Если не мы
Шрифт:
Нечто оказалось огненно рыжей длинноногой девицей с фигурой фотомодели и личиком пятнадцатилетней девочки, одетой в купальник и сейчас повисшей на растерявшемся Владе. Наконец тот оторвал ее от себя и повернул к Алексею.
– Вообще-то я не один.
Рыжий ангел надул губки и, обойдя вокруг парня, саркостически хмыкнула, затем сложив руки на груди, на взгляд парня очень даже приличной, повернулась к Владу.
– Обязательно было его тащить к нам?
Влад пожал плечами.
– Лиска, не привередничай, парню и так досталось,
– И кого же он нам подсунул?
– раздалось из дома, и на пороге появился... бородатый гном.
Челюсть Алексея попыталась повторить трюк, проделанный ей в доме, но он быстренько сжал зубы, пытаясь помешать данному трюку, к счастю успешно.
Заметив очумелый взгляд новоприбывшего, гном усмехнулся и направился к ним. Был он таким, каким и должен быть, по мнению Алексея, гном. То есть невысоким, с большой бородой, носом картошкой, кустистыми бровями, из-под которых цепкий взгляд рассматривал оторопевшего парня, широченными плечами и огромными бугристыми мышцами, которые заставили бы позеленеть от зависти культуристов всего мира. Вот только одет он был ни как гном, по крайней мере, Алексей никогда не думал, что гномы носят спортивные костюмы и кроссовки.
– Ну дружок, вижу у тебя на лице прямо написан вопрос: "что тут делает такой тип?", - спросил он сразу в лоб и, дождавшись кивка, пробормотал, - вопрос вопросов, но вот если тебе рассказать всю историю, довольно-таки поучительную, то все станет ясно.
– Да ладно тебе, Глорин, - Влад приобнял Алексея, подталкивая его к дому.
– Парню отдохнуть надо, мысли привести в порядок, а потом уже твои басни слушать.
Гном надулся, но промолчал, и они все двинулись в дом.
Позднее ему рассказали появление Глорина сына Давина в корпусе. После того, как он пал в неравном бою против тысячи гоблинов(по крайней мере так он сам утверждал), его душа отправилась в подгорный рай, где его предки восседали на золотых тронах, где текли реки отборного вина, а пир постоянно стоял горой, ну и тому подобное.
– Короче, через несколько лет скучно мне стало, - сказал гном со вздохом.
– Вот я и решил посмотреть, что там твориться за пределами этого места.
Короче, после долгих странствий по разным там местам, каким правда он не стал уточнять, он оказался на дороге, где его, ошалевшего от своего путешествия, нашел Старейшина и предложил либо остаться в корпусе, либо возможность перерождения в земном мире.
– Я предпочел остаться, - усмехнулся гном.
– Тем более перерождаться в человеческом теле как-бы не был готов.
– Я предлагал еще крота или землеройку, - вставил Влад, внимательно слушающий рассказ гнома.
– Но наверху не утвердили.
Комната, которую ему выделили, была небольшой, но уютной и светлой. Вдоль одной стены располагалась кровать, вдоль другой стоял шкаф и письменный стол с терминалом компьютера, третья стена была наполовину прозрачной и смотрела на реку. Мебель была вполне современной и привычной и только впоследствии, он узнал, что она подстраивается под воспоминания и прихоть живущего в комнате.
Окинув все это добро взглядом, Алексей вопросительно посмотрел на Влада, но тот только пожал плечами.
– А что ты ждал, мы все-таки остаемся людьми, а каждому человеку иногда нужно уединиться. Он вздохнул и похлопал парня по плечу
– Пойми, не смотря на все, ты человек, хотя сейчас и состоишь из несколько другого теста, но как не странно даже здесь иногда хочется спать и есть, хотя, если честно, все, что ты тут видишь, лишь адаптация нашего восприятия реальности.
Звон входного зуммера заставил его вернуться из мира воспоминаний.
– Войдите.
Дверь скользнула вбок, и в комнату ворвался рыжий вихрь.
– Ну что, курсант, собрался?
– спросила Лиска, плюхаясь на кровать.- Ты бы хоть одежду поприличнее изобразил, не все же время таскаться в джинсах и водолазке.
Алексей поморщился. Лиска прекрасно знала, что смена внешности всегда давалась ему с большим трудом и его нынешняя форма стоила его учителям кучи истраченных нервов,если конечно они у них были. Как бы там нибыло, но после окончания курса трансформинга внешности, он старался с ней особо не экспериментировать. И хотя Лиса и сама в свое время порядочно помучилась с его обучением по воплощению, все равно не оставляла возможности поддет юношу при случае.
Алексей вздохнул и, открыв шкаф, достал курсантскую форму.
– Сегодня официальный день, так что я не буду мучиться.
– Везет тебе, а я вот еще не выбрала себе одежду, - Лиска притворно вздохнула и на ее теле замелькали наряды, со скоростью пулемета сменяя друг друга.
Раньше Алексея бы это наверняка заинтересовало бы, но за последнее время он насмотрелся такого. И хотя некоторые из мелькавших нарядов были чересчур откровенны, а иногда их вообще не ощущалось, вид обнаженного Лискинного тела не вызывал в нем желания, хотя он и признавал, что оно, то есть ее тело, довольно привлекательно.
Он вспомнил, как впервые увидел Лиску, купающуюся обнаженной, благо из окна его комнаты открывался прекрасный вид на реку, а молодой ангелессе вздумалось плескаться как раз напротив, и небольшой пляжик, расположенный перед домом, был из его окна, как на ладони. По началу он даже испугался своей реакции, подумав, что все чувства к прекрасной половине человечества им утрачены, но, прислушавшись к себе, понял, что они просто изменились. Исчезла пошлость, но зато усилилась нежность и чувство прекрасного, по крайне мере так он определил это для себя. Тогда он смотрел на плескающуюся Лиску ни как на объект вожделения, а как на нечто прекрасное, так как ребенок смотрит на свою мать, так как художник любуется прекрасным цветком, и чувство странной, неземной нежности захлестнуло его.