Эспфил. Дилогия
Шрифт:
– Никто из них мне не нравился. Все они были…недалекими, зацикленными либо на себе и своем положении в племени, либо на себе и своих «огромных мускулах», - пренебрежительно фыркнула Руана.
– Женщины племени говорили мне, чтобы я выбрала себе мужа и сдалась ему, приняв его ухаживания. Глупые кошелки! Как можно сдаться тому, кого даже не уважаешь?
– возмущенно воскликнула наша подруга.
– Так совпало, что из всех лишь Вирар, сын нашего вождя, не оказывал мне внимания, а ведь он мне нравился. Он был другим - не воином по духу, а мыслителем. Мне нравилась его компания, то редкое время, что нам удавалось поговорить. Когда он пригласил меня прогуляться вдоль реки, я очень обрадовалась – будто Боги услышали меня. Мы гуляли весь вечер, болтая о всякой важной чепухе: он рассказывал мне о звездах, я - о правильной заточке мечей…
Каждый из нас внимательно слушал Руану, стараясь даже дышать через раз. Никому не хотелось прерывать ее исповедь.
– Когда он меня поцеловал, меня захлестнула волна непередаваемых эмоций. Отдавшись этим новым для меня чувствам, через какое-то время я потеряла голову. Я хотела его. Желала его. Не знаю, как так вышло, но в себя я пришла после накатившей на меня волны экстаза. Я сидела на нем сверху, крепко обхватив его предплечья и прижимая их к его телу. Мы были обнажены - остатки одежды рванными лоскутами висели на наших телах. Он был во мне, я чувствовала его внутри, и мне было приятно. И стыдно, когда я поняла, что произошло. С дикой смесью грусти, обиды и стыда он смотрел на меня снизу-вверх. Он не воин. Он мыслитель. Ему не хватило силы сопротивляться мне.
Сглотнув комок, Руана продолжила рассказ.
– Этим же вечером вождь Ггрымлох изгнал меня из племени. Мой брат пытался заступиться за меня, требовал собрать совет старейшин, но был оглушен одним из телохранителей вождя. Я хотела вмешаться, но не успела - подлый удар со спины закончил так и не начавшийся бой. Я слышала, как Ггрымлох приказал убить Руорка, моего брата, а меня привязать к плоту и спустить вниз по реке.
Говоря это, голос Руаны дрожал от переполнявших ее эмоций, а по щеке тек ручеек слез.
Барри выловил меня из реки спустя бесконечно долгих восемь дней, за которые я поклялась убить Ггрымлоха и всех его приспешников. Дядюшка Бетси отнес меня в свой дом, выходил и дал пристанище, а после - и самую важную работу - опеку его приемной дочери.
– Знаете, что?
– сказал я, разрушая напряженное молчание последних минут - я вот сейчас несказанно рад, что родился человеком, а не орком. А то бы пришлось нанять Шаграта для защиты моей невинной тушки от посягательств прекрасного пола.
– Не вариант, - заметил гном, - где гарантии, что сперва не посягнут на его зеленый зад, оставив тебя на сладкое, а?
– Я вас ненавижу, - зло буркнула спереди Руана, - я вам душу излила, а вы…
– А мы рады, что бесим, а не возбуждаем, - гоготнул Свак, - веселей будь! Найдем мы тебе еще зеленого доходягу в очечях, не переживай!
– заверил ее гном.
– Все одно гады, - уже более теплым голосом, заметила та.
– Руан, я вот чего не пойму, - спросил я, - у вас действительно такое страшное наказание за твой проступок? Смерть? Еще и брата?
– Нет. Обычно - плети. Максимум - плети и изгнание из племени. Вирар - сын вождя и то, что он не справился с «всего лишь женщиной», позволив ей сделать такое, наложило бы позор на него.
– Если бы кто-то узнал, так ведь?
– уточнил я, - если бы вы решили это в тесном кругу, то все было бы хорошо?
– Грымлох не стал рисковать. Ему проще было убрать нас с братом, чем оставить все как есть. Знаешь, если бы наказали только меня - я бы смирилась с чем угодно, но брат…
– Брата он убил зря.
– подытожил Шаграт, - и его кровь ты смоешь кровью.
Мы ехали под палящим солнцем, обдуваемые легким ветерком, что дул нам в спины. Въехав сосновый лес, мы проехали не больше мили, прежде чем увидели небольшую часовню. Именно часовню.
Небольшая шестиугольная постройка с одной аркой входа была словно вырезана из цельного куска черной скалы. Практически полностью покрытая мхом, с россыпью трещин, она выглядела невообразимо древней и такой же заброшенной.
Стреножив лошадей, мы встали у входа, не решаясь зайти внутрь постройки - за ее порогом стояла кромешная темнота, сквозь которую не мог пробиться ни один лучик света.
– Ну что, чья на этот раз очередь быть первым?
– попробовал я развеять атмосферу, - Чур, только не я! Я к страшному кузнецу стучал!
Глава 22 Твари из ада
Первым внутрь затолкали меня, аргументировав это тем, что, если из-за меня эта каша заварилась - значит, мне и заходить во всякие темные проемы. Тем более что опыт уже имеется. За мной, без промедления, через порог часовни переступили и все остальные.
Внутри строения стояла кромешная темнота, не позволяющая рассмотреть даже очертания друг друга, не говоря уже о чем-то большем.
– Вот же… темно, как в хвурговой заднице, - первым подал голос Свак.
– Ничего, сейчас мы это…
Со стороны раздались звуки копошения и невнятное бурчание гнома.
– Хм… не работает. Ребят, у кого-то магические светильники пашут?
– растерянно спросил гном.
– Уже не важно, - ответил Эрэл, - светает.
Помещение постепенно заполнялось мягким белым светом. В первые секунды казалось, что сияет сам воздух, но чуть погодя мы поняли, что стоим в плотном белом тумане.
– Забавное место, - заметил Шаграт.
Постепенно туман развеивался, открывая нампоистине ошеломляющий вид.
Мы стояли на хорошо знакомом мне месте - ровной каменистой площадке у дерева, похожим на огромный бонсаи. По алому небу проплывали редкие бело-розовые облака, из которых то и дело выныривали проплывающие острова.
– Ребят, а спорим, я знаю, где мы?
– с нервным задором спросил я.
– Где мы, и так понятно, - гаркнул Свак, - лучше б сказал, как мы сюда попали.