровизированную сцену и быть освещенными прожектором сознательного, субъективного опыта.
Поэтому я убежден, мой дорогой друг Андреа, что на самом деле я делал жизнь этих обреченных трутней немного счастливее. Я подозреваю, что их маленькие умы осознавали удовольствие от поедания меда в последний раз перед смертью. И все же несомненно, что человеческий разум осознает гораздо больше, чем разум этих трутней. Вы правы, что в содержании нашего сознания, как мы видели, есть нечто иное. Возникает вопрос: и что же? Является ли все, чего мы достигли как вид благодаря этим когнитивным способностям - и нашему субъективному осознанию их - 1) признаком того, что наш вид успешен, и 2) благом для планеты? Этими важными вопросами мы и займемся далее.
Глава 6. Наша недальновидная дальнозоркость
Пресса, машина, железная дорога, телеграф - это предпосылки, к тысячелетнему выводу которых никто еще не осмелился прийти.
– Ницше
Кэпэблити Браун был самым знаменитым садовником Англии. Он также несет небольшую ответственность за грядущее вымирание человеческого рода.
Ланселот Браун родился в 1715 году и получил прозвище "Кэпэбилити"; это слово он часто использовал, когда объяснял английским аристократам, что их поместья имеют "большие возможности для улучшения". Он предпочитал натуралистичный вид своих садов: вместо ухоженных живых изгородей, каменных дорожек и грандиозных фонтанов, характерных для формальных французских садов XVII века, он создал грандиозные с видом на озера, рощи статных деревьев и раскидистые лужайки. В свое время он обновил сады 170 британских поместий, в том числе замка Хайклер, который стал знаменитым местом съемок исторического сериала "Аббатство Даунтон". Во вступительных титрах показано, как мужчина с собакой прогуливается по идеально ухоженному газону - изначально спроектированному Капабли, - а на заднем плане вырисовывается замок. Опасное наследие Капабилити сформировано именно таким газоном.
Джордж Вашингтон и Томас Джефферсон были большими поклонниками его работ. Поместье Джефферсона в Монтичелло и поместье Вашингтона в Маунт-Верноне были построены по образцу дизайна Каппабли и считаются одними из самых известных садов в Соединенных Штатах. Они были изображены на бесчисленных открытках, которые к началу XIX века занимали кухонные столы миллионов американских домов. В этих культовых домах были разросшиеся лужайки, по которым, если верить открыткам, прогуливались с зонтиками обеспеченные люди, играя в бадминтон. Газоны были частью развивающейся эстетики, предполагавшей, что американский эксперимент принесет домашнее процветание и много свободного времени для игры в шаттл для всех, кто желает упорно трудиться и чего-то добиться. Эта мечта распространялась на всех, кроме, разумеется, порабощенных людей, которых заставляли стричь и содержать эти газоны, - вот с каким парадоксом страна сталкивается по сей день.
В начале XIX века у среднего американца не было ни времени, ни денег, ни рабского труда, необходимого для выращивания газона. Только сверхбогатые люди могли позволить себе такую роскошь. Однако с изобретением газонокосилки в 1830 году Эдвином Бирдом Баддингом газон стал гораздо доступнее. В течение следующего столетия они превратились в символ личного и национального процветания. Когда автомобиль стал доминирующим видом транспорта в Америке, палисадник стал возможностью продемонстрировать свой успех, позволяя автомобилистам охать и ахать, проезжая по пригородным улицам. Лужайка перед домом, укрытая за белым забором, вскоре стала - и остается по сей день - главным символом американского стиля.
Американцы любят свои газоны. Сейчас в Соединенных Штатах насчитывается 163 812
За свою жизнь я провел, наверное, тысячу часов, выкашивая траву по личным или профессиональным причинам. И, честно говоря, я чувствую себя обманутым Кэпэбилити Брауном и отцами-основателями. Газоны - это монокультурная пустошь, которая почти полностью бесполезна как среда обитания для диких животных. Они не дают нам никакой пищи, но, тем не менее, требуют огромных затрат времени, денег и ресурсов. Они являются любовным письмом к показному потреблению - термину, придуманному экономистом Торстейном Вебленом в его книге "Теория класса досуга" и определяемому как "покупка товаров или услуг с конкретной целью демонстрации своего богатства". Газоны - это еще и гигантский средний палец в сторону экологического движения. Только на газоны американцы расходуют девять миллиардов галлонов воды в день - это примерно одна треть от всего потребления воды в быту. Около половины этой воды расходуется впустую, не достигая корней из-за испарения, ветра и стоков. Добавьте к этому 1,2 миллиарда галлонов бензина, используемого в газонокосилках каждый год, что еще хуже для окружающей среды, чем кажется. Поскольку двигатели газонокосилок ничуть не эффективнее, чем, скажем, двигатели автомобилей, они потребляют больше бензина и создают больше CO2. Другими словами, использование газонокосилки в течение одного часа эквивалентно проезду на автомобиле сотни миль. По оценкам Агентства по охране окружающей среды, на уход за газонами приходится 4 % от общего годового объема выбросов CO2 в США. Это целая тонна углекислого газа, выбрасываемая в атмосферу каждый год в погоне за... ну, чем именно?
Конечно, в этом нет вины Кэпэбли, верно? Он не мог предугадать, к чему приведут его садоводческие начинания. Тем не менее, давайте предположим гипотезу. Если бы путешественник во времени из сегодняшнего дня вернулся в XVIII век, усадил Капабли и объяснил, как его идея с газоном превратится в культурную одержимость, которая будет способствовать изменению климата и поставит под угрозу существование человеческого рода, он бы отложил эту идею? Сомневаюсь. Люди обладают удивительной способностью оправдывать свои действия, даже если есть доказательства того, что в будущем они приведут к негативным последствиям. Даже самому харизматичному и убедительному путешественнику во времени было бы трудно убедить Кэпэбли отказаться от работы всей своей жизни. Подумайте об этом так: Мы знаем о вреде сжигания ископаемого топлива, и все же наша одержимость газонами продолжается. Угрозы постапокалиптической Земли не остановят нас от ухода за газонами, даже если мы осознаем риски, связанные с этой бессмысленной, но широко распространенной привычкой.
Этот вид когнитивного диссонанса я называю прогностической близорукостью. Прогностическая близорукость - это человеческая способность думать о будущем и изменять его в сочетании с неспособностью на самом деле сильно заботиться о том, что произойдет в будущем. Она вызвана человеческой способностью принимать сложные решения, используя наши уникальные когнитивные навыки, которые приводят к долгосрочным последствиям. Но поскольку наш разум развивался в первую очередь для того, чтобы иметь дело с сиюминутными, а не будущими результатами, мы редко переживаем или даже понимаем последствия этих долгосрочных решений. Это самый опасный недостаток человеческого мышления. Настолько опасный, что он может привести к вымиранию нашего вида. Именно поэтому я посвящу целую главу объяснению того, что такое прогностическая близорукость, как она появилась, как она влияет на нашу повседневную жизнь и почему она представляет угрозу для человечества на уровне вымирания.