Эта девочка Моя
Шрифт:
— Марк, я серьезно, все хорошо, — говорю, стараясь, чтобы это звучало более правдоподобно.
Но он лишь закатывает глаза.
— Не обижайся на меня, Ди, ты без сомнения прекрасна, но сейчас выглядишь так, будто тебя пропустили через мясорубку. У тебя мешки под глазами, по тебе видно, что ты страдаешь. Кирилл не дает покоя?
Откуда он знает, про проблемы с Кириллом, ведь я ему толком ничего не рассказала.
— Он будет зол… зол из-за того, что я появилась у вас дома и испортила ужин, — я сдаюсь и позволяю страху
— Так это из-за него? — твердой интонацией переспрашивает он.
— Что… нет… это не так. То есть, вроде как, но не совсем. Просто у нас не очень хорошая ситуация.
Марк закатывает глаза.
— С тобой все в порядке это у него проблемы. Кир просто идиот, который вдобавок слишком глуп, чтобы признаться самому себе, чего он хочет. Ему больно, и, как типичный мужчина, первое, что он делает, это бежит, а решение проблем, предпочитает отложить на потом.
— Он буквально ненавидит меня.
— Нет, не ненавидит. Он хочет, чтобы ты думала, что он тебя ненавидит. В этом и есть разница, — настала моя очередь закатить глаза, и я закатываю, потому что Марк даже не представляет, что вытворял его брат.
И к тому же у Марка не большой опыт отношений, в своей жизни он любил только одну девушку, но она, к сожалению мертва, так что его милые советы тут не помогут.
Глава сорок шесть
— Что ты знаешь об отношениях? Я не видела, чтобы ты встречался с девушками с тех самых пор, как… — мои слова обрываются.
Я вижу как сильно он сжимает руль, и на мгновение думаю, что Марк может разозлиться. Очень редко можно увидеть его злым, а тем более готовым сорваться.
— Ты права. Свидания — не мой конек, но это не значит, что я не знаю, о чем говорю. Я знаю своего брата. Я знаю тебя. Я знаю, что вы оба все еще очень сильно любите друг друга. Ему просто нужно отпустить прошлое, отпустить ту боль, которая связанна с тобой и твоим переездом.
Я качаю головой из стороны в сторону.
— Какая еще связанная со мной боль? — теперь я вроде как злюсь. — Я ничего плохого ему не сделала. Мои родители заставили меня переехать. Я хотела попытаться наладить отношения… в качестве друзей. Я не знала, что он хочет, чтобы мы были вместе, но мы даже не говорили об этом.
Хотя, мы часто вели себя как парочка, особенно хорошо я понимаю это сейчас, когда вспоминаю то время.
Было много раз, когда я думала, что между нами будет что-то большее, но на самом деле мы никогда не заходили дальше невинных поцелуев, и я знаю, что в основном инициатива исходила от меня.
Я боялась… любви, боялась влюбиться в своего лучшего друга.
— Он хотел тебя, что тогда, черт возьми, сейчас. Это всегда было и будет так. Он не сможет обмануть меня, своим недостойным поведением в твой адрес.
Я знаю, что Марк не лжет. Мне было предельно ясно, что Кирилл хочет чего-то
До того дня, как я ушла, мы были лучшими друзьями, и в глубине души я знала, что мы любим друг друга. Но я все еще не понимаю, как в чем-то оказалась виновата я.
Как только мы заезжаем в коттеджный поселок, все внутри меня начинает кружиться.
Сердце болит, легкие не наполняются воздухом. Я не знаю, что, черт возьми, происходит, но я хочу, чтобы это прекратилось.
Лицо Марка наполняется беспокойством, когда он смотрит то на меня, то на дорогу.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке, Ди? — я не могу ему ответить.
Я не знаю, что сказать. Мне кажется, что я в порядке, но действительно ли это так?
Глава сорок семь
— Я просто нервничаю. Я не хочу никого злить или портить ваш ужин. Я знаю, как это важно для вас.
Марк одаривает меня легкой улыбкой.
— Все будет хорошо. Папа будет рад увидеть тебя. Когда я сказал ему, что ты приедешь, то у него чуть не случился сердечный приступ.
Я игриво бью его по руке.
— Не говори так.
— Что? Он так занервничал, что выговорить ничего не мог. Я даже разволновался, но потом он все-таки заговорил, и я понял, что с ним все в порядке, — мы оба смеемся, а потом смех прекращается, когда мы въезжаем на подъездную дорожку.
Марк переводит коробку в паркинг и глушит двигатель.
Я смотрю на дом. Большой кирпичный и выглядит так же, как и в день моего отъезда: снаружи все тот же природный камень, дверь того же темно-кремового цвета. Трещины на асфальте там, где и были раньше, это та самая дорожка, на которой я рисовала мелом много лет назад.
Воспоминания, которые хранит это место, почти доводят меня до слез.
— Все будет хорошо. Это всего лишь ужин.
Я знаю, что это просто ужин, но так ли это на самом деле?
В конце концов, это семья Кирилла, а не моя. Звук открывающейся двери привлекает мое внимание, и я понимаю, что Марк уже выходит из машины.
Черт. Вот оно. Я вылезаю из машины. Мои ноги трясутся, нервный узел в животе распутывается, оставляя за собой след страха.
Я обхожу машину, Марк ждет меня.
— Я нервничаю, — еле слышно лепечу я, когда его рука вцепляется в мою.
— Не переживай, все будет хорошо. Я надеру ему задницу, если он что-нибудь скажет, — я слабо улыбаюсь ему, и мы вместе идем по подъездной дорожке к входной двери.
Марк не стучит, он поворачивает ручку и открывает дверь. Как только дверь открывается, я переношусь в прошлое, к одному из многих воспоминаний, которые связывают нас с Кириллом в этом доме.