Если женщина хочет...

Келли Кэти

Морган подошел ближе. В его узких глазах застыла мольба.

– Сэм, не сердитесь. Вы все неправильно поняли, честное слово. Я могу объяснить…

Сэм посмотрела на него с ненавистью. Ей хотелось заорать на всю округу, но нужно было сохранять остатки достоинства.

– Я не хочу слушать ваши лживые оправдания, – сказала она, надменно вздернув подбородок. – Оставьте меня.

– Не говорите так, – попросил Морган.

– Нет, буду! Вы для меня ничто! Я больше не желаю с вами разговаривать! Никогда!

– Вы не хотите дать мне возможность объясниться, потому что уже все решили заранее, верно?

Глаза Моргана

стали чужими, голос звучал холодно. На долю се­кунды Сэм заколебалась. Но лишь на долю. Она знала, что не ошиб­лась, и не собиралась позволить ему одурачить ее во второй раз.

– Я просила оставить меня в покое! – гневно сказала она. Господи, скорее бы он ушел, иначе она не выдержит! Разреветься у него на глазах было бы слишком унизительно.

– Прошу прощения, – все тем же чужим голосом сказал Мор­ган. – Значит, наша дружба для вас ничего не значит? Вы не ве­рите мне?

– Вы не обязаны мне что-то объяснять. «Ничего не объяснять, никогда не извиняться…» – процитировала Сэм. – Видимо, это ваш девиз.

– Нет, – сказал Бенсон тоном, который мог бы заморозить пекло. – Я ничего не объясняю только тогда, когда мне не верят.

Он повернулся и пошел к дому. Сэм очень хотелось побежать за ним, но это было невозможно. Совершенно невозможно.

Была пятница. После вручения «Лимона» прошла ровно неде­ля. Рассвет выдался поразительно ярким. Идя к станции метро «Холланд-парк», Сэм слышала, как пересвистываются птицы в деревьях вдоль дороги. «Стыдно работать в такой день», – поду­мала она, а затем осудила себя за пессимизм.

В половине седьмого час пик в метро еще не начался, и вагон, в котором ехала Сэм, был заполнен лишь наполовину. На сиде­нье лежал забытый кем-то дамский журнал. Сэм, которой было нечего читать, кроме лежавших в «дипломате» документов, начала небрежно листать его. Она пропустила рубрику «Мода», где было представлено множество кокетливых летних нарядов, и интер­вью с самовлюбленной актрисой, которая заявляла, что не нужда­ется в диете для сохранения фигуры, ест как лошадь и обожает чипсы. «Ага, как же!» – хмыкнула Сэм.

Она перестала листать страницы, когда добралась до вклады­ша, посвященного взаимоотношениям между сексуальными парт­нерами. Обычно Сэм относилась к таким статьям с презрени­ем – так же как к женщинам, которые считали, что единственной целью их жизни является мужчина. Но сегодня ее внимание привлекли заголовки.

«Слишком гордая, чтобы просить прощения», «Не вредит ли карьера твоей личной жизни?», «Семь секретов, которые должна знать каждая женщина».

Сэм устроилась поудобнее и начала читать, готовая насмешли­во фыркнуть. Карьера вредит твоей личной жизни?.. Если бы! Но скоро она поняла, что смеяться не над чем. Статья была написана словно о ней. Здесь шла речь о деловых женщинах, которые ви­дят в мужчинах лишь коллег и не понимают, что личная жизнь так же важна, как и работа.

«Мужчины обычно понимают, что необходимо иметь и другие интересы, – объяснял психолог, у которого брали интервью. – У них есть спорт, хобби, а если везет, то и женщина-партнер, ко­торая приглядывает за домом и позволяет им выкраивать время на спорт и хобби. Но так называемые деловые женщины ничего подобного не имеют. Они целиком отдаются работе, и именно в этом заключается проблема. Никакая карьера не стоит того, что­бы ради нее отказываться от всего на свете».

Мужчина,

который вошел в вагон на станции «Ноттингхилл-гейт» и плюхнулся рядом, придвинулся ближе и попытался загля­нуть в журнал. Сэм прижала журнал к груди, не желая, чтобы кто-то понял, что она читает статью о себе – печальной и одинокой деловой женщине.

Статья «Слишком гордая, чтобы просить прощения» еще боль­ше задела ее за живое. Сэм бросила читать, когда дошла до абзаца, где говорилось, что гордость и желание свалить всю вину на дру­гого означают полное забвение основных правил общения. «Са­мое главное – это создать такие условия, при которых ваши от­ношения смогут возобновиться. Так какая разница, кто первым попросит прощения? Неужели это так важно?»

«Нет, неважно», – мрачно подумала Сэм. Она так и не дала Моргану возможности объяснить, почему он так крепко обнимал красивую юную брюнетку. Ведь не исключено, что существовало какое-то неожиданное объяснение. Тем более что это было вооб­ще не ее дело… Так чем же она лучше Мэтта, которого осуждала за нежелание выслушать Хоуп?

Хорошее настроение бесследно исчезло. Сэм медленно подня­лась по ступенькам. В вестибюле не было никого, кроме охран­ника.

– Доброе утро, мисс Смит, – поздоровался он.

– Доброе утро, – ответила она. – Что-то подозрительно тихо.

– Никто не приходит на работу к семи часам, – ответил ох­ранник. – Кроме вас и мистера Пэрриса.

Тут Сэм вспомнила, что должна поговорить со Стивом о «Ден-сити». Альбом группы продавался плохо, и она хотела обсудить расходы на маркетинг. Их администратор звонил каждый день и настаивал на широкой рекламной кампании, которая съела бы весь бюджет. Сэм отчаянно не хотелось тратить на них деньги: у нее было плохое предчувствие. Особенно после того, как они не смог­ли получить важную премию «Лучший дебютант». Однако «Ден-сити» были любимчиками Стива. Поэтому следовало поговорить с ним и выяснить, отказался ли от них Пэррие или по-прежнему считает этих парней своими «золотыми мальчиками».

Трудность заключалась в том, что после церемонии вручения «Лимона» они не оставались наедине. Она видела Стива на сове­щании директоров во вторник, но в комнате присутствовало еще двенадцать человек. Оставалось надеяться, что он забыл свои пьяные признания.

Сэм оставила в кабинете «дипломат», взяла отчет о продаже альбома «Денсити» и поднялась на седьмой этаж.

Она бесшумно прошла по толстому серо-стальному ковру и открыла дверь в приемную, где обычно сидела секретарша Стива. На противоположном конце комнаты находился стол младшей секретарши. Обеих бедняжек еще не было. Стив гонял их так, что девочкам не хватало времени восстановить силы. Удивительно, что Стив не заставлял их приходить на работу одновременно с со­бой – свита должна была присутствовать при нем в любое время суток.

Дверь в святилище Стива была приоткрыта. Сэм громко по­стучала и спросила: – Стив, вы здесь?

Ответа не было, и она заглянула внутрь. Кабинет Стива зани­мал весь угол огромного здания. Здесь стояли просторные диваны, а на специальном возвышении было установлено современное ко­жаное кресло. В него садился Стив, когда собирался устроить всеобщую головомойку. Жертвам приходилось размещаться на пухлом диване, в котором тонули все, кроме самых длинноногих. Стив сидел сверху и смотрел на них, как великий инквизитор.