Если женщина хочет...

Келли Кэти

– Вы не любите собак? – спросила Вирджиния, готовая при необходимости отправить Динки на место. Не всюду ведь так от­носятся к собакам, как в семье Коннелл.

– Ах нет, очень люблю, – проворковала Барбара, но юбку не отпустила.

Динки покосилась на Вирджинию, словно хотела сказать, что гостья говорит неправду.

– Конечно, она любит собак! – вмешался встревоженный Ло­ренс. Казалось, он боялся, что его любимая подружка не пока­жется кому-то святой.

– Динки, ко мне, – велела Вирджиния. Может быть, Барбара просто нервничает…

Динки, продолжая

вести себя как настоящая леди, подошла и послушно села у ног хозяйки. И оставалась там, пока Барбара про­странно объясняла, почему она любит деревню. Вирджиния все больше мрачнела и думала о том, зачем Барбара пользуется таким темным карандашом для губ и проводит контур, не имеющий ни­чего общего с настоящими очертаниями ее рта. Может быть, та­кова последняя мода?

После двадцатиминутной речи Барбары Вирджиния поняла, что представления подружки Лоренса о сельской жизни ограни­чиваются телевизионными «мыльными операми» и соревнова­ниями на звание самой нарядной дамы, где она дважды чуть не получила первый приз.

– В Леопардстауне ты выглядела на миллион долларов! – улыбнулся Лоренс, накрыв ее маленькую кисть своей большой ладонью.

– Знаете, у меня где-то есть снимки, сделанные профессио­нальным фотографом, – самодовольно добавила Барбара.

«Может быть, она просто пытается произвести хорошее впе­чатление», – благодушно думала Вирджиния.

После чая она отправила молодежь на прогулку, решив, что с такими безупречно накрашенными ногтями, как у Барбары, все равно нельзя чистить овощи, и осталась наедине с Динки.

– Ну, что ты о ней думаешь? – спросила Вирджиния собачку. Та положила розовый нос на лапы и серьезно уставилась куда-то вверх. «Я не в восторге», – говорил этот взгляд.

Спустя полтора часа Джейми задал матери тот же вопрос, ког­да она позвала его в столовую помочь накрыть на стол. Но отве­тить Вирджиния не успела, потому что из гостиной донесся голос Барбары – они с Лоренсом только что вернулись с прогулки.

– Почему этой собаке позволяют жить в доме? – властно спросила Барбара, переставшая притворяться куколкой.

Вирджиния остолбенела.

– Я тебе говорил! – усмехнулся Джейми. – Может показать­ся, что она воды не замутит, но на самом деле этой девице палец в рот не клади.

– Это очень славная маленькая собачка, – принялся уговари­вать подружку Лоренс.

– По-моему, собакам место на улице, – безапелляционно за­явила Барбара. – И вообще, тут все нуждается в переделке. Не знаю, как твоя мать может здесь жить. В нашей спальне сыро. На стене огромное влажное пятно…

Вирджиния больше не могла этого слышать. И не взорвалась только потому, что Джейми прижал ее спиной к стене.

– Да как она смеет?! – задохнулась мать. – Как она смеет? Несносный Джейми только рассмеялся.

– Натрави на эту девицу Динки. Пусть загрызет ее насмерть, – предложил он.

– Я не подпушу к ней собаку. Бедное животное отравится.

За обедом Барбара снова попыталась притвориться Дюймо­вочкой, даже позвала Динки и предложила ей кусочек хлеба. Но эта собака была не дура.

Она сидела у ног хозяйки и оказывала ей моральную поддержку. Вирджинии было не до любезностей. Она с трудом сдержалась, когда Барбара начала говорить, что уже по­любила Килнагошелл-хаус и что ей очень нравятся выцветшие шторы, которые Вирджиния не захотела менять. Только ради Ло­ренса она ничего не сказала Барбаре. Если он любит эту девушку, то слова матери все равно ничего не изменят. При известной доле везения вскоре он сам поймет, что с женщиной, которая на лю­дях притворяется киской, а наедине с ним превращается в фурию, не стоит иметь дела.

Утром Барбара встала рано и долго принимала ванну, исполь­зовав весь запас горячей воды. После завтрака она предложила Вирджинии прогуляться, но та поняла, что подобного испытания просто не выдержит. Сославшись на неотложные дела в поселке, она надела шляпку и предложила оставшимся совершить коллек­тивную экскурсию без нее.

Мэри-Кейт с удовольствием оставила вместо себя Отиса и про­вела Вирджинию в свой уютный кабинет, чтобы выпить кофе и отведать принесенного Вирджинией печенья.

– Неужели я превратилась в старую ведьму, которая ненави­дит своих невесток и подружек сыновей? – чуть не плача, вос­кликнула Вирджиния. – Я знаю, что свекрови – это бич божий. Говорят, в Италии даже существуют специальные курсы, где ма­терей учат не вмешиваться в супружескую жизнь их сыновей.

– Но, кажется, вы прекрасно ладите с женой своего старшего сына, – заметила Мэри-Кейт.

– Вы имеете в виду Салли? – Вирджиния шмыгнула носом и достала платок. – Да, но это совсем другое дело!

– Вот именно. Она милая, добрая, и вы ее любите. А эта Бар­бара ведет себя как настоящая стерва, и поэтому она вам не нравит­ся. И все же я боюсь, что вам придется смириться с ней.

Эти слова сильно расстроили Вирджинию. .

– Я хочу одного – чтобы мои мальчики были счастливы. Что­бы они женились на милых и добрых женщинах, которых я могла бы любить. Больше мне ничего не нужно.

– А я хочу мира во всем мире и крупного выигрыша в лотерею. Но поскольку ни того ни другого не будет, придется жить без это­го, – промолвила мудрая Мэри-Кейт. – А вдруг Лоренс устанет от нее и бросит? Мужчины всегда бросают женщин. Наверно, по­дружек у него хватало.

– Боюсь, что тут дело серьезное, – мрачно ответила Вирджи­ния. – Барбара из тех женщин, которые успокаиваются только тогда, когда надевают на палец кольцо с бриллиантом и назнача­ют день венчания.

Мэри-Кейт задумалась.

– Да, это тяжелый случай. Придется попросить Дельфину убе­дить какую-нибудь из ее бедовых подружек устроить Лоренсу ночь любви и отвлечь его от Барбары. Это поставит крест на ее матримониальных планах.

Вирджиния засмеялась.

– Только вам могла прийти в голову подобная мысль! Какой вы аптекарь? Вы настоящий Макиавелли. Или президент какой-нибудь гигантской корпорации.

– Можно поступить проще. Поставить Барбару на место и за­явить Лоренсу, что он женится на ней только через ваш труп.