Есть ли жизнь после 60-ти или вокруг света на велосипеде

Сахнов Сергей

Наша очередь взлетать, видимость около километра. Замечаю, как взлетающие самолеты исчезают в грязно-серой дымке. Короткая быстрая речь командира воздушного корабля, мощный разгон и не менее мощный взлет. Полетели в Америку!

К сожалению, карта на мониторе заморозилась в первоначальном виде, и где мы – в каждый конкретный момент, об этом можно было только догадываться, да и расстояние не меняется, как было 9493 км до Сан-Франциско от Пекина, так и осталось. Начался ужин: курица или рыба на выбор, салат из капусты, кусочек торта, все прохладительные напитки на выбор без ограничения. Беру бутылочку 250 граммового «Кабернет совиньон» и наслаждаюсь вкусом сухого красного вина, не пил его почти четыре месяца.

Проглатываю ужин, есть там почти нечего. Китайцы, непривычные к такому набору блюд, а также к пластиковым вилкам и ножам, уныло ковыряются в своих коробках с едой.

Стюардессы, натянув резиновые защитные перчатки на руки, собирают грязную одноразовую посуду. Вроде все «ОК», но вид рук в перчатках, забирающих у меня поднос, почему-то раздражает, интересно, в первом классе так же в резиновых перчатках забирают фужер после шампанского? Такое я вижу в своей практике полетов впервые, не видел это на американских самолетах, хотя раза четыре пересекал на них Атлантику. Может, это «китайский вариант», не знаю, все может быть.

Летим на восток, и потому день быстро сменяется ночью. На закате дня подают по коробке китайской лапши и палочки, мы долго ждем, когда нальют туда «кипяточку», наконец, налили. Снова бутылочка красного, не могу отвинтить пробку. Прошу стюарда, он берет бутылку и говорит мне.

– Когда хочешь выпить, пробка – не самое главное препятствие. В чем-то он прав, конечно.

А затем добавляет:

– Если открою, то пью я!

– Окей, – говорю, – сначала открой.

Стюард напрягается, но все-таки открывает бутылку и отдаёт мне, хотя я великодушно предлагаю ему взять ее себе.

Самолет «засыпает», я выхожу в хвост и долго стою, разминаясь. Пока все идет нормально.

За два часа до посадки порадовали вполне приличным завтраком и чашкой кофе. Рассвело уже давно.

Команда «пристегнуть ремни», и мы идем на посадку, кстати, «Боинг-747» не наклоняет нос при снижении, как другие типы самолетов, а наоборот просаживается на хвост немного, что несколько непривычно. Под крылом Тихий океан, затем кусок залива, и мы плавно касаемся бетонной полосы. Я – в США.

Эмиграционный офицер, женщина латиноамериканка задает мне несколько обычных вопросов, сканирует мою грин-карту и долго смотрит на экран компьютера. Не знаю почему, но каждый раз я напрягаюсь во время этой процедуры, хотя у меня все легально и чисто. Затем следует снятие отпечатков пальцев и фотографирование.

Хлопок печати, в моем паспорте появляется отметка прибытия в США, и я вздыхаю с облегчением.

Положительные эмоции сыпятся одна за другой. Получаю багаж, проскакиваю таможню без единого вопроса и, сходу, регистрируюсь на рейс № 141 на Анкоридж, не заплатив за моего Мула ни цента.

Оказывается, по правилам, если рейсы связаны, и первый из них был международный, а вы пришли на регистрацию не позднее двух часов после посадки, то платить за перевес или негабарит не нужно.

Через двенадцать часов я – в самолете компании «Аляска эйр лайнс», высота 10 тыс. метров, подключаюсь к интернету бесплатно прямо в самолете, ну, молодцы, американцы, вот это сервис. Впечатление немного тускнеет, когда читаю в буклете, что питание на борту этой компании платное, за блюдо от 6 до 9 долларов, но меня это не волнует, я хорошо покушал перед отлетом, отметил, так сказать, прилет в США.

Через три часа под ногами появляются заснеженные вершины Аляскинских хребтов, солнце медленно скользит вдоль линии горизонта, все в розовых тонах: и вершины сопок, и мои мысли.

Мягко плюхаемся на полосу и катим к терминалу. Итак, летел на Аляску 17 часов, общее время с ожиданием в аэропорту – 30 часов, расстояние от Пекина до Сан-Франциско – 9445 км, от Сан-Франциско до Анкориджа более 3000 км, итого, около, 13 тыс. км.

Надо сказать, что половину земного шара я уже одолел, но, как всегда, впереди самое интересное.

Иду на выход, и мне машет миленькая молодая женщина среднего роста.

– Привет, Сара.

– Здравствуйте, Сергей.

До дома Сары недалеко, и мы в 23.45 уже на месте. Встречает нас муж Сары – Нэйт. Меня кормят печеньем, которое только что приготовил Нэйт, и показывают мою комнату. Принимаю душ и спать.

День 133-ий США, Аляска, Анкоридж. 30 июля 2010 года.

Просыпаюсь в 6 утра, хозяева мои еще спят, погода хорошая, рассвело уже давно. Выспался чудесно, тишина вокруг такая, что в ушах звенит. Соседние дома в 20–30 метрах, и там тоже мертвая тишина, только из аэропорта иногда доносится шум взлетающих самолетов, но и он очень слабый.

Разбираю вещи, занимаюсь гимнастикой на лужайке за домом. В 9 утра на кухне появляется Сара и ее маленькая дочь Адри, ей полтора годика. У Адри рыженькие волосенки и смешливый взгляд.

Саре 37 лет и это ее единственный ребенок, пока. Она родилась здесь, на Аляске, и ее муж тоже местный. Она познакомилась с Катей Престон в Магадане, когда жила у них дома. Она изучала там русский язык и преподавала английский, кстати. Американка путешествовала по России с мамой Кати, о чём с удовольствием вспоминает. Сара говорит по-русски достаточно уверенно, но уже многое подзабыла без практики. Умеет читать и писать. Нэйт, ее муж, местный. Местное население Аляски – это эскимосы, которые живут на севере, и индейцы, которые традиционно расселяются на юге по побережью. Но он не чистый эскимос, а, как говорят здесь, «кофе энд милк» (кофе и молоко). Мама его – эскимоска, а отец – белый со среднего запада США. Сара смеется, выходцев из тех районов в шутку называют «мит энд потэтоу» (мясо и картошка), очевидно, за неумеренную любовь к этим продуктам. У Нэйта есть братья, а у Сары – сестры. После завтрака появляется бабушка Адри, она живет с мужем Аланом недалеко. Очень активная женщина с приятным лицом и лучистыми глазами. Адри смешно выговаривает слова и чувствует, что она в центре внимания, кстати, не выпускает из рук мягкую игрушку панды, которую я привез из Пекина, в нее можно засунуть руку и манипулировать лапами, что очень смешит малышку.

Дом не очень большой, но уютный. На нижнем этаже – кухня, гостиная, комната для гостей, а слева теплый гараж, где стоит машина Сары, мотоцикл, два велосипеда и два подвешенных к потолку гаража каяка (индейские каноэ). На улице стоит большой красный пикап, на котором обычно ездит Нэйт. На втором этаже маленький офис и две спальни; их и ребенка. Семье также принадлежат два маленьких самолета: один 1965 года, а второй 2006 года выпуска (его Нэйт выиграл в лотерею). Мне нравится, что в США детей с «молодых когтей» приучают спать в своей комнате, позже с ними меньше хлопот в этом плане.

Неожиданно для меня Нэйт приглашает полетать на самолете, и я сразу же соглашаюсь. Прежде чем мы уезжаем, звоню Наташе – подружке моей дочери Марины, и она говорит, что Питер (владелец судна снабженца) в отъезде и будет только в воскресенье. Сама она предлагает мне обращаться к ней, если нужно будет поехать по городу. Окей, будем ждать Питера, надеюсь получить у него работу на судне. Наташа говорит, что экипаж – четыре человека, и она в прошлом, когда приехала на Аляску, работала там поваром. Раздумываю, если предложат поваром идти, конечно, пойду. Готовить я иногда люблю, а как едят американцы, в основном-то проще не бывает, сплошные полуфабрикаты. Помню, как Кен, отец Майкла, смеялся над этим процессом. «Раньше, – говорил он, – нужно было хоть смешивать что-то, а теперь и этого делать не надо, добавь воды, брось на сковородку или в микроволновку и все». Конечно, я немного утрирую, есть и сложные блюда, но на это нужно время, а его ни у кого здесь практически не бывает – жизнь такая.

Садимся в пикап и едем в аэропорт для частных самолетов. Самолет на Аляске – это не роскошь, а средство передвижения, так как до некоторых районов добраться можно только таким образом. Кстати, перед выездом я спросил на всякий случай у Нэйта, какая у него практика полетов?

– 10 лет, – ответил он.

Хорошо, думаю, вполне опытен.

Сам Нэйт работает в компании, добывающей нефть на севере Аляски, вахтовым способом: две недели через две.

Приезжаем на стоянку самолетов, они маленькие очень, двухместные, в основном. Американец отвязывает крепления, открывает капот, проверяет масло и говорит, что нужно подзаправиться. В бак входит 25 галлонов керосина и хватает этого почти на 4 часа полета, расход – 7 галлонов в час (один галлон – это около 3.8 литра).

С трудом помещаюсь в кабине справа от Нэйта, мы плотно касаемся друг друга плечами и ногами. Управление спаренное, я тоже могу вести самолет из своего кресла, если потребуется. Кстати, у меня есть небольшой опыт вождения «АН-2» в Антарктике. За нами небольшое грузовое помещение, типа багажника в большой машине. Вся система управления на тросиках и никакой гидравлики, все просто и надежно.

Волнения перед полетом никакого, несмотря на то, что я сижу в летающем «Запорожце». Стоимость нового самолётика 25 тыс. дол, но можно взять и подержанный намного дешевле. Обучение стоит 5 тыс. долларов. Возраст пилота лимитируется (до 65) лет, только если вы занимаетесь коммерческой деятельностью, а так, летайте до гроба, на здоровье.

Нэйт помогает мне пристегнуться и сам выполняет те же манипуляции, затем надевает гарнитуру на голову и запускает двигатель. От винта!

Двигатель чихает пару раз и мерно урчит в режиме прогрева. Думаю, если бы я сказал дома, что чукча имеет два самолета, но не назвал место на Аляске, то, наверное, это сочли бы за анекдот. Но в США все возможно.

Я делаю несколько снимков и жду начала движения. Нэйт поворачивает ключ зажигания и двигатель останавливается. Молча, смотрю на него. «Сегодня тренировки перед аэрошоу на авиабазе США, а потом два дня будет длиться само событие, поэтому до 6 августа полеты частных самолетов в этом районе запрещены, – говорит он спокойно и отстегивает ремни. Первый полет – блином или как это назвать, но я не расстроен, никуда это от меня не денется, значит, не пришло еще время. Самолетик снова зачехляется, и мы едем домой.

Сара объявляет, что сегодня «диннер» в 6 вечера, приглашены родители Нэйта и его брат Пол. Будет рыба и мясо «на решетке».

Приходит подружка Сары – преподаватель английского языка, я подшучиваю над своим английским, а она пытается говорить со мной по-русски. Рассказываю о своем путешествии, Сара достает атлас мира, и мой рассказ получается предметным и содержательным. Спрашиваю Сару о ежегодных гонках на собачьих упряжках по Аляске.

Выясняется, что самое большое зимнее событие – гонки на собачьих упряжках от Анкориджа до Нома, это в сторону Берингового пролива – расстояние 1100 миль (около 1750 км), старт дается в первое воскресенье марта, когда зима заканчивается и не так холодно по ночам и днем. Трасса очень тяжелая и, что немаловажно, допускаются люди с опытом подобных соревнований, но стоит это недешево. Свои или арендованные собаки, дорогой корм и, конечно, дорогостоящее обучение. Необходимо платить взнос для участия – около трех тысяч долларов.

Я немного загрустил, получив такую информацию, но тут же нашлась альтернатива и для меня. Оказывается, что по этой же дистанции и почти в это же время проходят гонки на снежных велосипедах, лыжах и даже пешком по той же трассе до Нома.

Во – первых, идти пешком или ехать на снежном велосипеде значительно дешевле. Участников там поменьше и призов нет, но это и не важно, дело-то не в призах. Тем более, никто из русских путешественников на велосипедах вокруг света не засветился в этом деле, так что, наверняка, буду первым. Конечно, по снегу при минусовой температуре на велосипеде – 1750 км, это очень тяжело, но тут главное не скорость, а дойти, не повредив мышцы и суставы, и, не замёрзнув, где-нибудь по пути.

Конечно, у американцев традиционно принимаются все меры безопасности во время таких мероприятий, но и самому нужно не оплошать, если что, пока найдут – надо продержаться на морозе. Разумеется, нужна подготовка и очень серьезная, зато это будет изюминкой моей «велокругосветки». Шерсть у меня на загривке дыбом, я весь в новых планах. Жизнь прекрасна! Забегая вперед, хочу сказать, что мои планы участвовать в походе на Ном из Анкориджа претворились в жизнь уже следующей зимой, но совсем не так, как я полагал в августе 2010 года.

День 134-136-ой США, Аляска, Анкоридж. 2 августа 2010 года. ПЛОХИЕ ИЗВЕСТИЯ СЫПЯТСЯ КАК ИЗ РОГА ИЗОБИЛИЯ.

Три дня пролетели незаметно, я весь в ожидании встречи с Питером, моим работодателем (в перспективе, конечно). Все мои планы завязаны на получение работы, а все остальное потом.

В пятницу вечером, 30 июля ужин прошел прекрасно. Было два блюда из рыбы – палтус и лосось, которых поймал Нэйт, и мясо на гриле. На десерт – мороженое из спиртного, крепкое пиво. Сара приготовила салат из капусты в «русском стиле», и мне он тоже очень даже понравился, впрочем, как и все остальные блюда.

Начала болеть голова, так как два дня уже общаюсь только на английском языке, да сказывается еще разница во времени и климате.

В субботу утром, 31 июля беру велосипед Сары, получаю от нее инструктаж, как проехать, и еду на авиабазу «Эльмендорф» смотреть авиа-шоу.

Народу собралось много. На огромной площади выставлены, наверное, все типы самолетов, которые когда-либо конструировались в США. Все чинно стоят и ждут своей очереди зайти в самолёт по трапу, такие же очереди и в туалеты, расставленные в нескольких местах.

Перед входом на авиабазу у всех проверяют сумки и только после этого пропускают.

В 10 утра начались полеты и продолжались до 6 вечера. Летали американские «Голубые ангелы», канадские пилоты и гражданские лётчики. Когда начались полеты тяжелых истребителей, рев стоял невыносимый, и приходилось закрывать уши, чтобы не оглохнуть.

Погода была солнечная и очень теплая, после обеда я завалился на траву и, лежа на спине, продолжал просмотр шоу, так даже лучше видно, чем стоя. Мастерство потрясающее, особенно понравились кульбиты маленьких самолетов.

В воскресенье весь день отсыпался, только утром поехали с Сарой на велопрогулку вдоль берега залива Кука. Женщина она очень спортивная, чередует велопрогулки с бегом и находится в хорошей спортивной форме.

В понедельник 2 августа Наташа сообщила, что Питер приехал, но срочно уезжает обратно и приедет вечером в среду – встреча переносится. Настроение не очень, попросил Сару позвонить по рыбозаводам, но после нескольких звонков стало ясно, что сезон уже почти закончился. Только в городке Seward, в 200 км к югу от Анкориджа, возможно, в среду будет проходить «найм», но на короткий срок.

Плохие известия сыпятся, как из рога изобилия. Нэйт улетает на работу на берег залива «Прюдо бэй», а к Саре приезжают родители на два дня, и мне утром во вторник нужно перебираться в гостиницу или еще куда-либо. Финансы на нуле, и настроение тоже.

Она говорит, что может устроить меня на пару ночей к своим знакомым, но у меня созрел другой план, и я решил поехать в южном направлении от Анкориджа на пару дней, пока не приедет Питер. Сара посоветовала городок Girdwood до него 75 км, а это как раз мне подходит.

Засыпаю с какой-то тревогой на душе, как говорится, ждать и догонять – хуже всего.

День 137-ой США, Аляска. 3 июля 2010 года. НАЙТИ САМОРОДОК, ВДРУГ ПОВЕЗЕТ.

Вчера весь день собирал по частям своего Мула, он хорошо перенес перелет, за исключением, переднего тормозного диска. Он помят и к работе непригоден, принимаю решение его вообще убрать и ехать только с задним тормозом. Путешествие короткое, и дорога проходит по низменному участку вдоль узкого залива, идущего на юг от Анкориджа.

Погода пасмурная, идет мелкий дождик, но достаточно тепло, и пальцы рук не мерзнут. Выбираюсь из города через час с небольшим и еду вдоль узкого залива под названием TURNAGAIN ARM.