Есть ли жизнь после 60-ти или вокруг света на велосипеде

Сахнов Сергей

Много веков назад по этой долине сползали ледники. Местность очень красивая – впереди появляются заснеженные сопки, залив сужается, и горы подступают вплотную к дороге. На каждом мысу видовые площадки и вывешены исчерпывающие объяснения, что, когда и как.

В этих местах проходил путь, по которому шли и сплавлялись золотоискатели во времена «золотой лихорадки» 1886 года на Аляске, только немногие из них разбогатели.

На каждом шагу история освоения данных мест.

Захожу во двор музея, посвященного старателям. Во дворе десяток американских туристов усердно моют золото в огромных по размеру корытах, заполненных водой. В руках у каждого металлическая чашка (лоток) с золотоносной рудой. Руда продается по 100 долларов за мешочек, который весит примерно 5 кг. Все сосредоточены и напряжены, на «выходе» после всех манипуляций, проделанных ими, получается парочка золотых блесточек, но зато какой азарт – найти самородок, вдруг повезет.

Еду дальше и через час попадаю на рыбалку, да еще какую. Вдоль небольшой речушки, под названием БЕРД КРИК (птичий ручей), впадающей в залив, стоят рыбаки со спиннингами и ловят нерку. У каждого под ногами в воде куканы с рыбой, уже заснувшей. Меня тоже охватывает азарт, и я прошу у молодого парня спиннинг. Он отдает его мне на 10 минут. Закидываю и через пару минут чувствую, как удилище рвет из рук нерка, килограммов на пять, которая мечется по реке туда-сюда, но крючок зашёл глубоко, и я дотащил ее до берега благополучно. Парень ловит рыбу с матерью, они местные и платят за лицензию 25 долларов в год, а туристам надо платить 28 долларов за каждый день. Но и тем и другим нельзя ловить больше трех штук в день. Поднимаю все четыре рыбины для фотографии, веревка режет руку – вот это рыбалка. Впрочем, и во Владивостоке со своего катера ловили сему не меньше чем здесь.

Весь в иле вылезаю на дорогу, в каком-то лихорадочном состоянии – такая насыщенная поездка, на каждом шагу новое открытие – Клондайк, не иначе. Слева тайга и маленькое озерцо, а за ним вижу двух черных медведе —, маму и медвежонка. У меня небольшой объектив, поэтому фото получилось не очень четкое. Они побродили немного на открытом месте и скрылись в кустах. Вспомнил слова матери Нэйта, которая сказала, что на Аляске две проблемы: комары и медведи.

Вечером приезжаю в городишко Гирдвуд, ничего особенного там нет, и я поворачиваю назад. В полной темноте останавливаюсь в палаточном лагере. Там несколько машин на парковке и 5 палаток. Стоят столы, есть место для костров и туалет. Оплата – 15 долларов за ночь, нужно открыть ящичек, взять конверт, положить туда деньги и оторвать листик с распиской, а конверт с деньгами просунуть в щель другого ящика, как на почте.

Рядом разбирает вещи пара молодых туристов из Венгрии – девушка и парень, мы знакомимся, и я спрашиваю у них, как мне оплатить, они, в свою очередь, достают расписку и отдают мне. Рассказывают, что минут десять назад супружеская пара американских туристов заплатила за стоянку, но потом они передумали и поехали дальше, а эту расписку отдали им.

– Вы что, сами не хотите сэкономить, – спрашиваю я.

– Они, может, бросили туда пустой конверт, – говорит парень, – не хочу рисковать, вдруг проверят.

– Я не сомневаюсь, что они положили деньги, – говорю я и беру расписку.

Беседуем дальше, я ставлю свою палатку и вижу, что к нам прислушивается американец, сидящий у костра. Я не ошибся, он подходит к нам и протягивает пластиковый контейнер с огромной запеченной курицей.

– Я тут не рассчитал, и мне она не понадобится, берите, если хотите.

Венгры отказываются, а я забираю курицу, ставлю ее на стол и начинаю разбирать палатку.

Американец интересуется, куда я еду. Отвечаю ему. Он молчит, а затем говорит, что я, наверное, сумасшедший. Идет к своей машине и приносит спонсорскую помощь, долларов на 40 продуктов, включая две бутылки пива. Хороший вечерок, да и день был очень интересный. Беседа у костра затянулась надолго, и мы легли спать только около 2 ночи. Венгры тоже видели медведей недалеко отсюда и по этой причине решили спать в машине. Помня о правилах безопасности: не держать в палатке продукты, остатки, курицы я положил под дерево, и, естественно, они бесследно исчезли к утру вместе с контейнером. Не я один тут был голодный. Спал хорошо под шум дождя, нисколько не думая о медведях.

День 138-140-ой США, Аляска. 6 августа 2010 года. РАБОТА ЕСТЬ, УРААА!!!!!!!

Вернулся под дождём в Анкоридж и пристроился в гостинице для туристов за 25 долларов за ночь в восьмиместной комнате.

Встреча с Питером состоялась в четверг в кафе. Попили кофе, поговорили, и, в результате, я был принят на работу на его небольшое судно, совершающее рейсы на остров Кодьяк и в местные деревни по берегу залива Кука.

Во мне все ликует. РАБОТА ЕСТЬ!!! Появилась уверенность в успешном окончании моего кругосветного проекта.

Выезжаем в субботу утром, поэтому у меня есть еще время для того, чтобы побродить по центру города и немного больше узнать о нём.

День 141-148-й США, Аляска. 14 августа 2010 года. ВИЛЛИВО.

ВЫ еще не знакомы с Вилливо, тогда я познакомлю вас.

Я сижу в своей каюте и, положив компьютер на нижнюю койку, пишу эти путевые заметки, а он рвется ко мне в дверь, и под его ударами сотрясается не только дверь моей каюты, но и всё 50 – метровое судно, кстати, мертво стоящее на илистом дне залива Илиамна бэй.

Эта «зверюга» несколько часов назад чуть не сбросила меня с аппарели судна, когда я возвращался с рыбалки, и вырвала алюминиевую лодку из рук Дакоты, пронеся её по воздуху метров двадцать, а потом тащила по илу еще метров сорок. Впрочем, сейчас я всю объясню.

ВИЛЛИВО – это название местного ветра, достигающего невероятной силы в порывах и дующего, как правило, с вершин обледенелых сопок к их подножию.

Наш экипаж состоит из четырех человек.

Капитан Эдвард, по-простому, ЭД. Ему 46 лет, он имеет диплом капитана каботажных судов не более 100 регистровых тонн, получил его в 2004 году. Он заменяет заболевшего капитана, а ранее исполнял должность его помощника и заодно и механика. Очень добрый и мягкий человек.

Помощник капитана – Сахнов Сергей, это я, половину своей морской карьеры занимался работой по снабжению необорудованных пунктов Чукотки, на этом съел не одну собаку и набил множество шишек. Мягкотелым меня не назовешь, скорее всего, наоборот. Теперь занимаюсь снабжением Аляски, что напротив Чукотки. Как говорится, пути господни неисповедимы.

«Дэк хэнд» (матрос) Дакота, 19 летний, здоровый добродушный парень, без морского образования или диплома, два года проработал поваром на Гавайских островах и уже второй сезон на этом судне. Дакота наделён большой физической силой, эта работа ему очень нравится, так как «состоит из одного сплошного приключения», как он выразился.

Четвертый член экипажа – матрос Гари, 20 лет отроду, находящийся на судне случайно, всего на несколько недель. Ничего не знает и не особенно хочет знать что-то о морском деле, откровенно «сачкует», в общем, человек временный и, как говорит капитан ЭД – это не дек хенд (рука), а ван фингэ (один палец) на палубе.

Судовладелец Питер – 69 лет, женат на русской женщине из Владивостока, которую зовут Елена. Вместе почти 11 лет, а разница в возрасте около 25 лет. Приехал он на мотоцикле из Калифорнии в 1965 году, да так и остался здесь. Инженер по профессии, сам сконструировал судно и построил его в городе Такома. Финансировали эту постройку он сам и четверо партнёров, на воду корабль спустили в 1991 году. Бизнес идет хорошо, планирует продать это судно и построить еще больших размеров.

Активность в таком возрасте – потрясающая. Я постоянно натыкаюсь на таких людей, и это – прямое подтверждение моих мыслей, поступков и планов на будущее. В 60 лет жизнь только начинается. Кстати, я спросил Наташу, сестру Елены о том, как там у него по «этой части», ведь жена то молодая? «Даже очень хорошо, не жалуется» – смеется она. Если человек активен, то активен, наверно, во всём.

И, наконец, главный персонаж – судно-снабженец под красивым названием «ПОЛЯРНЫЙ МЕДВЕДЬ». Длина – 50 метров, ширина – 10 метров. Два главных двигателя МАН по 800 лошадей каждый, три дизель-генератора с воздушным охлаждением, осадка максимально около 2 метров. Берет на палубу накатом 7 траков с 40 футовыми контейнерами. Два бортовых крана по 7 тонн. В специальные топливные танки берет топливо, как груз, и выдает на берег по шлангам. В 5 каютах 14 кроватей. Скорость – 10 узлов (18 км/ч). Погрузка и выгрузка через носовую рампу. На мостике современное навигационное оборудование. Судно имеет огромный запас прочности, что позволяет осохнуть на берегу вместе с грузом во время отлива и не ломаться, даже если зависает на двух точках на корме и носу. Два винта позволяют маневрировать в узких каналах.

Ну, хватит сухих цифр.

Мы крутимся, как белка в колесе, между портом Гомер, что в 500 км южнее Анкориджа на берегу Залива КУКА, и маленьким заливом Илиамна-бэй, что почти напротив Гомера, только нужно пересечь залив шириной в 60 миль в этом месте. Рейс длится чуть более суток. Все «завязано» на приливы и отливы, а они, в свою очередь, на фазы луны.

Все бухты мелководные и, практически, совершенно высыхают в малую воду. Большая вода – два раза в сутки, держится на уровне, необходимом нам для прохода, а это, примерно, от 2 до 4 часов. За это время надо выгрузиться, загрузиться, закрепить груз и унести ноги, пока вокруг не вырастет земля, как по мановению волшебной палочки. Если и случается, что не успеваем уйти по полной воде, то ничего, в общем, страшного нет, но это – лишняя потеря времени и, естественно, денег для судовладельца. Перепады глубин между большой и малой водой до 7 метров. Короче, луна – стерва, а, вернее, ее фазы, руководят, как хотят, нашей работой. Полная луна и новолуние меня и так по жизни достают, а тут еще под ее дудку пляшем день и ночь. Не успели к большой воде – суши весла 12 часов до следующего подходящего случая. Нам в жизни только кажется, что мы чем-то руководим или управляем какими-то процессами, а на самом-то деле все наоборот – мы только подстраиваемся под законы природы, кто лучше подстроился, тот и на коне немного посидит. ХА-ХА-ХА!

Сейчас мы имеем работу на «Илиамна бэй» на 5 рейсов, один рейс почти ровно сутки. Получается, работаем по 18 часов в сутки, деньги платят хорошие, но временами очень тяжело. Я стою вахту во время переходов через пролив, Эд в это время отсыпается и выходит на мостик, когда мы уже лезем в «фиорд», ведущий к месту выгрузки. Проход очень узкий, вокруг одни скалы и мели, крутые повороты фарватера, нужно знать местные условия, и это очень важно. Ночь, туман, морось и свет прожектора, вырывающий отдельные куски пролива. Фантастическая картина, как в американских фильмах ужасов, когда корабль заходит в неизвестную бухту, где обязательно живет какое-нибудь чудовище. Впереди я вижу напряжённую спину капитана Эда, его лицо немного подсвечивается экраном радара, он здесь все мели знает, и я пока на его место не претендую, мне и так хорошо. Но это пока…

Во время выгрузки-погрузки мы с Гари занимаемся креплением трейлеров, а Дакота вместе с береговым бригадиром расставляет их на палубе, а затем помогает нам, когда свободен. Последний грузовик заезжает на палубу, капитан подписывает пару документов и дает задний ход. Кстати, у него самая ответственная работа – удерживать судно носом ровно к береговой черте, иногда это очень сложно, так как ветер и течения работают не в нашу пользу.

Голова у меня пробита в четырех местах, нужно носить каску, но она неудобна, поэтому бьюсь головой об днища грузовиков без защиты. Но через пять дней – почти перестал, привык держать голову пониже. По этому случаю вспоминаю фильм, где герои играют на деньги на «блошиных скачках». Блохи прыгают по своей полосе вперед и, примерно, на 20 см в высоту, хотя, блоха способна прыгнуть почти на 2 метра и «смотаться» с этой работы, но почему-то не прыгает. Оказывается, их специально тренируют, сажают в стеклянную банку заданной высоты, и она прыгает, ударяясь головой о крышку. Через некоторое время даже самая тупая блоха начинает понимать, что прыгать надо немного ниже, хотя было бы интересно посмотреть на поведение блохи, если ей одеть каску.

В Гомере немного легче – стоянка дольше, но там к парням приезжают их «герлфренды», и они по очереди сваливают в каюты со своими пассиями, иногда во время погрузки или выгрузки, так как время не терпит, а это дело ну, никак отложить нельзя.

Я к этому отношусь с солидарностью, мужчины продолжают крутить стопора и расставлять трейлеры на палубе. После окончания ДВВИМУ в 1973 году, нас, молодых штурманов разбросало по разным пароходствам страны. Попавшие на танкера жаловались на короткие стоянки и длинные рейсы, рассказывали всякие смешные анекдоты про «танкеристов». Обычно, танкер стоит в порту сутки, и за это время надо сделать кучу дел по работе, поэтому жены приезжают на судно и с тоской или раздражением наблюдают, как их мужья по горло заняты служебными обязанностями, вместо того, чтобы уделить внимание им. Так вот анекдот: «Муж забегает на минуту в свою каюту, а там приехавшая жена встречает его на пороге с подолом юбки в зубах, в правой руке рюмка водки, а в левой – огурец». Кто понял, то в этом месте нужно смеяться. Я рассказал этот анекдот парням, и они долго не могли понять, о чем идет речь, а когда поняли, хохотали половину дня.

Иногда, мы ждем большой воды на якоре пару часов, и тогда можно порыбачить. Наживка – селедка, порезанная на куски; крючок огромный, палтус иногда весит за сотню килограммов. На одного палтуса в 5–6 кг весом приходится вытаскивать из воды до десятка небольших акул, весом в 5 кг, примерно. Эти твари проглатывают наживку и цепляются на крючок каждые пять минут. Тащишь на борт, берешь кусачки и вытаскиваешь крючок, руками это не сделать, да и опасно, потом берешь за шершавый хвост и бросаешь за борт. На спине за плавником у акулы есть игла, поэтому можно сильно наколоться. Доберусь до интернета и прочитаю, как их нужно готовить, как по Макаревичу. Помните, его знаменитую фразу: «ВЫ ПРОСТО НЕ УМЕЕТЕ ИХ ГОТОВИТЬ». Правда, это было не про акул, но все равно подходит к случаю.