Есть женщины в русских селеньях
Шрифт:
— И я хочу! Я еще никогда не ездила верхом на лошади. — Она обернулась к мужу: — Адольф, ты позволишь?
— Я рад исполнить любое твое желание, дорогая!
— Прекрасно! — захлопала в ладоши Роз-Мари. — Вы мне дадите лошадь, господин комендант?
— С удовольствием, но... — майор поглядел на белую вуаль, украшавшую голову новобрачной, на ее пышное, словно облако, платье, — ваш наряд не совсем удобен для верховой езды.
— Я попрошу Адольфа дать мне надеть что-нибудь из его обмундирования!
— В таком случае — какие могут быть возражения! — галантно сделал кивок в сторону Роз-Мари комендант и приказал:
— Господа, распорядитесь седлать лошадей! Самую смирную — для фрау Гедер! — и, повернувшись
— К мосту! — не задумываясь, заявила Саша. — Там, я слышала, недавно произошло ужасное крушение. Я еще никогда не видела...
— Зрелище не из приятных, — слегка поморщился комендант, видимо вспомнив, какие неприятности он уже имел из-за этого происшествия. — Но если вам так угодно — пожалуйста. Кстати, я взгляну, как идут восстановительные работы.
Вскоре на полевой дороге, тянувшейся вдоль железнодорожного пути от станции Щигры к мосту, можно было увидеть кавалькаду, во главе которой ехали комендант, Гедер и его молодая жена. Роз-Мари, одетая в брюки мужа, довольно уверенно сидела в седле, и комендант, ехавший рядом, расточал ей комплименты:
— В этой униформе и в седле вы, Роз-Мари, олицетворяете мужество и красоту германской женщины!
Когда подъехали к мосту, комендант сказал:
— Смотрите, Роз-Мари, что наделали эти бандиты-партизаны!
Саша увидела, что одна из ферм моста обрушена, под ним и возле него валяются разбитые в щепки платформы, рядом — свалившиеся с них танки. Их стараются вытянуть и поставить на гусеницы, надрывно ревя моторами и натягивая тросы, два уцелевших танка.
— Как интересно! — воскликнула Саша, разглядывая эту картину и то, как под сброшенной взрывом фермой копошатся саперы, начавшие ремонтные работы. — Но ведь скоро мост исправят, господин комендант, не так ли?
— К сожалению, не так уж скоро, как нам с вами хотелось бы, — комендант не скрыл своего огорчения. — Эти большевистские террористы добились-таки своего.
За месяц, прошедший после того, как Саша поселилась в комендатуре, она бывала здесь, у моста, уже не раз. Никто в комендатуре не придавал значения тому, что Гедер изредка берет невесту с собой, когда на дрезине или в тележке, запряженной парой лошадей, отправляется проверять, как охраняется путь и линии связи, проходящие вдоль него, как обстоит дело с противопожарной охраной путевых сооружений. Да мало ли было дел у Гедера, которому комендант, зная его добросовестнейшее отношение к службе, поручал многое. Отправляясь к мосту, Белов и Саша прихватывали с собою мину, спрятав ее в хозяйственной сумке, которую она обычно брала, чтобы в попутном поселке купить к столу курицу или яиц. И конечно, никто из охраны моста не обращал внимания на то, что, когда Гедер занимался обычной проверкой и давал разные указания, его невеста, которой, вполне понятно, было скучно ждать, пока он закончит служебные дела, уходила на берег речки, близ моста. А потом за нею спускался туда Гедер. Довольно часто, не полагаясь на караульных, он сам осматривал, нет ли чего-либо подозрительного под мостом, и те только удивлялись: до чего же дотошный этот обер-лейтенант. Но каково было бы их удивление, если б они узнали, что Гедер и его невеста, приезжая к мосту, оставляют тщательно скрытые под его крайней опорой мины, а в последний приезд, за несколько часов до крушения, Гедер там же установил часовой механизм — точно на то время, когда по мосту должен пройти состав с танками. Подпольщики, с которыми Белов держал постоянную связь, предупреждали его, когда должны проходить военные эшелоны на Воронеж. Там после затишья, длившегося с июля, вновь разгорелись бои.
Уверенность, что они вне подозрений, помогала Белову и Саше действовать смело.
Роз-Мари еще до свадьбы вполне освоилась в комендатуре. А когда она стала законной супругой обер-лейтенанта
— Помогите, пожалуйста, мне, подиктуйте, чтобы я мог побыстрее перепечатать.
Саша с готовностью откликалась на эти просьбы. А перепечатывал он приказы и распоряжения, из которых можно было извлечь сведения о дислокации и численности гитлеровских войск вблизи железнодорожной линии Курск — Воронеж, об их передвижениях. Эти данные Саша сообщала Андрею, а тот по своей рации, место хранения которой даже Саша не знала, передавал их командованию.
Комендант как-то сказал Саше:
— Я обещаю, Роз-Мари, вам и Гедеру настоящее, очень интересное свадебное путешествие. Как только будет можно, я предоставлю ему отпуск, и вы поедете проводить его в Германию. Ведь вы немцы и должны увидеть землю своего народа.
— Я очень благодарна вам, господин комендант! — ответила Саша, — мне очень хочется побывать в Германии! Мой дедушка еще до первой мировой войны часто бывал в фатерланде. У него там жили родственники. Он так много рассказывал, какая это прекрасная, благоустроенная страна. Я поеду туда с радостью.
Но на самом деле Саша побаивалась, как бы комендант и в самом деле не выполнил своего обещания: ведь она и Андрей имеют задание действовать здесь, а не в Германии. Впрочем, Андрей несколько иначе относился к перспективе отправиться в «отечество всех немцев».
— Ну что же, может быть, и съездим, — говорил он Саше, — только не сейчас. Сейчас у меня и здесь много работы, и я хочу, чтобы комендант, прежде чем он предоставит мне отпуск, как следует оценил мое рвение. А вы мне в этом поможете.
И Саша помогала.
По делам службы Гедеру приходилось довольно часто бывать на близких к Щиграм станциях, в том числе и на станции Черемисиново. От нее рукой подать до Липовского, где Саша жила не так давно совершенно открыто, под настоящим именем, у своей тети Натальи Ивановны. В самом Черемисинове у Саши была еще одна тетка, Анна Ивановна. Но Саша у нее никогда не гостила, и Сашу в Черемисинове никто не знал, поэтому в один из дней она отправилась туда вместе с Беловым. Она делала это без особой опаски, хотя и был небольшой риск попасться на глаза кому-нибудь из знавших ее липовских жителей, если те окажутся в Щиграх. Но едва ли кто-либо из них смог бы сразу, при мимолетной встрече, понять, что немка, приехавшая с каким-то офицером, — племянница Натальи Ивановны. А с черемисиновской своей тетей Саша встретиться не опасалась: ей было известно, что тетя эвакуировалась, а в ее доме, находящемся недалеко от вокзала, разместились немецкие офицеры.
Обер-лейтенант Гедер приехал на станцию Черемисиново с обычной целью: проверить, все ли в порядке в зданиях, не нужно ли чего-нибудь исправить, отремонтировать. Вместе с Гедером приехала и его жена. Когда они зашли в дом возле вокзала, занятый офицерами, многие из них с удовольствием воспользовались случаем поболтать с хорошенькой женщиной на своем родном языке. К тому же юная фрау Гедер была общительна, остра на язык и охотно вступала в разговор. Вокруг нее сразу собралась целая кучка галантных собеседников. А тем временем ее муж занимался своим делом: обошел весь дом, проверяя, исправна ли электропроводка, потом забрался на чердак, чтобы проверить это и там. Вскоре он спустился оттуда и, смахнув с рукава приставшую к нему чердачную паутину, сказал: