Есть такая болезнь - жизнь
Шрифт:
– Особенно ее муж.
– Муж ее не причем. Среднестатистический ботан. Кстати, говорят талантливый. Она с ним живет и всем довольна. Что вам от нее надо? Я может, тоже не в восторге от Степана, как от человека, но Юле хорошо и ладно.
– Степан не нравится?
– Нет, хирург он уникальный, а вот человека я никак не пойму. Внуки классные. Смешные. Но я не лезу и не анализирую. Между прочим, из моих старших, Юля получилась личностью. Даня средний хирург и все, а Яр вообще ни рыба ни мясо.
– Зато твоя сноха, очаровашка. Ты Костю учить будешь?
– Буду, шантажист.
– Мы не просто друзья, Валера, мы братья.
– Вот приятно сыновей послушать.
Они болтали почти до утра. Марина не выдержала, ушла спать, а они остались.
Утром она разбудила мужа и он отправился на работу. Марина крутилась на кухне.
– Мама.
Марина обернулась на голос дочери.
– Мама, я все слышала вчера.
– Подслушивать не хорошо.
– Вы же обо мне говорили. Значит ты далеко не святая?
– Далеко. Отец святой.
– Он меня не любит.
– Любит. Поверь. Что это так. Оля попробуй посмотреть на отца с другой точки зрения. То есть не с позиции, что он для меня, а просто, что он за человек. Пойми, что таких, как твой отец единицы по всему миру. Что он уникален. Что с него надо брать пример и гордиться им, а не рассуждать любит или не любит. Любит, еще как. Но требует уровня, понимания, порядочности. Хочет чтобы ты соответствовала его идеалу.
– И все?
– Все.
– А ты соответствуешь?
– Пытаюсь.
– Потому и не работала всю жизнь?
– Я давно работаю, и всегда работала, только дома.
– Он тебя из дома выпустить боялся потому, что ты слишком красивая?
– Нет, потому что очень много глупостей наделала в твоем возрасте. Жалею об этом и себе навредила и Сереже. Я про родителей вообще молчу. Я так виновата перед твоим отцом, что не представляешь.
– Он тебя корил?
– Нет, никогда.
– Я попробую поговорить с ним, может получится.
– Валера, я уже два месяца замужем.
– И что? Я двадцать три года женат. Ты могла бы быть моей дочерью.
– Я люблю тебя.
Она отдавалась его ласкам. Их тела слились и она эмоционально растворилась в нем. Он целовал ее, обладал ею. Если бы эти мгновения не кончались. Если бы она могла быть с ним вечно…
– Спасибо, Ветта.
Он отступил от нее и прошел в душ, а она все никак не могла прийти в себя. Все, она снова вернется за свой стол и будет делать вид, что ничего не произошло. И он займется работой и вновь перестанет замечать ее . А потом все случиться вновь и она снова будет жить мечтами, до следующего раза. Она не верила, что он не любит ее. Столько лет длится их связь, или это любовь? Она то его любила, это не вызывало ни тени сомнения. А он? Она верила. Что любил. Если бы она могла все изменить. То появилась бы в его жизни раньше Веры. Чуть, чуть раньше и она могла бы быть его женой. Виолетта оделась и получила наслаждение от запаха исходящего от ее кожи, его запаха чуть с примесью хорошего дорого мужского одеколона. И она будет ощущать его долго. Она даже мужу купила такой одеколон, чтобы не вызывать подозрений. А он ничего не подозревал, дома бывал редко. Командировки или еще что-то. Но ее все устраивало.
Она вернулась на свое рабочее место. В приемной была девушка, почти девочка. Тоненькая, с выраженной талией и высокой грудью. Джинсы обтягивали упругую попку и стройные ножки. Высокие сапоги на каблуках удлиняли и без того длинные ноги. Вьющиеся курчавые черные волосы струились по плечам. Глаза выразительные, серо зеленные. Правильной формы чувственный рот, чуть подкрашенные губы, чуть подведенные глаза и густые длинные ресницы. Девочка молча рассматривала Виолетту, как то свысока с ухмылкой. Виолетта даже смутилась под ее взглядом. Она уже собралась выяснить. Кто она и зачем пришла, как двери кабинета директора отворились и Валера в пижаме и халате возник в приемной. Он сразу направился к девушке.
– Оленька, ты какими судьбами?
– Я с папой хочу поговорить. Дядя Валера, мне надо.
– Надо, согласен. Он поймет, все поймет и простит.
– Правда? Ты так думаешь?
– Я не думаю. Оля. Я знаю, ты мне веришь?
– Верю. Дядя Валера. Ты в операционную?
– Да, малыш. Я вот глянул на тебя и понял что ты уже взрослая. Раньше не замечал.
– Я красивая?
– Очень. Я понимаю, почему твой отец волнуется за тебя.
– Он консерватор.
– Нет, он отец.
– Он у себя, Оля. Что ты тут стоишь?
Он толкнул дверь в кабинет Тельмана.
– Сергей Владимирович, тут к Вам красавица дочь пришла.
– Нет, вторая.
Сергей вышел и внимательно оглядел девушку сверху до низу. Покачал головой.
– Папа, я…
– Заходи.
Она вошла, повернулась на каблуках. Огляделась. И подошла к столу. Взяла фотографию в рамке и прыснула от смеха.
– Папа, тут же я. Ни Дима ни Злата, а я.
Он с улыбкой пожал плечами.
– Ты хочешь моего унижения?
Он покачал головой из стороны в сторону, все так же улыбаясь.
– Так я прощена?
Он опять пожал плечами.
– Скажи что-нибудь. Папа, пожалуйста.
– Спрошу, что ты принимаешь?
– Таблетки, валиум, амитриптилин, ну иногда. Я не буду, потом голова дурная, я плохо все переношу. Не злись, я не буду. Спрашивай, я буду честной. Я пью иногда в компаниях, но мне потом плохо, ты знаешь. Курю, легкие сигареты.
– А секс?
– А ты как думаешь?
– По идее входит в набор из таблеток и алкоголя.
– Ты прав. Надо провериться?
– Надо.
– Теперь ты ответь, только честно.
– Спрашивай.
– Ты любишь секс?
– Да.
– А с этой в приемной?
– У меня с ней нет отношений. И вообще нет отношений на стороне.
– А у дяди Валеры?
– Это не моя тайна, а сплетнями я не занимаюсь.
Она расхохоталась .
– Папа, я тебя люблю.
– Спасибо, родная. Дальше что у тебя по плану?